Предел не положен - Роберт Энтони Сальваторе

– Артемис Энтрери?

Реджис кивнул.

– Твой друг?

– Не думаю, – Реджис хихикнул, – что когда-нибудь смогу назвать его другом, но в этом деле я могу ему доверять. По крайней мере, надеюсь, что могу.

– А если нет?

Реджис пожал плечами:

– Хорошим Компаньоном из Халла я был бы, если бы не набрался смелости хотя бы попытаться.

Ивоннель с любопытством посмотрела на него, явно не понимая, на что он намекает.

– Остается надеяться, что когда-нибудь, сидя у своего очага в восстановленной Виноградной Лозе, я смогу рассказать тебе все эти истории, госпожа. Все до единой.

– Расскажи ей о моей Амбре, Амбер Гристл О’Мол, – предложил с парящего диска Атрогейт.

– Ты сам ей о ней расскажешь, – ответил Реджис.

– Ладно, – неуверенно согласился дворф и тяжело вздохнул. – А если я не смогу, ты всем им поведаешь, да, Пузан?

Услышав свое прозвище, Реджис не удержался от улыбки. Так назвал его Бренор много-много лет назад, на берегах Мер Дуалдона в Долине Ледяного Ветра.

– Расскажу, – пообещал он, а затем повернулся к Ивоннель: – Сохрани ему жизнь. Верни ему здоровье. – Он соскользнул со своего скакуна и передал поводья женщине-дроу. – И Пузана сбереги тоже. Он был прекрасным спутником.

Удивительная Ивоннель – чьи глаза, как заметил Реджис, вдруг стали лиловыми, как у Дзирта, – молча кивнула.

– А куда вы направитесь? – полюбопытствовал Реджис.

Ивоннель оглянулась на Атрогейта:

– Мы найдем свой путь. В конечном счете вернемся к Дзирту, как я надеюсь. Но и по пути мы сможем сделать что-то хорошее.

– Терновый Оплот! – воскликнул Атрогейт, но закашлялся и сплюнул сгусток крови.

Ивоннель плавно взмахнула рукой, чтобы его успокоить. Она предупреждала дворфа, чтобы он некоторое время старался не волноваться и не говорил громко или резко. Затем повернулась к Реджису и пожала плечами, дав ему понять, что они действительно вернутся в старую обветшавшую башню, где погибла Амбер, где Атрогейт был так жестоко ранен.

Хафлинг кивнул на прощание, набрал в грудь побольше воздуха, чтобы справиться с волнением, и повернулся к юго-западу и ожидавшему вдали городу. Он думал о своих друзьях, запертых в убежище под горой. Он думал о Донноле и Дзирте, о Бреноре и Вульфгаре, а также о Кэтти-бри. Он не забыл, почему согласился на предложение Ируладуна, волшебного леса в потустороннем мире, где ему, Бренору, Кэтти-бри и Вульфгару была дана возможность возродиться. В тот раз, когда ему предоставился выбор, Реджис не колебался и рад был еще раз прожить свою жизнь в основном потому, что поклялся, что все будет по-другому, особенно в отношениях с его любимыми друзьями. Теперь он не будет обузой. Он решительно поклялся в этом и всю свою вторую жизнь тренировался, чтобы друзьям не приходилось его опекать. Нет, на этот раз Реджис заслужит свое место среди Компаньонов из Халла.

А сегодня это означало, что он должен отправиться в гнездо могущественных гадюк: Маргастеров и их союзников. В буквальном смысле – демонических злодеев.

– Они нуждаются во мне, – неслышно прошептал он, поправил пояс и храбро сделал первый шаг к Глубоководью.

Далия осторожно пробиралась по большому залу, хлопая ресницами при виде джентльменов и вежливо, но холодно кивая присутствующим на балу дамам. За годы жизни в Тэе грациозная эльфийка овладела этим искусством в совершенстве, так что без проблем смешалась с толпой этих лордов и леди, которых поголовно считала скучными и ничтожными. Заслужил ли хоть один из них свое место в этих престижных кругах?

Право рождения и ничего больше – по крайней мере в отношении большинства Далия в этом не сомневалась, а для нее мало что было хуже, чем высокое положение, не подкрепленное поступками.

Но она знала, как участвовать в этой игре и как использовать собственное обаяние для сбора полезной информации. Информация давала власть, а власть Далия любила, особенно теперь, после известий от Джарлакса о назревающей угрозе. Энтрери поручил ей выяснить, какие лорды и леди встанут на сторону Неверембера, а кто поддержит Бренора.

Как только Далия увидела, как много молодых мужчин и не так уж мало женщин бросают в ее сторону голодные взгляды, она решила, что разузнает намного больше.

Она увидела, что в ее сторону направляются молодой лорд с лишним бокалом чудесного фейского вина и леди, и тотчас изобразила приветливую и скромную улыбку.

– Не уверен, что имел удовольствие, – заговорил лорд, представился сам и назвал свою подругу, демонстративно называя ее подругой, а не женой или спутницей.

Далия прекрасно поняла, что у него на уме.

– Далия Син’далай из Шейкбрук Син’далай, – честно назвалась она, справедливо полагая, что далекий крошечный клан эльфов здесь никому не известен. Все это она произнесла с давно выработанным высокомерием высокородной эльфийки, каковой и была или была бы, если бы в возрасте двенадцати лет ее не похитили жуткие незересы.

В своем багряном платье с открытой спиной и руками она, безусловно, выглядела особой, достойной приглашения на такой бал. Для эльфийки Далия при росте почти в шесть футов была довольно высокой, в темных волосах сверкали ярко-красные пряди. Большую часть жизни она брила голову наголо, оставляя одну прядь, спускающуюся с затылка на плечо, чтобы в минуты растерянности или задумчивости можно было ее покусывать. Но теперь она отпустила довольно длинные волосы с правой стороны, а с левой они были подрезаны значительно короче, открывая левое ухо, почти полностью окаймленное бриллиантами.

Эти камешки имели для нее огромное значение, хотя и не в качестве материальных ценностей.

Украшение бриллиантами играло для нее огромную роль, но не в угоду тщеславию.

На правом ухе она не носила бриллиантов с тех пор, как осознала истину своих отношений с Артемисом Энтрери. По правде говоря, идея добавить камешек для него приходила ей в голову лишь в самом начале.

А все потому, что эти пуссеты кое-что означали – означали любовников, которых она намеревалась убить, чтобы потом перенести алмаз на левое ухо, демонстрирующее тех, кого она уже убила. В какой-то момент в ее правом ухе красовалось сразу пять сережек, но теперь там могла быть только одна: для мужчины, наносить вред которому она не хотела, – для мужчины, понимающего ее, поскольку его испытания в юношеском возрасте были ужасно похожи на ее злоключения.

Артемис Энтрери в конце концов одолел своих демонов и помогал сделать то же самое Далии. По крайней мере, она на это надеялась.

– Что ж, миледи Син’далай, я очень рад встрече с тобой, – произнес мужчина, и в этот момент Далия поняла, что ей надо быть внимательнее, чтобы запоминать имена тех, с кем она общается.

– Да, конечно, но ведь в этом и заключен смысл подобных собраний, не так ли? – промурлыкала она в ответ и, чуть наклонившись вперед, взяла предложенный им бокал.