Стражи волшебных миров - Владимир Геннадьевич Лавров

видеть все его болезни. Других девочек в жрицы Вастарабы не принимают. Ещё я могу плеваться ядом.

— Немедленно опусти голову! Ядовитым положено говорить с начальством, опустив голову! — рявкнул отец, а стража Государя молниеносно закрыла его большими щитами.

— Простите, я не знала, — сказала жрица, опуская голову.

— Благодарю вас, барон. Думаю, это излишне. Если бы она хотела, она уже давно убила бы нас, — медленно проговорил Государь. Потом выждал паузу и добавил:

— В нашем мире люди с твоими способностями считались бы благородными. По всем правилам я должен предоставить тебе землю и людей для кормления и принять в число благородных людей государства. Правда, при этом у тебя появилась бы обязанность выйти замуж и родить благородных детей. Естественно, после того, как ты присягнёшь мне на верность. Тебя такое привлекает?

— Если я займусь любовью, то потеряю способность к целительству. Такое возможно, но только через десять — двадцать лет. А до тех пор я хотела бы остаться в прежнем качестве, лечить людей и готовить новых целителей. Прошу у Вас разрешения открыть школу целителей и собирать для неё подходящих девочек. Как правило, просвечивающее зрение имеют все девочки, способные вырабатывать яд.

— Просвечивающее зрение? А почему мы про него не слышали? — удивился Государь.

— Да. Такие люди видят органы насквозь. А почему они об этом не говорят? Возможно, потому, что считают, что все остальные видят так же. Или потому, что по правилам должны всегда ходить с опущенной головой. У некоторых такие способности появляются только после того, как их попросят заглянуть внутрь человека.

— Будет интересно проверить твои способности на главнокомандующем. Чем он болеет? — спросил Государь, показывая на генерала Дрога ага Раголини.

— С вашего позволения, я бы сначала исцелила вас. У вас очень больная печень, почти не работает поджелудочная и смещены позвонки, из-за чего у вас должны быть сильные боли в спине и сильнейшие неприятные ощущения в животе после потребления мяса. Если не исцелить, вам осталось три — четыре года. И не стоит принимать лекарства на основе ртути, которыми вас кормят. Они не дают ничего полезного, но зато являются сильнейшей отравой. Ваш лекарь не хотел вас отравить, он просто не понимает, что происходит.

— Это похоже на правду. Но сначала всё-таки поработай с главнокомандующим, — попросил Государь.

Вастараба повернулась к генералу.

— Долгий геморрой перешёл в рак кишки, плюс ещё верхнее воспаление лёгких. Вы всё время кашляете и кровь из заднего прохода?

— Она права, — неохотно признал генерал и откашлялся.

— Почему вы мне не говорили? — возмутился Государь.

— Не считал возможным беспокоить ваше величество каким-то геморроем, а про рак я не знал. А кашель… думал, это просто кашель. Приходит и уходит.

— Можешь исцелить? — спросил Государь, показывая на главнокомандующего.

— Только воспаление лёгких. Рак — это уже от Бога. Его время закончится через год.

— Исцели хотя бы воспаление, мне нужен генерал, способный держаться в седле…

Вастараба потребовала от генерала обнажить грудь, а затем начала сильно бить по груди кулачками. Настолько сильно, что бедный дед не мог дышать, а из уголка рта потекла слюна. Охрана было дёрнулась на помощь командующему, но Государь остановил их взмахом руки. Через минуту экзекуции жрица удовлетворилась результатом и предупредила:

— Ближайшие двое суток ему лучше лежать. Он будет много откашливать, с кровью, но потом всё пройдёт. Ещё я хотела бы поговорить про борьбу с паразитами и про чистоту в лагере. Это уменьшит потери в армии от болезней в десять раз.

— Будем надеяться, что так и будет. Трое суток из лагеря не пытайся выезжать. Про школу целительниц подумаем. Про чистоту поговори с командующим, когда он сможет вставать. А пока расскажи мне, как много людей со способностями среди кочевников?

— Как у ваших благородных? Очень мало, почти нет. Существуют некоторые люди с выдающимися качествами — очень сильные или способные очень точно стрелять из лука, но это обычная для людей изменчивость. Кто-то больше, кто-то ниже. Даже девочек со сквозным зрением как у меня очень тяжело найти, единицами считают.

— Ладно, благодарю вас за разведку и такую ценную находку. И оденьте её как можно лучше, — эти слова Государя относились уже к нашему отцу.

Отец поклонился, мы вслед за ним.

Государь кивнул и отпустил нас мановением руки.

Вастараба устала настолько, что шаталась на ходу. Из шатра её пришлось почти выносить. На коня она тоже не смогла забраться, и братья её погрузили ко мне на седло, по-дамски. Не ожидал, что она потеряет столько сил от одного исцеления. Ва приникла ко мне и обняла, якобы чтобы не упасть. Та ещё актриса.

Но стоило нам приехать «домой», стоило жрице увидеть очередь страждущих, как она тут же ожила и заявила, что будет консультировать, не сходя с коня. Опираясь на меня, Вастараба смотрела на подходящих людей и с ходу называла диагноз. Некоторым она просто говорила, что с ними происходит, некоторым называла диагноз и советовала лечение, а в тяжёлых случаях говорила приходить на осмотр и лечение назавтра.

Добрый час мне пришлось торчать в седле и работать креслом для этой трудоголички. Но что вызывало уважение, так это её стремление помочь всем, кому только можно. Только поговорив с последним человеком в очереди, жрица позволила себе сползти с седла и быть отнесённой в дом. Еду ей пришлось носить в постель. Мне пришлось. Кажется, я начинаю понимать, почему вождь назвал работу господина жрицы тяжёлой.

Вастараба потребовала, чтобы на ночь нас устроили спать вместе. Старшие поулыбались, но выделили нам закуток за шторкой. Не успел я устроиться на ночь, как Вастараба заявила, что теперь её необходимо довести до оргазма, до такого состояния, чтобы она полностью пропотела, иначе переполняющая её женская энергия разорвёт сознание пополам. И уснула. Я попытался отнестись к словам «разорвёт пополам» серьёзно и начал гладить девушку, но легче было разбудить чувства в деревянном полене. Мне спать хотелось ничуть не меньше, и я с облечением уснул. Ближе к рассвету Вастараба вспомнила, что дело не сделано, и принялась терзать меня за мужской орган. Я спросонья забыл, что теперь у меня есть походная отрада, решил, что мы ещё в выезде и что это напали волки. Чуть не прирезал бедную. Когда недоразумение разрешилась, таки пришлось её гладить и целовать в разные части тела. Как же её било от любовного исступления! И ещё она не могла жить, не держа мой мужской орган плотной хваткой. Но после этого дела я действительно отключился. Вастараба тоже отключилась, не снимая руки с любимой игрушки.