Твою беду руками разведу - Светлана Лубенец

После такого длинного монолога Лера выдохлась, обмякла и рухнула к Рафаэлю на диван. Слезы опять застилали ей глаза. Он обнял ее за плечи, прижал к себе и сказал:

— Я не буду ни о чем таком говорить, если ты не хочешь. Только не плачь, Лерочка… Давай начнем жизнь с чистого листа, будто мы с тобой только что встретились. Или нет… Будто мы встречались, встречались, а теперь мне как раз самое время сказать: «Я люблю тебя, Лера…»

* * *

В жизни Лили Данишевской все окончательно разладилось. Когда она обо всем договорилась с Люськой Огородниковой-Новиковой, то была уверена, что этот договор явится началом нового периода ее жизни, который будет намного лучше предыдущего. Люська сказала, что провернет то, к чему Лиля ее вынудила, тогда, когда сможет, но строго-настрого предупредила, чтобы Лиля не вздумала являться к ней домой, — она сама отзвонится, когда дело будет сделано. Ясно же, испугалась за своего муженька Володечку. Наивная! Да ее Вовка спекся сразу, как только заглянул поглубже Лиле в декольте. Она это сразу поняла, но усугублять положение не стала. Вот если Люська не выполнит своего обещания, тогда пусть прощается с Вовкой. Она, Лиля, съест его с потрохами, не подавится.

Но Вовка Вовкой, что о нем долго размышлять… Он ей и нужен будет только на безрыбье или Люське назло. А вот Рафаэль поразил ее в самое сердце. Лиля была убеждена, что, если у нее ничего так и не выгорит с Шаповаловым, мужа она всегда сможет вернуть и жить с ним, пока не подвернется более выгодная партия. Но Рафаэль вдруг неожиданно поставил вопрос о разводе, да еще в категорической форме.

— Совсем с ума сошел? — смеясь, спросила его Лиля. — Зачем он тебе нужен? Неужели на другой жениться собрался?

— Тебя это не касается, — ответил супруг, и у нее почему-то так похолодело внутри, будто ей сообщили очень плохую новость.

— Как это может меня не касаться, если ты мой муж… — осторожно начала она.

— Я как раз и собираюсь перестать быть твоим мужем.

— Данишевский, ты никак влюбился? — Лиля спросила просто так, для юмора. Ей ли не знать, что Рафаэль всегда обожал только ее и был готов для своей жены на все.

— Да, я влюбился, — неожиданно очень серьезно ответил он.

Вот она, плохая новость! Значит, ей, Лиле, некуда будет отступить. Квартира, в которой она живет, принадлежит Рафаэлю, а у нее, кроме него, не только в Питере, но и во всей стране нет ни одной родной души. Те, с кем она вместе воспитывалась в детдоме, не в счет. Они так же, как и она, не горят желанием встречи. Все они, как один, постарались вытравить проклятый детдом из своих воспоминаний. Подруг Лиля никогда не заводила. На что они способны, кроме зависти? Она помнит, каким ненавидящим взглядом смотрела на них с Рафаэлем та же Люська, которую Лиля вынуждена была пригласить в свидетели на собственную свадьбу. Люськины завидущие глаза чуть не вылезли на лоб, когда она рассматривала шикарную двухкомнатную квартиру молодоженов. Это сейчас она вся такая положительная мужняя жена и мамаша двух очаровательных крошек, а тогда была готова перегрызть Лиле горло за то, что ей достался Рафаэль с отдельной жилплощадью, а она, Люська, вынуждена по-прежнему ютиться в жалкой общаге, в тесной комнатушке на четырех человек.

— И кто же она? — спросила мужа Лиля. — Я ее знаю?

— Нет, — быстро ответил Рафаэль и перевел разговор на другую тему, о квартире.

То, что он не претендовал на жилплощадь, Лиле понравилось, хотя и удручало. Покладистость мужа говорила только о том, что он действительно влюбился не на шутку. Лиля поначалу вся извелась от мысли, на кого же он смог ее променять. Та чернявая заморенная курица, которую он как-то приводил домой, не в счет. Тогда Рафаэль явно прихватил первую попавшуюся, чтобы только позлить жену. Неужели же нашлась женщина еще более сексапильная, чем она, Лиля? До сих пор ей такие не встречались. Она могла увести мужчину у любой красавицы, хотя сама таковой не была.

