Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

Марик, потрясенный столь плотным вниманием, отступил, оглянулся, ища поддержки у консула, но тот давно растворился в полуденном мареве.

– Ребята, не бузите, – взмолился Марик. – Уже скоро. Сам Клинтон потребовал вас освободить! Ельцин официально заявил, что до выборов вас отпустят! И я… вам водки привез, ребята.

– Пошел ты со своей водкой! – по инерции прокричал Глотов.

– Не понял. – Вакуленко озадаченно завертел головой. – Где водка?

– Да! – возбудился Витька. – Где эти сорок градусов русской широты?

– Там. – Марик выстрелил пальцем. – В верхней коробке.

Витька взгромоздился на крыльцо, разорвал коробку, изменился в лице, обнял ее, как родное дитя, и поволок в дом, пока охрана не почуяла недоброе.

– Сколько там? – крикнул Серега.

– До херища, – объявил Витька, исчезая в дверях.

Летчики переглянулись.

– Все равно ты сука, Марик, – неуверенно изрек Серега. – Выжрем твою водку, и станет совсем хреново. Вешаться будем. Ладно… – Он неприязненно покосился на Владимира Ивановича. – Заходи уж, Карпатов. Так и быть, нальем.

Не прощаясь с Мариком, летчики потянулись в дом. Марк удивленно посмотрел на командира.

– Раздоры, Владимир Иванович? Чего не поделили?

– Неволю не поделили. – Карпатов криво усмехнулся.

Над душой первого пилота снова зависли бородатые ангелы. Значит, надо ехать. Вскоре он стоял на аэродромном поле. А где же комитет по встрече? Родной самолет замер на взлетной полосе. Талибы не смогли сдвинуть его с места. Сердце Карпатова защемило. Афганцы зачем-то измазали машину защитной краской. В лесу прятать?

Он машинально все запоминал. До застекленной вышки диспетчера над хозблоком метров триста. У разбитого крыльца припаркованы три «УАЗа». Охранники играют в ножички на пыльной земле. Ржавый бензовоз в распахнутых воротах ангара. Вертолеты, опустившие тяжелые, словно отсыревшие лопасти. Какие-то люди…

Карпатов всмотрелся. Старый знакомец Адель в полевой форме и лихо заломленной кепке рычал на своих подчиненных, стоящих по струнке. Они явно в чем-то провинились. Он ударил одного из них кулаком по лицу. Парень вывалился из строя, но тут же подхватил оброненную кепку и вытянулся.

Заметив Карпатова, Адель заулыбался и сделал последнее внушение непутевым аэродромным работникам. Когда он подошел, улыбка цвела от уха до уха.

– Привет, Володя! – Адель выразительно постучал по циферблату. – С рабочим днем тебя. Соскучился по делу? Прости, не пришли еще твои курсанты. Ждать надо – намаз скоро. Так вот и воюем, блин. Война войной, а намаз по расписанию.

– Адель!.. – глухо вымолвил Карпатов.

– Что, Владимир Иванович? – Знакомец сделал услужливое лицо.

– Признайся по старой дружбе, что с нами будет?

Услужливое лицо сделалось каким-то сложным.

– Нормально все будет, Владимир Иванович. Скоро Кабул возьмем. Еще месяц-два. Так уж вышло, что с наскока не взяли, но ничего. Вопрос решенный. Город обложен, у них почти нет резервов, а наши подразделения прибывают со всех концов страны. Слышал любимую афганскую поговорку: «Все приходит в Кабул»?

– А потом?

– А потом шариат будет, – не без гордости объявил афганец. – Настоящий шариат.

– Что за зверь такой?

– Узнаете! – Адель важно надул щеки. – Шариат – закон. В широком смысле закон. Комплекс предписаний, закрепленных в Коране и Сунне – как следует жить мусульманскому миру. Источник норм, которые регулируют поведение мусульман.

«Перегнули вы, ребята, с исламом», – подумал Карпатов.

– А мы?

– Ваши дипломаты за вас торгуются. И Западу интересно. Раньше нас никто не признавал, а теперь – все. Мы теперь все подряд самолеты сажаем, официальный досмотр называется.

– Долго нас будут тут держать?

Адель мечтательно посмотрел в небо, встрепенулся и спросил:

– Слушай, ты Лизу Кандорину давно не видел? Помнишь, секретаршей трудилась в училище? Синеглазая такая, со щечками? Мы еще клинья под нее подбивали, монетку подбрасывали, кому к ней приставать идти.

– Видел год назад. Замуж вышла. Муж у нее крутой бизнесмен. Сейчас у нас все – крутые бизнесмены. Адель, я спросил, долго нас будут тут держать?

– А у меня сын вот-вот родится, – хвастливо заявил Адель. – Абу Умар лично пообещал дом в Кабуле подарить после победы.

– Ты не ответил.

– Отличный дом, – сказал Адель. – Три машины – джип, седан и микроавтобус, еще один дом в Кандагаре и…

– Адель, долго нам тут париться?! – Карпатов чуть не врезал по цветущей физиономии.

Адель удалил с физиономии улыбку и заявил:

– Тебе не грозит ничего. Пока ты со мной, пока учишь моих людей, я обещаю – с тобой ничего не случится. Учи, Владимир Иванович, моих орлят летать, – афганец захохотал, – со шкафа прямо под кровать.

– Зачем вам? У вас же нет грузовых бортов!

– Будут, Владимир Иванович, будут.

– А с моими ребятами что будет?

Надрывный рев огласил окрестности аэродрома. На посадку заходил грузовой «Боинг». Из здания аэропорта вышли несколько молодых афганцев в советской полевой форме образца сорок третьего года. За группой ковылял переводчик Миша.

– Вот это и есть твои ребята, Владимир Иванович, – назидательно сказал Адель. – Учи их. Да нормально учи, без глупостей, не забывай, что все твои действия контролируются.

Владимир Иванович понимал, что даже обезьяну можно научить печатать на машинке. Но для этого нужно обладать навыками, терпением и работать желательно в цирке. Как наставлять эту публику? В тесную кабину набилось человек десять, все смешные, в основном молодежь, безусые, в советской форме, на головах неизменные тюрбаны.

Карпатов сел на свое место и замер. Его охватило нешуточное волнение. Показалось на миг, что не было кошмара, сейчас он потянет на себя рычаг, защелкает тумблерами, забубнит Витька, комментируя команды с диспетчерской вышки. Пошутит Серега, Вакуленко потешно взгрустнет по своей стране восходящего сала.

– У нас, у летчиков, специальные термины. – Он отыскал взглядом Мишу. – Сложные термины. Сможешь перевести?

– Что? – не понял Миша, извиваясь в кресле второго пилота.

Видимо, он считал, что положение обязывало его занять это место.

– Ничего. – Карпатов покачал головой. – Все хорошо, прекрасная маркиза.

– Что? – не понял Миша.

«Пасть закрой, – подумал Карпатов, пробегая пальцами по тумблерам. – До чего же тоскуют руки по штурвалу. Лишь одна у летчика мечта».

– Это кабина транспортного самолета «Ил-76Т», – ровным голосом проговорил Карпатов. – Миша, спроси, какое у ребят образование. Только не говори «что».