Пиар по-старорусски - Михаил Федоров

– Что думаешь, Простомир, – сказал Докука, – что нам теперь делать? Как Васю искать и выручать будем?

– Думаю, что он сейчас хотя бы жив. Похищать человека для того, чтобы тут же отправить на тот свет – глупо, а Филипп, как ты уже наверное, понял, не глуп. Васю украли или для того, чтобы выпытать что-то о тебе, или чтобы устранить до того времени, когда посадника кричать будут. Похоже, очень он их напугал своей изворотливостью да умом недюжинным. Это ведь никакими запретами не скроешь, сколько ты своей дворне не запрещай болтать. А вот одного его ты зря тогда отпустил. Расслабился, посчитал, что Филипп напуган и сидит как мышка. Ан не так это оказалось.

Докука тяжело вздохнул. А Простомир между тем продолжал:

– Васю нашего скорее всего держат за городом. Так от людских глаз подальше, да и Васе труднее сбежать будет. Не знаешь ли, Михайло, есть у Филиппа места вне Новограда, где человека тайно держать можно?

– Домов у Филиппа много, и человека, почитай, в любом можно спрятать. Для того и строились. Везде есть порубы или клети с крепкими стенами да железными решётками. Можно, конечно, послать людей, они всё выведают, да только долго это будет, Филипп ведь сейчас настороже. Ты бы глянул своим волшебным оком, авось разглядишь что. Мы тогда всеми силами налёт и сделаем, освободим Васю.

– Глянуть-то можно, конечно, да только чаю я, толку от этого будет мало. Филипп себе колдуна самоедского взял. Он и поставит защиту, чтобы я чего не надо не высмотрел. Хорошо ещё, хоть имя его знаем – Хитрый Песец, можно теперь с его колдовством тягаться.

– Как же так, ведь твоё имя тоже все знают, ему тогда, получается, тоже будет легче бороться?

Простомир самодовольно улыбнулся:

– Все, да не все. Моё имя в Новограде никто не знает. У нас ведь, у волхвов, как? Знаешь имя противника – на него можно всякие нехорошие заклинания читать, и будем мы от этих заклинаний чахнуть и силу свою волшебную терять. Вот этот самоед – он имя своё не скрыл, потому что не думал, что в Новограде окажется и что я у него на пути встану. А о таком всегда надо думать. Я вот, например, думаю. И имя моё волшебное – совсем не Простомир.

– А какое?

– Незачем тебе это знать. Ни тебе, ни кому другому. Вы ведь как? Можете сдуру или по неосторожности проболтаться, и тогда со мной справится волхв, который слабее меня стократ. Самый завалящий волхвёнок справится. Нам, когда принимаем первое посвящение, когда становимся на путь волшбы, наш наставник говорит имя – на ухо, чтобы никто больше не слышал. А потом уже мы придумываем себе то имя, которое вслух говорим. Волшебное имя – длинное и непростое, оно многое о волхве сказать может, а громкое имя – короткое, чтобы с людьми было удобнее разговаривать. Я об этом всегда помню, потому и назвался Простомиром. Люди слышат, что я простой, вот и не стараются нутро своё как-то от меня скрыть – мол, простой он, дурачок, хоть и волхв. Мне тогда проще понять, что за человек ко мне пришёл и с какими мыслями и желаниями. А то мало ли – явятся такие ухари, что не успеешь и волшбой отмахнуться, тюкнут кистенём в темя, и избушка с обратным временем не поможет. Но пока оберегаюсь, не ошибался пока. А этот, самоедский волхв – Хитрый И Осторожный Песец, Который Подкрадывается К Своей Жертве Незаметно, что он там в своей тундре видел? Ему бы только оленей пасти, да моржей на охотников выгонять, да весну на раннее тепло заговаривать, а это колдовство хоть и важное и свою ухватку требует, но совсем не то, что страстями людскими управлять. Вот где самое сложное-то! А он расслабился там, в самоедщине, да и выболтал настоящее своё имя. И вот теперь я его знаю, а он меня – нет. Поэтому, хотя они нанесли удар первыми, победим всё равно мы, дай только время.

