Отступник - Робин Янг

Хэмфри с поклоном покинул королевский шатер. Нырнув в откинутый полог, он прошел мимо стражников и окунулся в прохладный вечер. Лагерь освещали отблески десятков костров. Новую крепость короля в Лохмабене — куда он удалился после победы на севере и падения замка Ботвелл[19]— окружала земляная насыпь, поверх которой тянулся деревянный частокол. Над воротами нависали сторожевые платформы, и тени часовых двигались по вечернему небу. Над лагерем высился деревянный форт, вздымавшийся, подобно кораблю, над морем палаток. Повсюду слышалась музыка и возбужденные голоса. Воины собирались на свободном пространстве между палатками, повозками и лошадьми, вокруг костров, передавая друг другу вино и эль. Из котлов поднимался запах вареного мяса, и Хэмфри почувствовал, как заурчало у него в животе от голода.

Он увидел сына короля, в честь которого и было устроено сегодняшнее празднество. Новоиспеченный принц Уэльский, стоя рядом с Пирсом Гавестоном, наблюдал за борьбой двух обнаженных до пояса мужчин. У одного из борцов был в кровь разбит нос, а у другого рассечена губа. Покрытые потом, от которого блестели их мускулистые тела, они кружили друг напротив друга, а потом сходились в рукопашной схватке, обмениваясь кулачными ударами. Принц Эдвард, одетый в роскошную золотую мантию, отвернулся, когда Пирс передал ему мех с вином. Гасконец наклонился к нему и прошептал что-то на ухо. В свете факелов Хэмфри увидел, как принц улыбнулся.

— Сэр Хэмфри!

Он обернулся и увидел Ральфа де Монтермера.

Королевский рыцарь поднял кубок в знак приветствия. Его желтая мантия, украшенная зеленым орлом, переливалась золотистыми искрами в свете факелов.

— Присоединяйтесь к нам!

Хэмфри разглядел в толпе Эймера де Валанса и Генри Перси. Похоже, где-то совсем рядом были и другие бароны, но его ждала более приятная компания, нежели рыцари Круглого Стола.

— Чуть позже, — крикнул он в ответ, и Ральф дружески пожал плечами.

Хэмфри стал пробираться сквозь толпу к деревянному форту. Ему пришлось обойти пьяного солдата, который рухнул на одну из палаток, отчего та сложилась под ним, на что его товарищи ответили веселым смехом и криками. Мужчины, обнявшись, бесцельно бродили по лагерю. Пусть торжество было устроено в честь их нового принца, но каждый из них праздновал свою собственную победу и окончание кампании, в ходе которой пали три мощных замка и сгорели западные поселения; кампании, почти не встретившей сопротивления со стороны скоттов. Мятежники, казалось, утратили боевой дух и потеряли всякое желание сражаться. Еще одно такое лето — и англичане вернут себе контроль над замком Стирлинг, перешедшим в руки врага в прошлом году, и тогда перед ними откроется прямая дорога на север Шотландии. При условии, разумеется, что их не остановят требования короля Филиппа.

Война с Шотландией продолжалась вот уже пять лет, и за это время они понесли ужасающие потери и одержали крупные победы. Хэмфри подумал о средствах, которых недосчиталась Англия и которые пошли на финансирование дела короля. Вспомнил он и о месяцах, проведенных вдали от дома и семьи, о жизнях, потерянных на поле брани, среди которых оказался и его отец. Даже желание увидеться с Бесс померкло перед болью этой утраты, которая сейчас показалась ему особенно острой. После битвы при Фолкирке минуло три года, а он до сих пор в мельчайших подробностях помнил все так, словно это случилось только вчера: отцовская лошадь, застрявшая по горло в болотистой топи, граф, сползающий с седла, пронзенный шотландским копьем и исчезающий в трясине. Решимость поднялась из самых глубин его души, накрыв Хэмфри горячей волной, от которой по коже у него пробежали мурашки. Он сделает все от него зависящее, чтобы помочь Эдуарду не допустить возврата Джона Баллиола на трон и обретения скоттами своего королевства. Если они позволят этому случиться, значит, все людские жертвы были напрасными. Он не сможет жить с осознанием этого.

Кивнув воинам, охранявшим вход в форт, в котором содержались пленные и добыча, захваченная в Тернберри, Хэмфри поднялся по наружной лестнице на парапетную стенку с бойницами. Форт представлял собой первую часть укреплений, возводимых по приказу короля, — он намеревался превратить их в мощную цитадель, для строительства которой будет использован камень, оставшийся от старого замка Лохмабен, разрушенного в ходе прошлой кампании. Отсюда, со стены, перед Хэмфри открылся прекрасный вид на окрестности. Лагерь был возведен на холме, который мысом выдавался в озеро. Над самой поверхностью воды наперегонки со своим отражением пролетела стая птиц. Вдоль берега на север до самых развалин старого замка, бывших некогда колыбелью клана Брюсов, тянулся лес. Донжон крепости походил на сломанный зуб, торчащий на насыпи, и черный силуэт его отчетливо виднелся на фоне багрового, затянутого облаками неба.

Впереди, на галерее, обращенной к озеру, стояла молодая женщина в серебристо-голубом платье. Голову ее покрывала мягкая сеточка, расшитая жемчугами. Хэмфри улыбнулся, завидев ее, и немного воспрянул духом.

Бесс обернулась на звук его шагов.

— Ты опоздал.

— Я был занят с твоим отцом. — Хэмфри остановился в двух шагах от девушки, сгорая от желания поцеловать ее, но остро ощущая присутствие стражников за спиной. В конце концов, он был верховным констеблем Англии, а она — дочерью короля, так что следовало соблюдать хотя бы видимость приличий.

Но Бесс не разделяла его предубеждений. Шагнув к нему, она обвила его шею руками. Как и все дети Эдуарда, она была высокой, ростом почти не уступая Хэмфри. Ей приходилось лишь слегка запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Тебе даровано прощение.

И Бесс легонько прикоснулась к его губам. Забыв о часовых, Хэмфри притянул ее к себе и впился в ее губы поцелуем. Она ответила, и на мгновение они забылись в темном мире своих страстей и желаний. Отпрянув, Хэмфри заглянул ей в глаза — светло-серые, с фиолетовой радужкой. Королева Элеонора передала кастильское очарование своей темноволосой красавице дочери. Он улыбнулся ей, но прерванный поцелуй вновь позволил ему мысленно вернуться к тому, что сообщил ему король.

Бесс погладила его по щеке:

— По твоему челу промелькнула тень. Что случилось, любовь моя?

— Джон Баллиол оказался на свободе. — Хэмфри зашагал по парапетной стенке, и Бесс последовала за ним. Они перешли на внутреннюю, противоположную озеру сторону форта, и перед ними в сгущающейся темноте раскинулся лесной массив. Ветер перебирал листья и раскачивал ветки деревьев. — Король Франции угрожает оставить Гасконь себе, если твой отец не заключит перемирие с Шотландией.

Бесс кивнула.

— Я слышала, как отец разговаривал об этом с епископом Беком. — Когда Хэмфри остановился, она облокотилась о парапет рядом с ним. — Он полагает, что перевод Баллиола во Францию, предусмотренный договором, означает, что Филипп задумал это с самого начала. Теперь, когда война окончена, оказывается, что король Франции вернулся к своему старому союзу с Шотландией, навязывая отцу борьбу на двух фронтах.