Стрела Купидона - Сара Крейвен

— Какая жалость, что я не знала! Я могла бы попросить ее об одолжении, — пробормотала Фиби.

— Надеюсь, я не подвела ее, — игриво сказала женщина. — Возможно, именно вам она покупала подарок.

Фиби выдавила еще одну улыбку:

— Не думаю! — и вышла из магазина.

Войдя в дом, она услышала неимоверный шум, доносившийся из малой гостиной. Серена кричала, а Тара громко плакала.

Фиби бросилась в комнату. Девочка, с лицом, мокрым от слез, сидела за пианино, а Серена с грозным видом ходила вокруг нее.

— Отвратительный гвалт! — пронзительно кричала она. — Снова и снова этот адский грохот. Ты что, не знаешь еще какую-нибудь дурацкую мелодию?

Тара увидела Фиби, подбежала к ней и уткнулась лицом ей в живот.

— Это мой сюрприз, — рыдала она. — Я снова разучивала его, чтобы сыграть завтра всем, а мама рассердилась.

— Да что с вами такое случилось? — спросила Фиби, едва сдерживаясь. Ее возмущение этой взрослой женщиной и жалость к маленькой Таре перевесили свойственное ей благоразумие. — Вы хотите испортить все?

— Испортить? — завизжала Серена, лицо ее от гнева покрылось пятнами. — Да это мне испортили все утро! У меня не прекращается эта ужасная мигрень с тех пор, как я проснулась сегодня. Я просто голову не могла оторвать от подушки, а тут еще эта отвратительная мелодия!.. Она сводила меня с ума.

— В таком случае жаль, что вы не остались в Мидбартоне, — холодно заметила Фиби.

— О чем вы говорите? Я не выходила из своей комнаты. Я плохо себя чувствую.

Лицо ее действительно выглядело осунувшимся, глаза были тусклыми.

— Мисс Вейн, вас видели несколько человек в магазине. — Фиби гладила Тару по волосам, чувствуя, как рыдания стихают, сменяясь икотой.

— Ты лживая тварь! — гневно вскрикнула Серена. — Говорю тебе, я еще не выходила из дома!

— Это означает, что лжете вы, мисс Вейн, а не я. — Фиби решительно смотрела ей прямо в лицо. — Но вы не просто лгунья. Вы жестокая, бессердечная женщина. Джилли Мейсон была права, когда назвала вас Снежной Королевой.

— Что ты сказала? — Голос Серены перешел в пронзительный крик. Она сделала стремительный скачок вперед и со всей силой ударила Фиби по лицу.

— Нет! — вскричала Тара. — Не обижай Фиби, мамочка, пожалуйста.

— А ты тоже закрой свое мерзкое лицо, — прошипела Серена, когда Фиби поднесла руку к покрасневшей щеке.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — в дверях возник Доминик.

— Фиби с мамой поссорились, и мама ударила Фиби, — послышался испуганный голос Тары.

— Милая моя, — прошептала Фиби, — мне не больно, я в порядке, правда.

Доминик повернулся к Серене, его брови изумленно поднялись.

— Это правда?

— Она была ужасно, вызывающе груба, — ответила Серена. — Думаю, твои недавние ухаживания вскружили ей голову. Как бы там ни было, она не останется в этом доме ни минуты! Выгони ее!

Повисло молчание, которое длилось дольше вечности. Потом Доминик повернулся к Фиби. Его лицо было каменным.

— Вам есть куда пойти? — сухо спросил он.

— Папочка, нет! — воскликнула Тара. — Виновата не Фиби.

Он нежно коснулся щеки Тары.

— Дорогая моя, успокойся. Пойди и найди Кэрри, а я разберусь с этим.

Когда девочка, вновь начав плакать, вышла из комнаты, он посмотрел на Фиби.

— Ну, так как?

— Я могу позвонить Линн, — сказала она, с трудом ворочая языком. — Давным-давно ее семья предлагала мне пожить у них. Возможно, приглашение все еще в силе.

— Тогда будьте любезны. Вещи соберете потом. Я отвезу вас в Весткомб.

— Вызови ей такси, или пусть идет пешком, — потребовала Серена.

Доминик взял Серену за руку.

— Это, должно быть, ужасно для тебя, — тихо произнес он. — Почему ты не поднимешься и не отдохнешь?

— Да, Доминик, милый, ты всегда знаешь, что для меня лучше.

Он обхватил ее рукой, поддерживая. Его голос был нежным.

— Вероятно, я наконец узнал, — ответил он и вывел ее из комнаты.

Линн согласилась без всяких расспросов, хотя, естественно, сгорала от любопытства. Но Фиби уже положила трубку.

— Можно мне попрощаться с Тарой? — спросила она, ее голос немного дрожал.

— Я думаю, лучше не надо, — ответил Доминик. — На сегодня с нее хватит душевных травм.

— Понимаю, — смирилась она. — Как много вы слышали?

— Почти все.

И все-таки ты обвиняешь меня, с горечью подумала она. Серена, наверное, полностью тебя поработила.

— Пока я не забыла, — сказала Фиби, когда они, проделав путь в полном безмолвии, въехали в Весткомб. — Домик для кукол — в машине.

— Спасибо.

Она указала ему на дом Линн, и он остановился рядом с ним.

— Ну что же — прощайте, — через силу произнесла она застывшими губами. — Мне жаль, что все так кончилось.

— Мне тоже, — угрюмо произнес он. — Вы даже не представляете, как жаль. Но другого выхода не было.

Он привлек ее к себе и поцеловал, как прежде, так неистово, что ее губы стали гореть.

— Я должен возвращаться.

Она стояла на тротуаре, пока «рейнджровер» не повернул за угол и не скрылся из вида. Дверь сзади нее распахнулась, показались Линн и ее мама.

Фиби улыбнулась в ответ и, двигаясь как автомат, пошла прямо навстречу самому тоскливому, самому одинокому Рождеству в своей жизни.

Разумеется, она не могла дать волю своим чувствам. Обратив все в шутку, она просто сказала им, что имела стычку с Сереной и была незамедлительно уволена.

Она помогла миссис Флетчер испечь сладкие пирожки, рассеянно посмотрела фильм по телевизору и сходила вместе с Линн и ее мамой на полночную службу в церковь.

И только тогда, когда детский хор запел «Давно в яслях», она почувствовала, что слезы безудержно текут по ее лицу.

Склонив голову, она молилась о благополучии Тары и о том, чтобы Доминик обрел счастье с женщиной, которую любил.

— Мы собираемся разнести подарки моим дедушкам и бабушкам, — сказала Линн на следующее утро. — Ты тоже можешь пойти.

— Все нормально. Я останусь и послежу за индейкой, — натянуто улыбаясь, отклонила Фиби предложение.

— Мы ненадолго. — Линн подозрительно посмотрела на нее. — Ты в порядке?

— В полном!

Повторяй за мной, Фиби Грант, строго сказала она себе, оставшись одна. Я не собираюсь испортить Флетчерам Рождество. Я не собираюсь своим унылым видом отравить им веселье.