Магнус Миллион и Спальня кошмаров - Жан-Филипп Арру-Виньо

– Слушай, а твой друг Антон, где он? Может, ты знаешь?

Филин даже не оглянулся, он только жадно глотал воздух и моргал.

– Тебе плевать, да? Набил себе живот – и ладно… Знаешь, что я тебе скажу? Ты ничем не лучше других, ясно?

Магнус вдруг почувствовал чудовищную усталость. Забота о Тотеме была последней ниточкой, связывавшей его с Антоном. Но теперь он больше не нужен птице. Одиночество и отчаяние навалились Магнусу на плечи.

– Я оставлю окошко открытым, – сказал он, собирая остатки мяса и печенья и засовывая свёрток обратно в карман. – Антона здесь больше нет, так что начинай как-то выкручиваться сам. Ты достаточно взрослый для этого. Как-нибудь вечерком я опять загляну, ок?

Магнус уже наполовину спустился в люк, как вдруг что-то обхватило его за ноги и яростно потянуло вниз.

Он не смог удержаться за скользкий пол, руки сорвались с края люка, и вот его тяжёлое тело уже летит вниз по узкой лестнице, увлекая за собой невидимого врага.

Вокруг было темно и ничего не видно. Пиная и колотя друг друга, противники перелетали с пролёта в пролёт в молчаливой и ожесточённой драке.

Первым, наполовину оглушённый, вырвался Магнус.

– Не ожидал, а? – пропыхтел второй, тоже поднимаясь на ноги. – Ну, держись!

Незнакомец был выше Магнуса и шире его в плечах. А ещё этот знакомый запах пота и грубый голос…

– Большой Вацлав!

– Он самый, мой господин, – с идиотской ухмылкой ответил громила.

В прошлой их схватке Вацлав лишился зуба и теперь чуднó пришепётывал. Впрочем, насколько можно было разглядеть в тусклом свете, падающем через стеклянный купол, он и выглядел тоже плохо: волосы на макушке торчат во все стороны, взгляд – безумный.

– Ну что, испугался, Миллион? Мы тут одни, только я и ты. Кричи не кричи – на этот раз никто не придёт спасать твою задницу!

Они стояли на узких антресолях, которые тянулись по стене вокруг библиотеки, и в этом тесном пространстве у Магнуса не было против Вацлава ни единого шанса.

– Ну, иди-ка сюда! – проговорил Большой Вацлав, надвигаясь на Магнуса. – Повеселимся!

– Стой! – Магнус попытался потянуть время. – Ну это же глупо. Не будем же мы…

– Ты серьёзно? Ещё как будем! Я тебе сейчас рожу в компот превращу, недомерок!

Что хорошо в здоровенных зверюгах, так это то, что мозг у них обычно размером с горошину. Придавленный Вацлавом к перилам галереи, Магнус решился на отчаянный шаг.

– Стой! – повторил он, выхватил из кармана мобильный телефон Мимси Покет и навёл на Большого Вацлава голубой луч светящегося экрана.

Тот остановился, опешив.

– Лучше отойди, а то пожалеешь, – предупредил Магнус.

Вацлав сделал шаг назад:

– Э, чё это за штука?

– Эта штука, – насмешливым тоном отвечал Магнус, – излучатель тройного альфа-процесса. Если я нажму вот на эту кнопку, от тебя останется малю-у-усенькая кучка пепла, даже на одну пепельницу не хватит.

– Шутишь? – недоверчиво спросил Вацлав.

– Можем попробовать.

Блеф сработал. Вацлав поднял руки в знак капитуляции, и его мохнатые брови заходили вверх-вниз, после чего он наконец спросил еле слышно:

– Откуда у тебя это?

– Военные заводы Миллиона, слыхал про такие?

Вацлав закивал, будто загипнотизированный маленькой светящейся коробочкой, которой Магнус тряс у него перед носом.

– Пробная модель, разработали инженеры моего отца… Никак не выпадает случая её испытать.

Вацлав был похож на воздушный шар, из которого выпустили воздух. Плечи поникли, щёки жалко повисли.

– Ладно. Убирай свою игрушку.

Магнус с внезапным наслаждением садиста стал очень медленно закрывать крышку телефона. Когда в твоей власти такой зверюга, как Большой Вацлав, появляется ощущение власти, которым грех не насладиться. Однако измождённый вид злодея слегка подпортил Магнусу чувство триумфа.

– Ну, и что ты тут забыл? – спросил он сурово, убирая в карман драгоценное устройство.

Вацлав мог в ответ задать ему тот же вопрос. Но он ответил:

– Прячусь, что ж ещё… Ты ведь меня не выдашь?

– Я что, по-твоему, похож на стукача?

– Не знаю…

– И давно ты ничего не ел?

Вацлав пожал плечами, но круги у него под глазами говорили сами за себя.

– Таскаю то-сё. В помойке у Толстяка. С тех пор как вы тогда залезли в кладовку, они всюду повесили замки. Беру что найдётся.

– Держи, – сказал Магнус. – Замори червячка.

Он бросил ему обёрнутый клеёнкой свёрток. Большой Вацлав неловко поймал его, наверняка ожидая от Магнуса очередной злой шутки. Но, обнаружив внутри сушёное мясо и печенье (то немногое, что оставил Тотем), Вацлав забыл про недоверие и голодными глазами уставился на съестное.

– Это мне? – спросил он, не веря.

– Ешь, – приказал Магнус. – А потом всё мне расскажешь.

Они отыскали в библиотеке укромный уголок. На стеклянный купол падал снег, и тени от снежных хлопьев рябью кружили по их лицам. В полутьме мягко поблёскивала кожа книжных корешков – казалось, они сидят глубоко в пещере, чьи своды создают ощущение защищённости и безопасности. Большой Вацлав, пожирающий долгожданную пищу, – зрелище не для слабонервных, но встреча со старым знакомым оказалась на удивление радостной для Магнуса, пусть даже этот знакомый и был такой мерзкой скотиной. Тем более что и бояться ему больше было нечего: с тех пор как он посветил в лицо Вацлаву мобильным телефоном, тот готов был есть у него из рук.

– Ну, так что же тут произошло?

– Ты о чём?

– Издеваешься? Предупреждаю, если не расскажешь, отниму жратву.

Вряд ли он на самом деле смог бы исполнить эту угрозу. Но какая разница, главное – Вацлав поверил.

– Э, не дури!

– Ну тогда валяй, рассказывай!

Вацлав стал вспоминать. Он не очень-то умел рассказывать, поэтому сидел нахмурив брови и так мучительно думал, что глаза его вращались в орбитах, как бешеные белки в барабанах.

– Когда вы все, домашние, типа, разъехались на каникулы, прошло несколько дней, и они велели нам выметаться во двор…

– Кто – они?

– Могильщик и надзиратели. Сказали, утренняя поверка, типа. «Во двор, быстро!» У них там, типа, был для нас сюрприз, так они вроде бы сказали.

– Сюрприз?

– Ну щас, подожди. Мы только, значит, успели нацепить шмотки, а они, такие, всё орут, чтоб мы быстрее, а мы вообще не торопимся, потому что на улице ж мороз дикий. «А кофе? – Антон такой спрашивает. – Кофе-то мы ещё не пили!» И Могильщик тогда ему говорит, чтоб он заткнулся, что он паразит – да, так и сказал – паразит, и что он его может просто раздавить, и никто даже не заметит… Понимаешь, к чему он это говорил, да?