Артур Рэйш. Когда темные боги шутят - Александра Лисина

— А потом?

Хог скривился.

— Потом — не знаю. Однако наружу он не выходил — следов на улице нет. И если верить людям Лардо, то не только купец не покидал лавку после полуночи, но и внутрь никто, кроме явившегося под утро подмастерья, не заглядывал. Такие вот дела.

Я проводил уходящего мага внимательным взглядом, а потом, подметив еще один выразительный жест Лардо, все-таки направился к дому, на ходу призывая силу, чтобы взглянуть на то, о чем говорили мои духи.

Тьма откликнулась мгновенно, будто только и ждала, когда я позову. Мягко обняв меня за плечи, разлетелась черными волнами во все стороны. Обдала спину порывом холодного ветра, игриво взлохматила волосы на затылке, легла на мои глаза непроницаемым покрывалом ночи, а потом неожиданно расступилась, и… мне вдруг стало ясно, что не только с домом и призраками в нем происходит что-то странное.

Кажется, у меня тоже наметились проблемы. Причем намного более серьезные, нежели говорил Грем.

На первый взгляд вокруг мало что изменилось — все та же улица, две вереницы смотрящих друг на друга домов, тонкий слой снега, укрывающий прямую, как стрела, дорогу, и нечеткие силуэты, тут и там расцвечивающие пространство бесформенными серыми пятнами. Затянутое тучами небо, тяжелой тушей нависнув над притихшим городом, по-прежнему бросало вниз колючие снежинки. И все так же мерзко завывал между домов ветер, который, резко усилившись, стал пробирать до костей.

Вот только сам город словно постарел лет на триста: на месте жилых домов теперь стояли обгоревшие, припорошенные снегом руины. Потемневшие от дождей и ставшие одинаково черными стены зияли неровными дырами. Крыши домов провалились, обнажив изъеденные временем балки. Сквозь разбитые стекла виднелись такие же почерневшие, словно опаленные неведомым пламенем комнаты, в которых царила полнейшая разруха.

Но самое неприятное заключалось в том, что вокруг меня больше не было ни единой живой души — там, где мгновение назад ходили люди, теперь находились их бледные подобия. Призраки. Полупрозрачные тени, которые деловито сновали возле самого моего носа, не замечая ни меня, ни моей растерянности. И даже, кажется, не подозревая о моем существовании.

Вот от дома напротив отделился рослый силуэт с размытым лицом, в котором я с огромным трудом признал Лардо Вейса. Покрутившись на месте, он неуверенно на правился в мою сторону, размахивая руками и указывая кому-то на место, где я стоял. Прошел мимо раз, второй, третий, кажется, что-то при этом бормоча. Затем вернулся к другому призраку, очертаниями напоминавшему Готжа. Они заспорили, отчаянно жестикулируя и нервно приплясывая на месте. Но слов я почему-то не расслышал. Да и вообще вокруг было подозрительно тихо. Ни криков, ни плача, ни голосов, ни хлопанья дверей, ни скрипа снега под ногами, ни даже сводящего с ума тихого шепота. Верль будто вымер, наполнившись вместо людей полупрозрачными тенями. А из живых остался только я, недоуменно озирающийся посреди опустевшей улицы.

Со мной никогда не случалось ничего подобного — Тьма всегда была черна, холодна и абсолютно непроницаема. В ней не было настоящего неба, солнца, домов и вообще ничего, кроме пробирающего до костей холода и зловещего эха. Тьма ревниво хранила свои секреты, пряча лицо под темным покрывалом, и всякий раз закрывалась так плотно, что я чувствовал себя запертым в тесной клетке, из которой был один-единственный выход.

И я пробивал его… настойчиво продавливал собственным телом, каждый миг чувствуя, как острые зубы раз за разом вонзаются в плоть, яростно выгрызая оттуда целые куски.

Однако сейчас Тьма не отталкивала меня. Не пугала и не давила на плечи невыносимой тяжестью. Похоже, Фол выполнил свое обещание — я перестал быть для нее чужим. И это сулило… что? Новые открытия? Очередные проблемы?

Дословно вспомнив последний разговор с отцом Дотаем, я подумал, что напрасно не зашел в храм после посвящения. И совершенно зря за прошедшие несколько недель ни разу не воспользовался… хотя бы ради интереса… силой. Да, за это время поводов для призыва не было, но, возможно, тогда сегодняшнее происшествие не стало бы для меня таким неожиданным. И я не стоял бы дурак дураком, пытаясь понять, что делать.

Впрочем, жрец никуда не денется, и ответы я с него обязательно стрясу. Да и учитель вскользь упоминал, что отнюдь не для всех магов Тьма остается непроницаемой. Но тогда тем более стоило воспользоваться ее любезностью — я же не просто так сюда пришел?

Перестав обращать на «призраков» внимание, я огляделся и уверенно двинулся к лавке господина Игоора. Преобразившийся в худшую сторону фасад меня не смутил — подумаешь, двери больше нет, а окна выбиты каким-то забиякой. Отсутствие крыши тоже было не страшно — чтобы спастись от пронизывающего ветра, хватит и стен. Обрывки занавесок, примерзшие к остаткам оконной рамы, и вовсе ерунда. А вот оглушительный скрип снега под ногами, больше похожий на выстрелы из боевого жезла… и отпечатки сапог, просто вопиющие о присутствии здесь живого… это было неприятно.

Оглянувшись на ровную цепочку следов, протянувшуюся к месту преступления от дома госпожи Либман, я понадеялся, что на них в ближайшее время никто не наткнется, и поднялся на крыльцо, пройдя прямо сквозь стоящего у входа парня из городской стражи. Его лица, естественно, не разглядел, но это было не так важно — я вполне освоился на новом месте. И, оказавшись в холле, уже по-хозяйски огляделся, ничуть не удивившись тонкому слою снега на полу, покрытым изморозью стенам и полному отсутствию призрака господина Игоора, чей скорбный вид так смущал меня в реальности.

Как известно, единовременно духи способны находиться только в одном мире, и купец почему-то выбрал мир живых. Так что следов его пребывания среди мертвых и не должно было быть.

Все остальное существенных изменений не претерпело: прогнувшийся в центре прилавок, просевший шкаф с частично обрушившимися полками и полусгнившими рулонами, криво висящее зеркало в дальнем углу… даже остовы кресел и столика находились именно там, где я помнил. Дом, конечно, вымерз изнутри, снег лежал даже на ступеньках ведущей на второй этаж лестницы, но в целом все выглядело так же, как и раньше.

Помня наставления учителя, я первым делом прошелся по комнате и установил по четырем сторонам света останавливающие знаки.[27] Мало ли что за твари обитают в этом месте? Мастер Этор всегда рассказывал об этом неохотно, будто речь шла не о возможной угрозе для жизни, а о какой то мелочи. Я никогда этого не пони мал. И злился, слыша настойчивые заверения в том, что унизительная слепота, поражающая меня во Тьме, — это еще и своеобразная защита. Дескать, пока не вижу я, не видят и меня. А раз не видят, то не воспринимают как добычу…