Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

На восходе Владимир Иванович снова вышел во двор и повторил комплекс упражнений. За забором сидела женщина, прикованная к камню. Рядом пристроился чернобородый мужчина в камуфляжных штанах. Он что-то спрашивал у женщины, та отвечала мелодичным голоском. Мужчина похлопывал ее по колену – видно, успокаивал, потом даже тихо запел. Она подхватила, потом сняла с шеи тонкий шарф и отдала ему. Тот кивнул, забрал его и ушел.

«Вероятно, бывшие кочевники», – сообразил Карпатов.

У этих племен имеется благородный обычай. Если женщина, попавшая в беду, посылает шарф или вуаль мужчине и просит его быть братом или защитником, он обязательно должен откликнуться на призыв.

После завтрака его опять загрузили в пикап. С двух сторон охранники, с трех – шторки. Была заминка, шофер общался с кем-то невидимым. Они пришли к согласию. В кузов за спиной вскарабкались люди.

Пикап остановился, не доехав до аэропорта. За спиной шумели. Пассажиры выбирались из кузова. Охранники что-то сказали водителю, судя по всему, попросили не спешить. Все трое покинули машину. Карпатов потянулся к распахнутой двери.

Зря он смотрел. Машина стояла на краю футбольного поля, заросшего травой. Парни в стесняющих движения халатах неумело пасовали мяч. Поодаль кучкой сидели болельщики. В кузове пикапа перевозили женщину – ту самую, прикованную к камню.

Несколько мужчин, среди которых выделялся чернобородый в защитных штанах, вели женщину к полю. Она с трудом волочила ноги. С игроками была достигнута договоренность. Они удалились, забрав свой мяч. Притихли болельщики.

Чернобородый усадил женщину в центральном круге, снял с пояса гранату «Ф-1», выдернул чеку, положил лимонку на колени жертвы, рванулся прочь, упал и закрыл голову. Болельщики тоже повалились.

Оборонительная граната предназначена для броска из окопа. Она обладает потрясающим разрушительным действием! Женщину разорвало пополам и еще на мелкие кусочки.

Карпатов в ужасе смотрел, как конвульсивно дергались оторванные конечности. Он успел перегнуться за борт, и рвотная масса хлынула ржавым потоком. Засмеялся чернобородый, поднимаясь с колен. Заржали болельщики. Охранники, бойко переговариваясь, запрыгнули в машину, шофер занял свое место. На поле высыпали игроки. Они продолжали пасовать мяч в стороне от человеческих останков.

Адель еще издали стал грозить Карпатову пальцем.

– Ты что творил, Владимир Иванович, третьего дня? Люди жалуются. Зачем машину завел?

– Как зачем? – изумился Карпатов. – Во-первых, проверил, во-вторых, должны же твои горе-курсанты знать, как это происходит? Прости, я могу их, конечно, научить в теории, но, когда они попробуют взлететь, я рядом стоять не буду.

Адель посматривал на него недоверчиво, исподлобья.

– А может, улететь хочешь, а, Владимир Иванович?

– Может, и хочу. – Карпатов пожал плечами. – Сесть на крыло да рвануть к чертям собачьим из вашего колхоза. Но куда, Адель? Баки пустые. Все перед посадкой скинул. Не веришь? Пойдем в кабину, убедишься.

– Пойдем, – согласился Адель.

Охранники, как уж могли, встали по стойке «смирно». Они вошли в кабину, Адель расположился в кресле второго пилота.

– Заводи, Владимир Иванович, – разрешил он благосклонно.

Покладисто загудели моторы. От этих сладостных звуков снова полегчало на душе. Слушал бы и слушал!

– Может, порулим? – спросил Карпатов как о чем-то незначительном.

Адель внимательно посмотрел ему в глаза:

– Давай попробуем. Только сильно не гони.

В кабину снова набились афганцы, смирные в присутствии начальства. На этот раз Адель читал лекцию, не переставая посматривать на Карпатова.

А капитан вырулил машину на взлетку и медленно покатил вдоль аэродрома. Он не собирался взлетать, а вот сделать ценные наблюдения не помешало бы. Увиденное удручало его. Вчерашняя зенитка стояла в боевой готовности, на другом краю аэродрома торчали еще две. Расчеты на местах. Четыре истребителя – мать честная! Море охраны. Впрочем, ладно, бежать не завтра, можно считать, что интерес исключительно академический.

– Не улетай, ладно? – посоветовал, пряча улыбку, Адель, когда они прощались. – Талибы – люди серьезные, зачем их злить без причины?

– А ты не талиб? – буркнул Карпатов.

Адель расхохотался.

Дорогие соотечественники снова не оставили ему ни воды, ни еды.

– А что, ужина опять не было? – для порядка поинтересовался Карпатов.

– Был, – сказал Серега.

– Но мы тебе не оставили, – сказал Глотов. – Хотели, а потом передумали. Ты же прокормишься на свои тридцать сребреников?

Карпатов промолчал и лег спать, гадая, где бы утром перехватить еды.

Великое историческое событие, то есть собственно побег, опять откладывалось. Работать босиком было не самым приятным занятием. Обувку выдавали только Карпатову, трудящемуся на аэродроме. Остальным приходилось крутиться. Пленники трясли Витьку, обладающего скрытыми талантами.

На этот раз он собрал вокруг себя почти всех бородачей с округи. Не спустился лишь один, молодой и безусый. Он сидел на крыше, свесив лапки, и изучал учебник английского, держа его вверх ногами.

Одного простака Витька только что обыграл, тот с проклятьями выбирался из-за импровизированного стола. На его место уселся следующий, с алчущим взором выложил мятую купюру.

– Листика…

– Сделаем, – покладисто согласился Витька, выкладывая карту. – Только на хрен убери свою бумажку. – Он жестами объяснил, что игра идет на кроссовки.

Охранник подумал, спрятал денежку, стащил разношенные дырявые «Адидасы», взял карту, наморщил лоб, набрал воздуха в легкие и выпалил:

– Еще!

– Держи. – Витька выбросил карту. – Еще картинку? У меня тут целая Третьяковка.

– Еще, еще! – Охранник замотал кудлатой головой.

Афганцы, заглядывающие в его карты, дружно завопили, чтобы он больше не брал. Витька выжидающе уставился на оппонента.

– Так что?

Охранник задумался так, словно решал наболевшую геополитическую проблему, в итоге крякнул и заявил:

– Себе!

Никто из охранников не видел, как Витька выдернул снизу две десятки.

– А это из закромов, – пробормотал он, зная, что все равно никто этого не поймет. – Видишь, двадцать. А у тебя?

Охранник, побледнев, разложил четыре карты. Валет, король, две шестерки. Восемнадцать.

– О, родимый! – обрадовался Витька. – Деньги ваши стали наши! – Он прибрал кроссовки и для надежности уселся прямо на них.

Охранники ругались между собой. Игрок доказывал, что он был прав – надо было брать еще.