Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов

«Черт, теперь только не хватало, чтобы меня застали над трупом инженера», — с досадой подумал я, притаившись среди обломков.

В освещенном проеме возник силуэт, позади него мелькнул и пропал второй. Незнакомец включил фонарь — луч медленно пополз по обломкам. Послышался тихий окрик, и силуэт исчез из проема. Мне показалось подозрительным столь бесшумное и быстрое перемещение незнакомцев, и я так же бесшумно заторопился к выходу. Осторожно выглянул в коридор — в сотне метров от меня стояли трое в форме рядовых эсэсовцев. Что-то в них было не так. Приглядевшись повнимательнее, я обратил внимание на небритые лица, небрежно застегнутые кители. Солдаты походили на дезертиров, но случаев дезертирства на базе не отмечалось. Один из них вдруг резко повернулся в мою сторону. Я отпрянул и тут же вспомнил это лицо. Это был Маркус. Тут же застрочил автомат, и по стене, совсем рядом, застучали пули.

«Как же ему удалось проникнуть сюда?» — думал я, выхватывая из кобуры «вальтер». И тут же мне вспомнилось, что пару недель назад Венцель рассказал мне о побеге группы заключенных из числа работавших на урановом руднике в полусотне километров от базы, в другой пещере, куда сквозь ледяную стену был прорублен трехкилометровый туннель. При побеге были убиты три охранника. Заключенных выследили и окружили в каком-то каменном мешке. В ходе боя беглецов якобы завалило массивом породы, и преследователи доложили, что с ними покончено. Теперь стало ясно, что люди Эверса ошиблись, и сейчас эти «мертвецы» поливали меня свинцом. У меня же, кроме пистолета и надежды, что они меня испугаются и дадут деру, ничего не было. Когда огонь автомата стих, я подождал несколько минут и вышел из укрытия. Топот беглецов затихал где-то вдали. Все-таки Маркус нашел способ выяснить, что такое «База-211». Но попасть сюда легче, чем выбраться. Я вложил пистолет обратно в кобуру. Как это было ни странно, но Маркус появился как нельзя кстати. Я выволок тело Рихтера в коридор. Теперь будет ясно, кто застрелил бедного инженера. Лугано повезло.

За обеденным столом я изложил Хорсту свою версию событий и предложил усилить группу Корелли военными во главе со мной. Хорст тут же согласился и обрадовал приятной новостью. Вечером на базу должны были прибыть мои старые знакомые — Грубер, Майер, Тапперт и Хенке, а также еще один офицер и десять солдат — специалистов различных военных специальностей. Все они были сформированы в специальную команду «Зет», которую поручалось возглавить мне. Я же, ранее формально являвшийся офицером подразделения штурмбаннфюрера СС Брандта, теперь официально переходил в непосредственное подчинение группенфюреру Хорсту.

Помимо нас с Хорстом за столом были Корелли, Лугано и Магдалена. Веселый Корелли сразу же предложил отметить хорошие новости в ресторане. Хорст тут же вспомнил и про Рыцарский крест, и про мое новое звание. Мрачный Лугано натянуто улыбнулся, а Магдалена вежливо поздравила.

Ночь, и Магдалена со мной. Она прижалась ко мне всем телом, а я глажу ее по волосам.

— Я знаю, что тебе помог попасть на базу Баер. Но как ты намереваешься передавать собранную информацию?

Магдалена тихо вздыхает и молчит.

— Один из беглецов — Маркус. По лагерному досье он и другие двое проходят как бывшие бойцы французского Сопротивления.

Я почувствовал, как девушка замерла.

— Облава продлится до утра, но думаю, что его не поймают. И это к лучшему — слишком много знает. Днем я им сам займусь.

— Я просто очень хотела найти тебя, Эрик. Я убедила своих, что ты поможешь мне. У меня нет связного. Я здесь одна.

— А Баер давно с вами? Что он знает о тебе и обо мне?

— Скорее всего, недавно. Что касается меня, то я его видела всего один раз. Ему просто сказали: «Должен пройти вот этот человек». Про нашу с тобой связь Баер, конечно, ничего не знает. — Она теснее прижалась ко мне.

— Удалось выяснить, кто вывел на тебя Маркуса?

— На окраине Берлина нашли тело Отто. Маттес считает, что это он сдал операцию Маркусу. После неудачи советские агенты его ликвидировали.

«Так ли все просто?» — подумалось мне, но через минуту мои мысли направились в другое русло. Волосы Магдалены источали тонкий аромат. Я снова вспомнил пышный розовый куст на окраине сада вокруг родительского дома. Этот куст рос достаточно далеко от аккуратно проложенных дорожек светлого кирпича, и мальчишкой я любил уединяться в этих цветочных зарослях с любимыми романами Луи Буссенара и Вальтера Скотта о приключениях смелых авантюристов и подвигах благородных рыцарей, а став чуть старше — с томом романтической поэзии Генриха Гейне. Я даже собственноручно сколотил и врыл рядом с цветами небольшую скамейку, пропыхтев над этим занятием целый день. Скамеечка вышла неказистая, но отец, увидев плод моих трудов, не поскупился на похвалу. Для меня эта скамейка стала машиной времени. Просиживая дни напролет над книгами, я благодаря их авторам переносился в самые разные эпохи и уголки земли. Я превращался в исследователей, охотников, магов, рыцарей и отважно преодолевал препятствия, спасая прекрасных дам из плена ненавистных врагов. И сладкий аромат роз сопровождал меня в путешествиях сквозь время и пространство. Когда же наступали сумерки и буквы становились неразличимы, я откладывал книгу и поднимал глаза к небу, всматриваясь в появляющиеся на небе звезды. Сумерки обращались в ночь, и мерцающий свет далеких миров становился ярче и ближе, а аромат роз гуще. Как хотелось мне узнать, что скрывается от нас там, в глубине космоса. Какие они — эти неведомые человеку миры?

— Может быть, ты расскажешь о себе, Магдалена? О настоящей себе, о своих родителях, — прошептал я.

Помолчав, а потом печально вздохнув, Магдалена негромко заговорила:

— Ничего необычного, штурмбаннфюрер фон Рейн. Моя мать — итальянка, преподавала литературу в одной из римских школ. Отец — уроженец Лондона, помощник британского военного атташе. Он был без ума от Рима и все свое свободное время проводил в прогулках по городу. Так они и встретились. После работы моя мать шла по набережной Тибра домой, а отец любовался видом на собор Святого Петра. Заметив красивую девушку, он не решился к ней подойти и несколько дней ходил по пятам. Мама заметила это, но старалась не обращать внимания.

Однажды, придя в парк Боргезе, где она любила посидеть в выходной день с книгой, мама обратила внимание на знакомого молодого человека в строгом костюме, расположившегося на соседней скамейке. Он делал вид, что читает газету, но то и дело поглядывал в ее сторону. Тогда она решилась сама подойти к нему и потребовать объясниться.

— И что было дальше? — спросил я вдруг умолкшую девушку.

— Молодой человек представился и, встав на колено, предложил моей маме выйти за него замуж. Мама отказала, но позволила проводить себя до дома. Через три месяца отец повторил свое предложение, и оно было принято. Через год родилась я. А еще через несколько лет мы переехали в Лондон.

— Они живы?

— Во время первой бомбежки Лондона Люфт-ваффе отец был контужен, получил сильные ранения ног. Одну пришлось ампутировать. Теперь они живут за городом. Мама настояла.