Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - Валерия Чернованова

Его на аукционе не было, зато мать, к сожалению, на нём отметилась. И, не теряя времени, подписала все документы, став полноправной владелицей баснословно дорогой статуэтки.

— Кристофер! Своим молчанием ты сводишь меня с ума! — Её светлость подалась к флакончику с нюхательной солью, но лишь скользнула кончиками пальцев по тонкому стеклу — Делайле не хватило сил взять флакон в руки, а может, просто не хотелось нюхать вонючую дрянь, в которой она сейчас совершенно не нуждалась.

По словам лекаря, с утра пораньше вызвавшего его в родовое поместье, герцогиня уже третий день не покидала своих покоев. Сначала его светлость не хотели тревожить, надеялись, обойдётся, но сегодня утром у леди Грейсток случилась истерика — она заявила, что не доживёт и до вечера, если как можно скорее не увидится с сыном.

Пришлось ехать.

И вот уже добрые четверть часа он торчит в её будуаре, выслушивая обвинения в свой адрес и завуалированные (а иногда и явные) оскорбления в адрес Лорейн.

— Как ты мог жениться на этой… этой… На этой шлюхе!!! — едва не позеленев от злости, выкрикнула Делайла.

— Мама, ты забываешься, — мрачно предостерёг её Грейсток. — Ты сейчас говоришь о моей жене и матери моих будущих детей.

С последним, конечно, могли возникнуть реальные проблемы, потому как в планы Лорейн не входило подпускать его к себе. Но ничего, он наберётся терпения и попытается найти подход к этой строптивице. Вот только искать подход к женщинам Кристофер совершенно не умел, да и особым терпением никогда не отличался. Проще было отправиться выполнять секретную миссию в Канделаре, из которого мало кто возвращался, чем оставаться жить под одной крышей с Лорейн Ариас.

В Канделаре всё же было безопаснее.

— Твоих детей! — не желая успокаиваться, воскликнула герцогиня, и зло проворчала: — Неизвестно, с кем ещё она успела за эти годы понаделать этих самых детей! Ты видел, что о ней вчера написали в газете?! Какой позор! Ка-кой по-зор!!!

— Смею допустить, что ты не видела, что о Лорейн написали в ней сегодня, — невозмутимо заметил Кристофер, бросая короткие взгляды по сторонам и отмечая, что в будуаре (как и в спальне, в которую он заглянул ранее), не витает запах лекарств, а значит, записка от целителя и умирающая на софе мать — специально разыгранное для него представление. Ничего серьёзного.

Спустившись сегодня утром в столовую, он первым делом попросил принести ему «Утренние хроники». Статья с извинениями в адрес новоиспечённой герцогини Грейсток Кристофера более чем удовлетворила. Журналист сделал всё возможное, чтобы реабилитироваться в глазах главы разведки и вывести из-под удара свою газету.

— Зачем ты за мной посылала, мама? У меня много дел, — сказал Грейсток, устав вслушиваться в надрывные всхлипывания и причитания герцогини.

— Как зачем?! — взвилась Делайла. — Мне нужны ответы! Я хочу понять, как ты мог предпочесть эту… эту…

— Мама, — предупреждающе протянул Кристофер.

— Эту Ариас(!) такой замечательной девушке, как Эдель! Истинной леди! Она тебя околдовала чем-то, да? Опоила каким-то зельем?

— Я сам принял это решение, — спокойно возразил Грейсток.

Рассказывать матери правду и посвящать её в детали расследования он не собирался. Сейчас он поступал точно так же, как и семь лет назад, когда наспех сочинил для неё сказку, в которую Делайла с удовольствием поверила: они не обанкротятся, потому что Кристофера заметили люди из разведки, впечатлённые его успехами в армии, а значит, нет нужды жениться на деньгах Ариас.

Делайла поверила в его нежелание становиться женатым мужчиной и успокоилась.

А теперь не поленилась поделиться с Лорейн этими давними россказнями! Да ещё и сейчас! Хорды… Его и так не покидало ощущение, будто он сидит на пороховой бочке. И что сделала мать? Чиркнула над порохом спичкой.

— Но как же Эдель? — слабо протянула герцогиня.

— Эдель в прошлом.

— Но…

— Есть ещё что-то, о чём бы ты хотела поговорить со мной прямо сейчас?

Делайла закусила губу, всхлипнула, демонстративно отвернувшись от сына, а потом гневно выкрикнула:

— Уходи! Видеть тебя не могу!

Его светлость не стал задерживаться, времени на пустые разговоры и затянувшуюся истерику у него не было. Прямиком из Уайтшира отправился на работу, где до обеда просматривал отчёты. Удалось разыскать прислугу часовщика. Горничная и экономка описали человека, около года назад несколько раз навещавшего мистера Миллса, после визитов которого он и взялся за работу над часами, впоследствии выкупленными леди де Морвиль.

— Те часы — последнее, что мистер Миллс успел создать перед своей смертью, — говорила девушка. — Сердце у него было большое и доброе, но очень слабое. И возраст… сами понимаете.

Имени неизвестного гостя девушка не помнила, зато сумела дать его подробное описание, благодаря которому перед Грейстоком на столе теперь лежал портрет незнакомца: широкие, сдвинутые к переносице брови, глубоко посаженные глаза, отчего казалось, будто неизвестный смотрит с прищуром, подозрительно. Резко очерченные скулы и тонкие бесцветные губы. Конечно, это могла быть иллюзия, но сейчас важна была любая зацепка.

Сразу после обеда Кристофер поехал к ювелиру, признавшему в незнакомце с рисунка посредника, через которого заключалась сделка.

— Вроде бы это он, мистер Джонс, — протянул с сомнением Родман, а потом добавил в голос уверенности: — Да, точно он! Хорошо помню эти широкие скулы и мясистый нос!

Версия Грейстока подтверждалась — один и тот же человек связался с часовщиком, услугами которого де Морвили пользовались многие годы. И он же сделал так, чтобы подвеска попала в «Ле Кристаль» — единственный ювелирный магазин, который время от времени посещала графиня Ариас. Конечно, существовал риск, что Лорейн не заинтересуется бриллиантом… Хотя нет, риска не существовало. Тот, кто всё это затеял, тщательно всё спланировал, превратив их в марионеток в своей игре. Суть которой продолжала ускользать от Грейстока.

Подавив злость на кукловода, снова рвавшуюся изнутри, Кристофер вернулся в управление и сразу отправился в хранилище к мистеру Торнету.

— Мне нужен следящий артефакт, — не размениваясь на приветствия, сказал он. — Тот, что показывает не только настоящее местонахождение объекта, но и где он находился в прошлом.

— А под объектом ваша светлость подразумевает… — начал было Торнет.

— Просто дай артефакт, — резко прервал его Грейсток, оставив любопытство подчинённого неудовлетворённым.

Кристофер понимал, если спросит, куда Лорейн сбежала из примерочной магазина, она ничего не ответит, а в следующий раз будет осмотрительнее. Но не пытать же её, в самом деле, силой. Значит, придётся быть начеку и впредь не позволять Ариас от него ускользать.

Всё утро меня не покидало ощущение, что Кристофер за завтраком занимался своим излюбленным занятием, а именно, зубы мне заговаривал. Нет, то, что Грейстоки и Ариас стояли на разных социальных ступенях, — это даже хорду было известно. В генеалогическом древе их светлостей отметились и принцы крови, и могущественные колдуны Хальдора, а в роду Ариас… Да никто не отмечался, кроме пастушек и свинопасов. У нас этого самого древа в принципе не было.