Следы на песке - Джудит Леннокс
Шрифт:
Интервал:
В роскошной квартире Линды на Куин-сквер они ели лососину с горошком и запивали «Шабли», а на десерт угощались бланманже и персиками. Линда щеголяла в причудливом облегающем платье из белого крепа с россыпью крошечных серебряных бусинок у шеи. Ральф сидел по одну сторону от нее, Бруно Гейдж — по другую.
— Какой вы умный, Ральф, — написали книгу. — Линда придвинула ему блюдо с персиками. — Мне даже письмо написать лень.
Бруно наполнил фужер Ральфа.
— Скажите мне, Ральф, правда ли, что «Нимфа» написана на основе вашего личного опыта? Эта девушка, героиня… я забыл, как ее звали…
— Мария, — подсказал Ральф.
— Это что, ваша давняя страсть?
— Да, мы жаждем услышать подробности, — подхватила Линда.
Ральф сказал:
— Мы познакомились с ней в Бразилии.
— «Мексиканская роза…», — пропел кто-то.
— В Бразилии, а не в Мексике.
— Вам, наверное, ближе «Розы Пикардии»,[29]да, Ральф?
Фейт заметила, что Ральф явно начал оживать. Под воздействием вина, в атмосфере веселой компании его мрачное настроение незаметно исчезло. Но все же он постарел; лишенный привычного образа жизни, он стал выглядеть на десяток лет старше. Ральфу было уже пятьдесят пять, и хотя он всегда казался сильным, лишенным возраста и легко нес бремя жизни, Фейт видела, как он изменился за эти полгода. Светлые волосы совсем побелели, под глазами появились мешки, и она впервые почувствовала, что ее отец так же смертен, как все.
Снова раздался взрыв смеха. Ральф потешал всех историями из своей юности.
— Жигало, Ральф, — вы меня шокируете.
— Представляю себе вас с моноклем и с сигаретой в мундштуке. Записной светский бездельник.
Ральф откинулся на спинку стула.
— А я вам не рассказывал, как мы с моим другом Банни вырядились франтами и умудрились проникнуть в Крийон?
— Расскажите, Ральф!
— Мы все внимание.
— Какую же надо иметь дерзость!
Фейт больше не могла всего этого слышать. Она коснулась руки отца.
— Нам надо идти, пап. Уже поздно.
— Вы даже не выпьете кофе, мисс Мальгрейв?
— Кофе, Линда? — изумился Бруно. — Что ты продала — душу или тело?
Ральф туманным взглядом окинул дочь.
— Не будь такой занудой, Фейт. Я еще ни разу так не веселился с тех пор, как приехал на этот проклятый Богом остров.
«Но ведь они используют тебя, па, они смеются над тобой», — подумала она и вышла из комнаты. Остановившись в коридоре, Фейт огляделась. Высокие сводчатые потолки, кремовые стены, обшитые внизу панелями темного дерева, — все было очень элегантно. Окно для светомаскировки затягивала темная ткань. Фейт закурила, с мстительным чувством стряхивая пепел на ковер. Через некоторое время сзади послышались шаги, и, обернувшись, она увидела Линду Форрестер.
— Я подумала, что вы не откажетесь от кофе, мисс Мальгрейв. — Линда протянула ей чашку. — Не обращайте на них внимания. Они уже порядком пьяны. А Ральф очень мил. Такой оригинал, и к тому же очень забавный. Он обещал приехать на мой день рождения в следующем месяце. Обещайте, что вы тоже будете, мисс Мальгрейв.
— Я почти каждую ночь работаю. Водителем на «скорой».
— Как это необычно! А ваш брат, Джейк, как у него дела?
— У Джейка все в порядке, — сказала Фейт. — Он ждет, куда его отправят.
— Пожалуй, я пришлю приглашение и ему.
Лицо Линды показалось Фейт застывшей маской. Безупречно красивой бледной маской.
— Как хотите.
Линда улыбнулась.
— Идемте в гостиную, мисс Мальгрейв. Мы собираемся играть в безик.[30]
Когда Линда открыла дверь, Фейт услышала голос Ральфа:
— Нелепая война. Знаете, я жил как-то целый год в Берлине, еще до Первой мировой. Немцы — чудесные люди. Не стоит всех стричь под одну гребенку только из-за того, что несколько свихнувшихся придурков вырвались на свободу.
— Па, — Фейт дотронулась до его плеча.
Он посмотрел на нее.
— Например, Феликс. Феликс просто один из лучших, разве нет?
— Ну конечно, папа.
— А что касается итальянцев… у нас была вилла на Лигурийском побережье. Восхитительное место. Ты помнишь, Фейт? Там все такие радушные. Помнишь сеньору Кавалли? Потрясающая женщина…
Она мягко сказала:
— Твой ход, па. Все ждут.
Смирившись с тем, что вечер не принесет ей ничего, кроме раздражения и скуки, Фейт присела рядом с ним. Она понимала, что эти люди — неравноценная замена тому обществу, к которому привык Ральф. Но ему были просто необходимы друзья, причем любые, пусть даже те, которые ценят его за то, что он их развлекает, а не за его чистую и щедрую душу.
Они ушли оттуда лишь в пять часов утра. Руфус отправился домой гораздо раньше, но Фейт оставалась с Ральфом до конца. Кто-то подвез их до половины дороги, а остальную часть пути они шли пешком, и Ральф, то и дело спотыкаясь, громко ругался. Он останавливался через каждые два шага и глазел на разрушения, произведенные бомбежками. «Невероятно», — бормотал он.
Огромные металлические опоры торчали из груды кирпичей, словно усики исполинского плюща. В резервуарах с водой для экстренных нужд, которые были оборудованы в подвалах разрушенных зданий, плавали утки. Обрывки обоев на разрушенных стенах создавали причудливые узоры. Среди развалин выросли целые поля кипрея; сейчас, в октябре, его розовые цветки превратились в пушистые семена, и при порывах ветра крохотные парашютики взлетали вверх, словно облачка дыма.
Вдруг Ральф сказал:
— Фейт, ты, кажется, говорила, что видела Гая?
— Раз или два, — уклончиво ответила она.
— Старый добрый Гай, — Ральф расчувствовался. — Мы должны с ним выпить. Я угощаю. Он живет в Хакни, да? Это недалеко. Ты мне покажешь дорогу.
Внезапно Фейт с ужасом поняла, что отец собирается отправиться в Хакни прямо сейчас. На нем было знакомое старое пальто, красный шарф и черная шляпа, но только сейчас Фейт заметила, что пальто потерто и в пятнах, края шарфа обтрепались, а поля шляпы украшает тонкое серое кружево паутины. При мысли о том, как он в таком виде стучится в парадную дверь и вторгается, пьяный и сквернословящий, в чистенький домик Невиллов, Фейт похолодела. В панике она заговорила:
— Мы не можем сейчас пойти к Гаю, па. Он еще спит.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!