Лиля не заблуждалась насчет собственной внешности. Она была не слишком стройна, бледновата и довольно проста лицом, но в ней было нечто более существенное, чем красота. От Лили исходили такие мощные чувственные волны, что в ее присутствии любой мужчина вставал в стойку и начинал крутить носом, будто чуял дичь. Если мужчина был интересен Лиле, то, поймав его взгляд, она уже могла вести его за собой в любые дали или всего-навсего в соседнюю комнату, где он тут же лез к ней под юбку, моментально забыв про красавицу, с которой пришел. Неужели Данишевский встретил еще более чувственную женщину, чем она, Лиля?

Вскоре Андрей просветил ее насчет новой бабы Рафаэля. То, что нынешняя любовь Данишевского оказалась бывшей любовницей Шаповалова, потрясло Лилю до глубины души. Если то, что Андрей ушел от своей женщины к ней, было в порядке вещей, то способность Рафаэля после Лили так сильно запасть на какую-то потаскушку очень больно ранила ей сердце. Она и сама собиралась развестись с мужем ради Андрея, но Данишевский никак не должен был предлагать ей то же самое. Уязвленная Лиля довольно долго уговаривала Рафаэля повременить с разводом, хотя и сама не знала, зачем. Муж твердо стоял на своем. В конце концов Лиля вынуждена была согласиться, и Рафаэль как-то быстро все устроил. Р-раз — и она осталась одна в двухкомнатной квартире, из которой он в один вечер вывез свои вещи. Вывез, как поняла Лиля, к родителям в Чудово. Что, в общем-то, неудивительно, ведь со своей возлюбленной он соединиться не мог, поскольку к ней вернулся Шаповалов. Да, как ни прискорбно было сознавать, и Андрей от нее ушел, но, как поняла Лиля, всего лишь из чувства долга перед своей бывшей бабой. А что, есть какой-то там долг по сравнению с Лилиным магнетическим притяжением? Конечно, если она, Лиля, опять переманит к себе Шаповалова, к той бабе мгновенно явится Рафаэль. Но что тут можно поделать! Даже для нее, «фантастической женщины», двое мужчин одновременно — это перебор. Она вынуждена была выбрать одного. Разумеется, им стал Андрей. Рафаэль — уже отработанный материал, да и не любила она его никогда.

Несколько дней Лиля следила за Шаповаловым, чтобы выяснить, где живет его потаскушка. Надо же, в конце концов, заглянуть ей в лицо. Интересно, что там за роковая женщина? «Роковая женщина» оказалась той самой черноволосой пигалицей с ногами-спичками, обтянутыми узенькими черными джинсиками, которую Лиля уже имела сомнительное удовольствие видеть в своей квартире. Странно, как мужчины могут после ее пышных форм обнимать эдакое безобразие? Да у паршивки вместо нормальных женских бедер — жалкие мослы худосочного подростка! Может, она и была беременной, но в глаза это не бросалось. В глаза бросался нелепый шарф, в который она заворачивалась. Бедный, бедный Шаповалов! Его остается только пожалеть! Сменить роскошное Лилино тело на тельце такого синюшного цыпленка! И все из-за какого-то ребенка, которым гадина прикрывается!

Кстати, совершенно неизвестно, чей он, ее ребенок! Если бы она, Лиля, могла, она заставила бы поганку сделать тест на отцовство. Если ребенка ей устроил Рафаэль, то… Лиля всякий раз недодумывала эту мысль до конца, потому что она была очень неприятной: ее муж, который, как домашний кролик, чуть ли не ел с ее рук, имел наглость спать с другой женщиной… Отвратительно! Но она, Лиля, что называется, утерлась бы, если бы отцом ребенка все-таки оказался ее бывший муж. Это все же было бы лучше, чем… Ну ничего, кто бы ни был отцом, ему недолго осталось в таковых ходить. Люська ради своего Вовки расстарается. Зря, что ли, на медсестру училась? Она найдет способ, как избавить узкобедрую паршивку от ее преимущества перед Лилей.