– Хорошо, что так, – сказал Докука, – так как же нам узнать, где Васю держат?

– Это уж моя забота, – ответил Простомир. – Попробую глянуть волшебным оком, авось разгляжу, где он. Да вы оставайтесь, это колдовство маленькое, не помешаете. Заодно и со мной приглядите, пока я там бродить буду. Киря, – обратился он к своему ученику, – сейчас я пойду по Нави поброжу, а ты следи. Если я вдруг метаться начну, кричать что-то или задыхаться – тотчас возвращай меня обратно в Явь.

Киря кивнул головой. Во время учения у Простомира ему не раз и не два доводилось стеречь тело волхва, когда тот бродил по Нави по своим волшебным делам. Пару раз приходилось возвращать его в Явь в срочном порядке, когда ему по каким-то причинам самому вернуться бывало затруднительно или просто невозможно.

Волхв постелил на середину комнаты дерюгу, улёгся на неё и закрыл глаза. Киря и Докука стояли рядом и смотрели на него. Лицо Простомира постепенно разгладилось, обмякло, как это бывает у засыпающего человека, он задышал ровно, глазные яблоки под тёмными веками стали вращаться в разные стороны. Он ушёл в Навь.

Простомир поднялся над своим лежащим на полу телом, взглянул на стоящих рядом Кирю с Докукой и вылетел в окно. Сначала он сделал пару кругов вокруг терема, чтобы привыкнуть к новому своему положению, и поднялся выше – почти до облака. Новоград сверху казался совсем небольшим. Цветными пятнами выделялись на нём скопища людских страстей. Вон торжище новоградское – лилово-коричневое. Там плохие страсти – нажива, обман, воровство. Как там купцы говорят? Не обманешь – не продашь? Простомир медленно проплыл над рынком. Никаких следов Васи Зуба. А вон, кажется, место, где его пленили – грязно-коричневое пятно. Нашлёпка злобы и ненависти. Надо бы проследить, куда след ведёт… Но след терялся среди мутных пятен торжища, не видно, куда его повели или понесли.

Простомир отправился к терему Филиппа. Но взглянуть на то, что происходит под его крышей, волхву не удалось. Терем был плотно укутан серым облаком защиты. Проникнуть сквозь него было ну никак нельзя. Когда Простомир попытался всё же взглянуть, что же там происходит, то получил такой удар, что чуть было не спланировал на новоградскую мостовую. «Да-а-а-а, защита здесь знатная, – подумал Простомир, не здесь ли всё-таки Васятку держат? Кто же там оборону держит? Надо бы выяснить…»

Простомир стал осторожно летать вокруг дома, стараясь не попасть под удар защитного колдовства, и, вместе с тем, пытаясь понять – кто же эту защиту поставил? Наверняка тот самый самоед. Его колдовство хоть и незнакомое, но одолеть его можно. Потому как чужой он здесь, всё ему здесь враждебно, а Простомиру дома и стены помогают… Пару раз волхв всё же получил удар, но потом нашёл слабое место. Самоедский колдун, привыкший к простой защите у себя в тундре, выстроил мощную магическую стену, какую в лоб преодолеть очень трудно, а скорее, и просто невозможно. Но Простомир быстро нашёл способ, как её пройти. Для этого надо было использовать Колдовство Времени. Об этом Хитрый Песец не подумал. Иными словами, применив это колдовство, он переместился на несколько дней назад, когда эта стена ещё не была построена, и пробрался на подворье, после чего вернулся в своё время. Всё! Магическая защита осталась за спиной, а Простомир оказался внутри Филипповой усадьбы, беззащитной перед ним, как беззащитен курятник перед забравшимся в него хорьком. Он обыскал весь терем, все надворные постройки и обширный поруб, в котором и впрямь были клети для содержания узников. Но там почти никого не было, кроме стражника Наума, который, не удержавшись, снова напился и, получив свою порцию кнута, был посажен туда Елпидифором – «пока не протрезвится, скотина». Но Васи не было в Филипповом тереме.