Тестер. Грань невозможного - Владислав Брокт

вопросу. Лист из книги, явно старый. Год только странный.

– Год нормальный. Коросс ведет свой отсчет летоисчисления, и он начинается отнюдь не в нашем мире. Если у тебя будет возможность там побывать, обязательно попроси у них дать тебе этот труд. В Империи ты его не найдешь.

– Самюэль, я все равно не понимаю, к чему вы клоните.

– Я не клоню, а говорю прямо. Науки как таковой в Альконе нет. А в Империи она еще и под запретом.

– Хорошо, поверю вам на слово, но причем тут равновесие?

– Есть силы, настолько желающие сохранить существующий порядок вещей, что они идут на все ради достижения этой цели. Ты задумывался над вопросом, откуда берутся новые заклинания и откуда и как появились те, которыми пользуется большинство магов сейчас?

– Ну, я так понимаю, их создали.

– Правильно. Но как создали?! Были и есть различные школы, та же Кафедра Огня, их еще называли «Ложа Феникса», они создали массу как полезных, так и смертоносных заклинаний, но это все не то…

– Поясните, я пока, признаться, не уловил вашу основную мысль, – я действительно заинтересовался его словами. Школ магии в Альконе действительно было много, но то, о чем он говорил сейчас, явно не лежало на поверхности.

– Почти все заклинания, которые известны большинству магов, созданы, по сути, гениальными основателями различных школ. А их модификации – это плод труда их соратников и учеников. Маг, посвятивший исследованиям всю свою жизнь, имеющий способности мага-креатора, то есть «видевший» плетения, создавал свой, подчас уникальный узор и совершенствовал его годами. Единственный прибор, который использовал он и его ученики – это магоскоп. Устройство, производимое гномами. Но о них я упомяну позже. А дальше, когда заклинание было уже создано и отшлифовано с помощью малой или большой сферы, оно изучалось другими магами или же загонялось в магический свиток.

Такой путь всегда был единственным. Опыт, прозрение, создание и копирование. Согласись, это явно не путь магической науки, а скорее напоминает некое искусство.

А вот как только кто-либо начинал исследовать саму природу магии, пытаясь экспериментально или математически вывести законы ее существования или функционирования, то тут же неотвратимо включался некий незримый доселе механизм. И такого мага, а иногда и всю его школу, подвергали гонениям и остракизму под разными выдуманными предлогами.

Те же книги, что были напечатаны, как правило, были очень сложны для освоения большинством, либо не были подкреплены каким-либо экспериментальным опытом.

– А как же та книга, которую вы мне дали при нашем знакомстве? Основы первых плетений?

– Все это никогда не покидало стены Академии или, вернее сказать, той ее части, которая отвечала за подготовку Боевых Магов. Именно поэтому Империя всегда имела такое превосходство, такое преимущество. Да что говорить, я думаю, и ты сам видел, что может сделать один Имперский Боевой Маг и какими заклинаниям и артефактами он обладает. Пятерка магов могла выиграть небольшую войну.

– Самюэль, так в чем же разница? В подходах? И почему это так опасно?

– Каждый человек в Империи, да и во всей Альконе, может оперировать магической энергией, маной. Пускай грубо и с трудом, но каждый. Но сама мана – очень дорогой продукт, а самостоятельно собрать ее может уже далеко не каждый.

Вот, например, что нужно для хорошего урожая? Отсутствие вредителей, своевременный полив, богатая различными веществами почва! Для всего этого достаточно пары магов, специализирующихся на погоде и правильном управлении ростом растений. Двоих магов хватит на целую провинцию, которую они могут объезжать и корректировать условия для производства продуктов. Хотя на деле их больше.

Как результат – на юге мы снимаем два урожая, на севере и востоке один. Но этого хватает не только прокормить всех, но и продать излишки, как гномам, так и в Тысячу Королевств, у которых очень мало свободной земли.

А можно ли собрать три урожая, а четыре? С помощью магии – конечно. Можно. Но один из законов, принятых Энроном Первым, как раз и запрещает вмешательство магии в рост растений. Хотя, например, эльфы этим пользуются. Их леса вообще целиком и полностью состоят из магических симбионтов.

– Все это интересно, но какова ваша основная мысль? – спросил я, уже и не надеясь понять словоохотливого ректора. Привыкнув читать лекции своим ученикам, он, похоже, мог бесконечно рассуждать на любимые темы.

– Научный путь развития может разрушить не только Империю, но и жизнь всех народов Альконы. И Равновесники за этим следят.

– Как дед Альтера? Процион?

– Да. У гномов их называют «ищущими», но там все по-другому. Внутри своего, абсолютно закрытого для посторонних сообщества гномы изучают как законы мира в целом, так и магии, но наружу ничего не выходит. А те артефакты, которые они производят, не поддаются осмыслению. Мы просто не знаем, как они функционируют. Например, тот браслет, который у тебя на руке…

– Вы про «Око»? Вообще-то, для меня не является секретом принцип его работы. Я, может быть, не знаю деталей, но…

– Ты знаешь? – ректор от волнения поднялся на ноги.

– Да. И еще ваша книга мне очень помогла в понимании принципов создания плетений. Но информации все же крайне мало. У меня есть помощник, не скрою, и я считаю, что если соберу для него все известные труды по магии, то он сможет создать математическую модель плетений…

– Это бесполезно… Разве только как упражнение для ума, не более, – перебил меня Самюэль.

– Почему?

– Ну представь, ты произвел расчёты и создал идеальное заклинание, чтобы, скажем, воспламенить свечу. А вот что дальше? Как ты сможешь его воспроизвести, чтобы затем через сферу отражений записать в свитке? Да и просто воспроизвести?

– Вы имеете в виду, что такую «тонкую» работу человек выполнить будет не в состоянии? Наверно, вы правы. Поэтому если Каллидус выведет для меня математический аппарат для расчёта плетений, мне нужно будет устройство, которое бы преобразовывало магическую энергию, ману, строго подчиняясь рассчитанным заранее правилам.

– И где возьмешь такое устройство? – скептическая усмешка заиграла на лице Самюэля.

– Я думаю, что найду умельцев… – ответил я, имея в виду, конечно, Екатерину МакГью и ее людей.

Нашу увлекательную беседу прервал Альтер:

– Фэрон, нам пора выезжать, переночуем в Хизе и с утра уже пройдем тоннель под горами.

– Хорошо, я готов, – ответил я.

Когда был на пороге, меня догнал вопрос Самюэля:

– Фэрон, а кто такой Каллидус? Я про него никогда не слышал…

– Я вас познакомлю, – пообещал я, и мы вышли в ночь.

В прохождении портала до Хизе не было ничего примечательного, как и в гостевом доме бургомистра города, в котором мы