Подручный смерти - Наталья Солнцева

Как Пашку без отца растить? Ему твердая рука нужна, ежовые рукавицы. А что она? Баба слезливая. Только и умеет, что кричать да реветь. Еще Мишаня на ее голову свалился. Хлопот прибавилось, а помощи никакой. Не везет ей с мужиками! Муж пьяница попался, сын в него пошел. А брат, похоже, свихнулся на своей археологии. Шуточное ли дело – могилы разорять. Пусть даже там одни черепки. Небось, мерещатся мертвые-то, приходят за своим скарбом…

Поплакав, Анюта отправилась растапливать печь, готовить еду. Она стряпала и прислушивалась, спит ли больной. Из комнаты брата не доносилось ни звука.

Когда картошка поспела, Анюта спустилась в погреб, набрала соленых грибов, капустки и накрыла стол. Села одинешенька, пригорюнилась. Где Пашка? Куда понесла его нелегкая? Она позвонила сыну на мобильный. Телефон запиликал в горнице. Сын забыл его дома!

Анюта еще сильнее расстроилась. Не надо было затевать скандал. У нее просто сдали нервы. Весь город гудит, словно растревоженный улей. Второй труп на пустыре испугал обывателей. Полиция с ног сбилась, в Грибовке объявился частный детектив. Местная газета пестрела зловещими заголовками: «Грибовский душитель», «Смерть на пустыре», «Маньяк выходит на охоту». От этого на душе становилось тяжко, муторно.

Не дай бог, ее сын замешан в ужасных преступлениях! Анюта гнала от себя эти мысли, но они донимали ее днем и ночью. Тело учительницы обнаружили на том же месте, где лежала погибшая медсестра.

– Нет, мой Пашка не убийца…

Она умылась холодной водой и пошла будить брата. Каково же было ее изумление, когда комната оказалась… пуста!

– Мишаня! Ты где?

Впору было заглянуть в шкаф и под кровать. Анюта понимала, что это глупо. Она открыла окно и внимательно осмотрела пожухлую траву. Никаких следов.

Анюта обошла весь дом, проверила, на мести ли куртка брата и его обувь. Не раздетым же он отправился на прогулку? Не босиком? Правда, исчезли его тапочки.

Она вспомнила о чулане и побежала туда, подергала замок. Заперто.

– Мишаня… – позвала она и прислушалась.

За дверью стояла тишина. Крысы не скреблись, да и не было их там. Пашка прав, в доме происходит что-то странное.

– Мишаня! Братик! Ты живой?

Из чулана никто не отозвался. Анюта сбегала за ключом и дрожащими руками открыла замок. Зачем-то перекрестилась перед тем, как отпереть дверь.

В чулане тоже было пусто…

– Я должен поговорить с ним, – настаивал Ренат. – Этот попутчик показался мне… В общем, мне нужно задать ему кое-какие вопросы.

– Про сорок девятый год? – догадалась Лариса.

– Допустим.

– А что случилось в сорок девятом году?

– С ним или со мной?

– С вами обоими. Между тобой и этим человеком существует связь. Я почувствовала это еще в машине, когда мы везли его в Грибовку. Какая-то смерть, кровь… Убийства женщин на пустыре – продолжение прошлого.

– Когда я думаю о Слепцове… мне приходит в голову самолет. Одномоторный У-2, какие летали после войны. У-2 мог взлететь с грунтового пятачка и совершить посадку где угодно. Ему нужно мало места для разбега.

Удобно.

– Слепцов – археолог, а не летчик.

– Знаю. Поэтому и хочу поговорить с ним. Может, он когда-то летал на У-2?

– Разве такие самолеты до сих пор используют? Это же музейный экспонат. Ладно, а что ты сам делал в сорок девятом году?

– Я был… охотником.

– Шутишь? – рассмеялась Лариса, хотя ничего смешного в этом не было. Она сразу «увидела» мужчину в одежде цвета хаки с ружьем на плече. Он не был похож на нынешнего Рената.

– Мы отправились на охоту… Нас было трое!.. Я и еще два человека, почти незнакомых. Я повел их в горы… Они хотели развлечься, подстрелить дичь. Я обещал им добыть косулю…

Ренат погрузился в свои видения.

– Что это за местность? – спросила Лариса. Ее слова звучали издалека, словно их приносило эхо.

– Старый горный хребет… на склонах растут пихты, кедровник. Внизу в котловине течет река…

– Ты жил там?

– Я знал каждую тропку, каждый камень… Наверное, я местный житель…

– А те двое, которых ты взял с собой?

– Они приезжие.

– Где вы встретились? Как это было?

– Кажется, у реки. Приезжие попросили меня организовать охоту… Один из них в военной форме, второй в летном шлеме. Точно!.. Они что-то привезли… Деньги!.. В самолете был сейф с зарплатой для рабочих…

– Сейф?

– Похоже да. Такой железный ящик…

Лариса шаг за шагом вела его по дебрям подсознания, которые он так легко преодолевал за других. Однако собственное «путешествие» оказалось нелегким. Ему приходилось проникать в потаенные уголки памяти, запечатанные болью. Не хотелось заново переживать былой кошмар.

Приступ кашля вернул Рената в настоящее. Они с Ларисой сидели в комнате с деревянными стенами. В углу блестела фальшивой позолотой икона. Пахло пирогами с повидлом, которые пекла хозяйка. На окне цвела розовая герань.

После вчерашнего визита на пустырь бронхит обострился. Ренат продрог до костей, надышался сыростью. Возле заброшенных бараков витала смерть. Молодая, красивая, с телом, покрытым татуировками.

– Доктор Бортников был прав, – заключила Лариса. – Твою болезнь питает прошлое.

– Я обязан разгадать, что связывает меня с теми двумя приезжими…

– По-твоему, один из них – Слепцов? А второй кто?

– Должно быть, тот пациент, который стоял в очереди на прием… Они тоже больны! – осенило Рената. – Черт!.. Их тоже донимает болезнь!..

Лариса вспомнила компьютерный рисунок женщины, сделанный Ренатом. Потрясающий образ. Она решила вернуться к этому позже.

– Вы отправились на охоту. Что было потом? Вам удалось подстрелить косулю?

– Приезжие не умели ходить по горам и быстро устали… Они попросили сделать привал. Мы нашли на склоне небольшую террасу и расположились на отдых… как раз рядом с каменной плитой…

– Что за плита?

– На склонах попадались каменные плиты с выбитыми надписями… очень древние…

– Приезжие интересовались древними плитами?

– Нет… они о них понятия не имели. Но когда увидели, пристали с расспросами. Что я мог им сказать? Аборигены предпочитали обходить такие места стороной, но я был против дремучих суеверий. Мои спутники разделяли мое мнение. Мы зубоскалили, смеялись… и не заметили, как погода испортилась. Сорвался ветер, полил дождь… Я предложил вернуться, но приезжие отказались. Мы забрались довольно далеко…

– Они не хотели возвращаться домой без добычи?