Черный Оборотень и другие ужасные истории - Ольга Дзюба

Они долго молчали. Но не просто молчали – разговаривали между собой, я это видел. Мыслями разговаривали, но я ничего не слышал. Похоже, они от меня как-то отгородились. Потом Михаил Петрович спросил меня:

– Как узнал, что ты Волк?

– Меня Витина мама чем-то напоила, и я стал странные сны видеть, а потом книгу прислала.

– Мама Вити Волкова? – уточнил он и нахмурился. – Безобразие! Почему она не сказала нам?

– Вот и спросите, – ухмыльнулся парень. – А то у вас все только я самовольничаю!

Михаил Петрович поморщился. Видимо, у них это был давний разговор. Впрочем, меня он не касался. Касалось меня совсем другое: почему Ворон убил моих родителей? Почему он ко мне прицепился? И что значат те слова в книге про троих из Леса.

Вот об этом – о странной фразе из книги, – я и спросил их.

– Ты и это читал?! – повернулся ко мне Дима. Я присмотрелся. На этот раз я его внимательно рассмотрел: ему не намного больше, чем мне. Ну, лет на пять старше. Или на восемь… – Михал Петрович, это что же?! Ему же всего двенадцать!

– Он – сын Лили, – вздохнул тот. – И Кости. Может, в этом дело?

Ну наконец-то хоть кто-то знает, чей я сын! Вот только странно – кто мои родители, он в курсе, а вот кто меня волчьим соком напоил и книгу дал – не знает. Порядочки!

– Так что значат эти слова? – не отступал я.

– Никто не знает. Все читают их перед тем, как попасть в Другой Лес. Может, это ничего не значит, а может, значит очень много.

Вот только лишних загадок мне не надо! Почему взрослые любят туману напустить, когда думают, что ты еще маленький? Нет чтобы просто сказать: я не думал об этом. Мол, попал во взрослый Лес, привыкал к новым местам, волновался, и было не до всяких странных записей в книге.

Ладно, буду сам разбираться. Вот только узнать бы еще, что мы тут все делаем?

– Ничего, – ответил моим мыслям Михаил Николаевич. – Просто в такое время надо, чтобы мы были вместе. По крайней мере, малыши.

Я даже обижаться не стал на «малыша». Не до этого.

– И мы так и будем сидеть тут, пока не уснем навсегда?

Они даже вздрогнули от такого вопроса и снова переглянулись. Ну, нет! Они опять без меня разговаривать собираются!

– Где Хранилище? – потребовал я ответа. Но они молчали. Взрослые, называется! Собрали нас в кучку и думают, что это кого-то спасет! Ладно, тогда еще… – Почему я не могу попасть в Лес? Я уже три дня там не был!

– Ни фига себе! – снова выдохнул Ди-ма. – Михал Николаич… Это же седьмой!..

Какой – седьмой?

Тот подался вперед и быстро спросил:

– Совсем не попадаешь? И давно?

– После битвы… Один раз только был в Лесу, и меня Виола провела в Логово. И все.

– Ни фига себе! – восхищенно повторил Дима. И я разозлился: чего он?

– Понимаешь, все Волки обязательно по ночам бывают в Лесу, – пояснил Михаил Николаевич. – И только немногие могут выбирать – идти туда или нет.

– Я не выбираю, – пытался объяснить я. – Я, наоборот, хочу! Просто не попадаю!

– Все равно. Попасть в Лес или нет, – это только твое решение.

Ничего они не понимают! Да что с ними разговаривать? Эти взрослые никогда детей не слушают! А еще Волки!

– Я пойду?

– Куда? – насторожился Дима.

– Спать, – буркнул я и вышел из домика. Думал – они меня остановят, еще что-то скажут, но они ничего не сказали. Ну и ладно. А самому взрослых расспрашивать бесполезно. Все равно ничего не объяснят, будут молоть всякую чушь: «Вот вырастешь – узнаешь» и всякое такое.

На улице темень, луны нет. Небо тучами затянуто. Но я присмотрелся – вроде все видно. Только серо как-то. Ладно, мне не кино смотреть, просто до домика добраться.

Сзади послышались шаги. Я оглянулся – ко мне приближался Дима.

– Постой, поговорить надо.

Надо так надо. Дима привел меня в беседку за кустами и уселся на перила. Я сел напротив и ждал – что скажет?

– Ты не очень понимаешь, что происходит? – начал он. Я кивнул. – Это оттого, что ты недавно в Стае. Михаил Николаевич сказал, что ты…

– Это оттого, – перебил я, – что мне никто ничего не говорит! Вон – Виолу отец неделю по Лесу водил, пока она не поняла, что к чему. И наверняка ей рассказывал, что она может делать, а что нет. А мне…

Я осекся. Отец Виолы сейчас в Логове, и неизвестно, выберется оттуда или нет.

– А тебе некому рассказать, – согласился Дима. – Так вышло… Твои родители погибли, ты исчез. Наверное, твои родственники тебя увезли, так?

– Мамина сводная сестра стала моей мамой… – мне трудно было об этом говорить.

– А кто была ее сестра, она наверняка не знала. Мы об этом говорим в редких случаях. Обычно только самые близкие знают, что ты Волк. Дедушек, бабушек у тебя ведь нет? – догадался он.

Я кивнул. Я их даже не знал.

– Ну вот. Хорошо еще, что ты узнал, кто ты есть на самом деле. А то мог и до старости прожить, ничего не подозревая.

– Много радости с этого, – проворчал я. – Раньше что-то Черный Ворон за мной не гонялся, жил себе спокойно, и все тут. А теперь…

– А теперь, – подхватил Дима, – ты можешь читать мысли. Правда, пока не все. Блокировку тебе, пожалуй, не снять. Ты же не понял, о чем мы говорили в домике?

– Зато я понял, что вы не хотели, чтобы я слышал!

– Ну, извини, – засмеялся он тихонько и стал серьезным. – В общем, ничего особенного. Просто мы не знали, что ты дрался с Оборотнем. Пошли слухи, что ты чем-то ему насолил и спрятался. Вот он тебя и ищет. А про битву никто не знал. Да и знали бы – не поверили, – с сомнением покачал он головой. – Выстоять против Оборотня в твоем возрасте… Хотя… Седьмой уровень – это…

– Что за уровень? – перебил я его снова. – То третий, то седьмой… Что это значит?

– Уровень раскрытия способностей. В твоем возрасте обычно это первый. Иногда – второй. Чтение мыслей – уже третий. А вот приходить в Лес по своему желанию могут лишь те, у кого уровень не меньше седьмого.

– Значит, у Виолы – третий уровень? – обрадовался я.

– Нет, у нее второй. Хотя до третьего недалеко. А почему ты так решил?

– В Лесу она мои мысли читала.

– В Лесу все способности обостряются и усиливаются. Что она читает мысли там, еще ничего не значит. Здесь у нее это может не получиться.

– Но у меня там не получалось. Я точно это умею? – засомневался я.

«Умеешь, проверяли. А стократное ускорение – точно получилось?»

Он говорил, не открывая рта, но я его отчетливо слышал. И ответил точно так же, не открывая рта.