Светлая Волна - Тимур Касымов

Продавцы травы — их было семеро — существенно проигрывавшие финансово от запрета, наложенного Русланом и доведенного до их сведения силовой группой — набили стрелку Хасану. Встретились они на неизменном месте проведения всех сомнительных и тайных делишек — на заброшенных гаражах возле школы, вечером. Хасан пришёл один, от растаманов явилось двое — главных. Сначала, они убеждали его вообще не трогать их, говорили, что какой-то сопляк не может разрушить долгие годы процветающий бизнес. К слову сказать, с травоторговцами маленькому вождю ещё не довелось пообщаться, по причине их крайне редкого посещения школы — вследствие чего, они и не попали под его чары, и для них он был сопляк, выскочка, неизвестно почему и по какой немыслимой причине, ставший вдруг самым главным. Хасан был непреклонен. Тогда они предложили ему делать всё хитро — шито-крыто, напомнив, что, в противном случае, он также пострадает финансово от рук этого молокососа: «пятерка» (трое студентов не были исключены из различных школьных делишек и махинаций) имела хороший процент со сделок каннабисной группировки. Хасан оставался непреклонным. Более того, добавил, что, во-первых, приём заказов на траву должен быть прекращён немедленно — принятые заказы он разрешил исполнить — а, во-вторых, что, если он ещё раз услышит неуважительное высказывание о Руслане — он сломает некультурно высказывающемуся челюсть. Против силы не попрёшь — продавцам травы пришлось смириться и думать о других площадках для своей деятельности. На прощание, бывший главный лидер школы посоветовал им не пропускать больше уроки — Руслан поставил Лёхе трудную задачу внушить этим мелким предпринимателям любовь к развитию и учёбе, а также отвращение к своей текущей деятельности — задачу, которую у Хасана «чесались руки» исполнить самому.

В общем процесс переноса опыта в первую смену проходил гладко — «без сучков и задоринок». Необходимости в бойкотах и близко не было. Их больше и не будет в этой школе. А это делает Михаила (помните того, который боялся летучих мышей?) последним получившим бойкот, а также последним, прошедшим как положено через процедуру снятия. Другими словами — исторической фигурой!

«Всё проходит легко из-за авторитета Хасана. Ученики восхищаются им, хотят выслужиться и, главное, сильно боятся. Там, где Кайрату приходилось проводить сложные работы по внушению, изобретать методы, ему достаточно взгляда и слова. Воспользуемся этим, подкинутым нам судьбой, помощником, в образе страха. Вскоре, ребята и не заметят, как начнут делать всё уже без его помощи, — размышлял Руслан»..

Хасан вообще был законодателем моды. В прошлом, когда он перестал пить и курить — это стало модным, поэтому сейчас особой проблемы с этим не наблюдалось — не больше двадцати процентов от общего числа старшеклассников были заражены этими химерами. Потом, было время, когда он отрезал козырёк от своей бейсболки и стал носить её просто, как колпачок — множество старшеклассников, в течение последующего месяца, сделали то же самое. Теперь он провозгласил модным учиться и вести себя культурно на уроках. Мало того, что провозгласил — так ещё и следил за исполнением этого — в отличии от двух вышеназванных случаев, где это, конечно, тешило его самолюбие: наблюдать, что все повторяют за ним — но слежки и надзора он за этим не устраивал.

С плохими диссидентами проблем, которые имели место во второй смене, не возникло — страх перед Хасаном парализовывал их, иногда рвущиеся наружу, выкрутасы. А о хороших Руслан заблаговременно заботился, дабы не запускать это дело и не поощрять повторения неприятной прошлогодней ситуации. Их не устраивало то же самое, что и младших хиппи когда-то — отсутствие свободы и атмосфера наэлектризованной тишины, которую старательно и рьяно поддерживали на уроках члены силовой группы. Эти старшие потенциальные диссиденты и так были хорошими учениками и так вели себя культурно на уроках. «К чему принуждение? — спрашивали они». Руслан объяснял им для чего все эти правила.

— Подождите немного и ограничения будут ослабляться. Их функции, с ещё лучшей эффективностью, будут исполняться теми идеями, которые я выращиваю в душах учеников.

Несостоявшиеся диссиденты всё поняли и даже изъявили желание помочь в этом великом деле уникума. Руслан сказал им поговорить с руководителями кружков — тем всегда требовалась помощь. «Тем более скоро будет наплыв, — добавил он, — некоторые представители десятых и одиннадцатых классов (девятиклассники давно были в этих кружках, причём некоторые из них и являлись руководителями оных) уже посещают эти секции».

* * *

Руслан много работал с утра до вечера.

Вторая смена уже не нуждалась в его надзоре — она нуждалась только в новых знаниях и способах для своего развития. И первое и второе, заряженные ученики, как муравьи, сами искали повсюду и находили то, что было интересно и полезно, индивидуально, каждому. Поэтому после обеда он был занят со старшей сменой — лично проводил различные философские и наставительные беседы с желающими, стараясь каждый раз уделить время тем, с кем ещё не общался. Три раза в неделю устраивал глубокие и интересные лекции для них в актовом зале.

С утра он также был поглощён старшеклассниками — продолжал посещать различные уроки последних, неустанно фиксируя атмосферу и улучшения. К концу первого месяца третьей четверти на занятиях уже стояла идеальная тишина, успеваемость сильно улучшилась — двоек вообще уже не было. Он давал советы, направлял всех: от кое-как усваивающих материал до отличников учёбы, от слабеньких бледненьких тихонь до ярких лидеров классов — все категории были представлены как пацанами, так и девчонками. Пока многие из них делали только то, что было необходимо. «Но скоро, — повторял Руслан своим сподвижникам, — желание стать просвещёнными и развитыми вырастет, и им (учащимся) тесно станет в рамках школьной программы».

Каждую неделю необычный лидер школы проводил собрание старшего комитета и слушал доклады о проделанной работе. Указывал на ошибки, предлагал новые способы решения встающих проблем, продолжал идейное воспитание своими философскими обоснованиями избранного пути. У комитета не было никаких сомнений в идеях просвещения и развития человека. Вопросы, на которые они тут же получали ответы — были — но сомнений нет. Свою уверенность в этих идеях и философскую подкованность в оных они несли дальше, в массы. Так постепенно, ежедневно подросткам внушалась и прививалась любовь к знаниям и развитию, а значит и сопутствующие им любопытство и умение критически анализировать ценности прошлого и настоящего.

К концу третьей четверти Руслан, который скрупулёзно анализировал настроение и уровень тяги к самосовершенствованию первой смены, понял, что общая жажда новых знаний, желание развиваться уже непоколебимо сильны. Расширенные и разбитые на группы, при помощи старших диссидентов, секции испытали такой же натиск со стороны учеников, который в своё время уже выпадал на долю первопроходцев. Младшие ведущие секций, которые стали, к тому времени, уже опытными в своих сферах, наставляли старших. Шла здоровая, плодотворная связь между двумя сменами школы. Различия стирались. На этих удивительных вечерних собраниях не было возраста, пола, положения в школе — там были только личности, объединённые общим желанием — желанием развиваться, общаться, расти, «грызть» интересующую сторону многогранного гранита науки и делиться «выгрызенным» с собратьями.