Попаданка (не)легкого поведения - Марина Весенняя

Отчего-то внутреннее напряжение вышло на новый уровень, и не позволяло спокойно поесть. Кусок в горло не лезет, и все тут.

Да ладно, может, и не стоит мне ужинать. Даррион хоть и со своими заворотами, но, как ни крути, парень заботливый. В те моменты, когда мы с ним оставались наедине, он захватывал что-нибудь для меня. То ли замечает, что местная кухня мне не по душе, так что приносит вкусняшку. То ли подмазывается.

За Навв-Рьянкой последовала Калтеа. Она повязала к своему платью зеленый шелковый пояс, который тянулся по полу. Еще один способ выделиться на общем фоне.

Девушка провела рядом с императором почти две подачи блюд, что странно. Даже Навв-Рьянку отпустили быстрее. Неужели новая фаворитка? Последней к императору подсела Далара. На ее лице не было улыбки, даже ради вежливости девушка не старалась ее из себя выдавить. Ее можно понять. После стольких стараний и надежд отправляться домой? Грустно.

И при этом я завидую Даларе.

Она едет домой. Я торчу здесь, невольно участвую в дворцовых интригах. В замке мне угрожает дракониха. За его пределами — брательник этой самой драконихи.

Еще Браил со своими светлыми затеями о государственном перевороте.

А я думала, мне на парах плохо.

Да там здорово.

Это как в отношениях. Сначала хочется взрыва эмоций, чтобы постоянно был нерв, чтобы кровь кипела, а голова кружилась. Только это ненормально. Организм не может существовать в постоянном стрессе. И ежедневное головокружение совсем нездоровый признак. Кому-то кажется, что устоявшиеся отношения, спокойствие в них — это скука и увядание… Я больше так не думаю.

Мне хватило приключений.

Вернусь и обязательно найду самого спокойного, самого занудного и самого постоянного парня, которого только смогу достать. Чтобы у меня не было никаких сюрпризов, чтобы не ломать голову — откуда прилетит дальше.

Да, я ною, что в замке все слишком монотонно и однообразно.

Так вот — не слишком.

Дайте еще чуть меньше приключений. А то честное слово… Для полного набора не хватает, чтобы Наввир прямо сейчас ворвался бы через окно в зал ужина, обязательно в образе дракона. Чтобы раскидать охранников, перепугать невест и заставить императора закончить отбор досрочно. Кинула взгляд в сторону окна.

Наввир, ты так упорно ходил за мной по пятам. И теперь отступил?

Не верю, дракончик. От вас с твоей сестрицей я жду самого худшего.

— Что ж, — император поднялся со своего места, обращаясь к нам. — Думаю, нам всем стоит с достоинством проводить леди Далару. Она…

Мужчина закашлялся.

— Она показала себя…

Снова глухой кашель, который император постарался запить водой.

— О чем я? — мужчина все еще покашливал, прикрывая рот рукой. — Леди Далара…

— Отец, все в порядке? — Даррион посмотрел на родителя взволнованно.

В зале напряглись все. Даже стражники перехватили оружия, предчувствуя что-то нехорошее.

— Я… кхр… я…

Мужчина завалился обратно на свой стул, но приземлился на самый край сидушки, так что быстро сполз к полу.

— Отец!

Даррион подорвался с места, колени принца коснулись мрамора и без особых усилий парень притянул отца к себе.

— Отец! — он похлопал старика по щекам.

Но тот не реагировал. Слабеющими пальцами он пытался разорвать ворот своей рубахи. Безрезультатно.

— Браил! — скомандовал Даррион, глядя на верховного мага. — Он задыхается. Помоги!

Верховный маг выступил вперед, охрана перекрыла выходы из зала.

Девушки за столом переглядывались, никто не понимал, что происходит.

У императора сердечный приступ? Он подавился?

У Навв-Рьянки удлинились ногти от волнения, и теперь она впивалась ими в старое дерево подлокотников. Калтеа попивала розовый сок из своего бокала. Далара, которая и раньше не была в восторге от вечера, совершенно осунулась.

И я.

Не знаю куда себя деть. Лезть в спасение? Только потому, что знаю массаж сердца? Вон, здесь столько магов, они должны помочь.

— Императора отравили, — слова Браила прозвучали громом в бесконечно огромной пещере. Оглушительно, выбивающе. — У меня… нет с собой…

Верховный маг подозвал к себе коллег, что-то быстро рассказывал, перечисляя какие настойки надо принести.

Я же испытала полнейшее оцепенение.

Отравили.

Значит…

— Обыскать всех! — крикнул Даррион, сжимая тело отца в руках. Кожа императора стремительно серела, его губы приобрели синюшный оттенок. — Обыскать. Всех!

Даррион проревел свой приказ еще громче. Казалось, что от его голоса исполинские витражи задрожали.

Все засуетились.

Навв-Рьянка оскалилась, ей явно не понравилась мысль, что ее кто-то посмеет обыскивать. Далара вжалась в стул, стоило стражникам опустить ладони на ее плечи. Калтеа сохраняла спокойствие, пусть на лице была заметна некая брезгливость.

А вот кто действительно испугался, так это я.

И совсем не оттого, что я впервые видела смерть так близко. Даррион безрезультатно пытался реанимировать отца, придворные маги что-то невнятно лепетали, кто-то побежал за помощью. Император больше не дышал. Не дышал, не моргал. На его лице застыла маска ужаса и бессилия.

Меня же до дрожи испугал взгляд Браила, обращенный ко мне. Холодный, расчетливый. Мстительный.

Яд у меня с собой.

Еще до того, как стражник подошел, ощупал юбки и извлек пузырек, я знала, что это произойдет.

Верховный маг меня подставил.

Вручил…. Да хоть простую воду. Обеспечил себе алиби — я ничего не смогу рассказать о его участии в заговоре. И не смогу объяснить, откуда у меня «яд».

А, значит, для всех — это я только что убила императора.

— Дар, — протянула я умоляюще, глядя на принца, когда стражник извлек из кармана пузырек.

«Это не я», — протянула мысленно. Бесполезно. Даррион смотрит на меня, как на последнюю тварь. С капелькой разочарования и непонимания.

«За что?» — читалось в болезненном взгляде. А вслух мужчина произнес:

— Увести.

Кажется, это конец.

Моя ночь прошла в темнице.

Я надеялась, что Даррион найдет время и силы навестить меня, поговорить. Дать возможность хоть как-то оправдаться.

Но нет.

Ко мне никто не пришел.

Боже, я была бы рада кому угодно! Хоть Навв-Рьянка, хоть ее братец- отморозок. Я бы прыгала от счастья, если бы меня навестил Браил! Уж ему бы я нашла что сказать. Да так, чтобы каждый в этой дыре услышал наш разговор.