История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

Парменида Элейского (ок. 540-460 гг. до н. э.), бывшего вначале членом пифагорейского союза, по праву можно считать первым европейским философом в собственном смысле этого слова, ибо он первым из греческих фи- пософов поставил основной философский вопрос — вопрос о бытии как таковом. Парменид — философ и «певец» бытия. В отличие от ионийцев и Ксенофана, которые обсуждали вопрос о бытии через призму проблемы фхэ, т. е. исследовали бытие субстанциально, Парменид ставит вопрос о Зытии в специфической, философской форме. Если его предшественники в юпросе о бытии ставили акцент на что есть бытие, подразумевая при этом, гго образует его основу, из чего оно возникло, то Парменид вопрошает о Зытии, акцентируя на логическую связку есть, а именно: что значит, что гго-то есть, когда утверждается, что оно есть, в смысле как возможно то, то есть, т. е. как возможно существующее, сущее? Сама по себе постанов- са фундаментального вопроса философии в такой форме, свидетельствует о гом, что мышление Парменида возводится на абстрактный уровень, а стало Зыть, оно достигает философской зрелости и в целом процесс формировали греческой философии в рамках его учения в основном завершается. Решение этого фундаментального вопроса стало предметом философской поэмы Парменида «О природе», значительные отрывки которой дошли до нас по сообщениям античного скептика Секста Эмпирика и неоплатоника Симплиция. По своему содержанию поэму принято условно делить на три части: «Пролог», представляющий собой аллегорическое вступление, «Путь истины» (здесь содержится учение о бытии), «Путь мнения» (учение о кажущемся мире). От второй части сохранилось 9/10, от третьей — сравнительно очень немногое. Сюжет поэмы вкратце таков: юноша Парменид отправляется в далекое путешествие в поисках истины. По пути он встречает богиню справедливости Дике, которая берет его за руку и ведет его по пути разума, посредством которого Парменид должен узнать совершенную истину и лишенные подлйнной достоверности мнения смертных. После этого начинается непрерывный монолог богини, устами которой Парменид излагает свое учение о бытии, которому полностью посвящена вторая часть поэмы «Путь истины».

Исходной гносеологической точкой, от которой отталкивается Парменид в своих философских рассуждениях, явилось намеченное уже у Гераклита и Ксенофана различие между Разумом и Чувством, иначе, Истиной и ее внешним проявлением — Мнением. Методологической основой этих рассуждений стал метод строгой логической дедукции. Парменид обосновывает основные положения своего философского учения посредством логических доказательств, построенных по образцу математических и начинающихся с аксиоматически несомненного и обязательно непротиворечивого положения. Именно логический метод рассуждений Парменид признает как истинный. Самая существенная черта истинного метода — его абсолютная неотделимость от предмета исследования и получаемого конечного результата. Поскольку истинный метод не допускает противоречия между мыслью и предметом мысли, то мыслить можно только бытие, которое понимается Парменидом как то, что есть, а небытие же, которое не есть бытие, нельзя мыслить.

Логика его рассуждений такова. Чтобы достичь истины, разум должен обладать достоверным методом и строго следовать ему. Мыслимы лишь три пути исследования бытия. Первый путь истинный — признание, что бытие есть, а не-бытия же нет. Говоря словами Парменида, «есть то, что есть, а то, чего нет, то не существует»46. Другие два пути, отвергаемые Парменидом, — признание существующим не только бытия, но и не-бытия. Один из них (это путь пифагорейцев) — соединение в умопостигаемом мире бытия и не-бытия, т. е. путь совмещения противоположностей в результате их смешения; другой путь (путь сторонников Гераклита) — их отождествление.

Проблемное поле второй части поэмы образуют два важнейших философских вопроса: 1) вопрос об отношении бытии и небытия; 1) вопрос об отношении бытия и мышления. Не вдаваясь в подробности приводимых в связи с решениями этих вопросов доказательств, сформулирую основные положения философского учения Парменида в следующих утверждениях:

1) Бытие есть, поскольку оно мыслимо, о нем может быть что-то сказано. He-бытия нет, ибо о нем ничего нельзя сказать, оно немыслимо. Величайшей глупостью было бы говорить о несуществующем, так как тогда нужно говорить о нем, как о чем-то составляющем содержание мыслей, следовательно, как о чем-то существующем, что ведет сразу же к противоречию. Но если всякое мышление относится к существующему, то отсюда следут, что бытие и мышление одно и то же; мысль о предмете и предмет мысли — это одно и то же, мыслить и быть одно и то же, т. е. утверждается тождество бытия и мышления.

Согласно А. Маковельскому, парменидово тождество бытия и мышления заключает в себе следующие положения: а) бытие есть предметное содержание мышления; б) нет мышления, которое не было бы вместе с тем и бытием; в) логически значимому соответствует подлинная действительность; г) существует лишь то, что мыслится; д) субъект и объект мышления совпадают (мысль познает в сущности самое себя)[168].

Сразу же замечу, что тезис Парменида о тождестве бытия и мышления имеет не умозрительный, отвлеченный смысл, а вполне конкретный, а именно физический и космологический смысл, ибо для Парменида небытие — то же самое, что пустота, пустое пространство. Когда Парменид утверждает, что небытия нет, то в логике его мышления это следует понимать как то, что в мире нигде нет пустоты, нет ничем не заполненного пространства. Только через призму такого понимания тождества бытия и мышления становится очевидным второй тезис Парменида о едином бытии: из невозможности пустоты, а это значит, из абсолютной заполненности пространства следовал вывод о том, что мир един, в нем нет и не может быть никого множества отдельных вещей. Природа, которая боится пустоты, не оставила никаких пустот, разделяющих вещи друг от друга. В логике рассуждений Парменида этот тезис звучит так:

2) Поскольку бытие есть, а небытия нет, то существует только одно бытие, т. е. наряду с бытием нет другого бытия, кроме бытия больше ничего нет, «сверх бытия ничего». Стало быть, бытие одно, оно едино. Равным образом бытие неделимо, так как оно всё однородно: всё в одинаковой мере наполнено бытием, всё бытие непрерывно, «ведь бытие плотно примыкает к бытию»[169], и ничем от бытия не отличается, так что все одно, едино.

Но если бытие едино, то оно неподвижно, ибо вне его нет ничего. Движение предполагает пустоту — пустота же есть небытие, которого нет. Бытие не меняет своего места, поскольку передвигаться оно могло бы лишь туда, где его нет, то есть в небытие, а потому оно неподвижно и недвижимо. I «Бытие неподвижно… не имея ни начала, ни конца, так как возникновение и гибель откинуты от него весьма далеко истиной (логического) доказательства»49.