Врата судьбы - Агата Кристи

Она взяла у Таппенс книгу, открыла ее и стала читать, водяпальцем по страницам.

– Боже мой, боже мой, – бормотала она. – Как оживаетпрошлое! Да, конечно. Вот Элен Джилберт, а вот и Дейзи Шерфилд, да, прекрасноее помню. У нее еще была во рту такая штучка, которую вставляют, чтобывыпрямить кривые зубы. Кажется, она называется скобка. И она постоянно еевынимала. Говорила, что терпеть ее не может. А вот Эдди Кроун и МаргаретДиксон. Да, да. Какой у них у всех прекрасный почерк. Теперь девушки так непишут. А уж запись моего племянника! Ничего не могу в ней разобрать. Словнонаписано не буквами, а какими-то иероглифами. Приходится просто догадываться,что означает то или иное слово. Молли Шорт. Да, она немного заикалась. Как всеэто живо вспоминается.

– Думаю, сейчас уже немного осталось, я хочу сказать… –Таппенс замолкла, боясь допустить какую-нибудь бестактность.

– Вы, наверное, думаете, что никого из этих девушек уже нетна свете. Ну что же, вы правы. Большинство из них действительно умерли, однаконе все. У меня сохранилось еще немало знакомых со времен моей молодости.Правда, живут они не здесь, потому что многие девушки, с которыми я дружила,вышли замуж и покинули эти места. Кто-то уехал за границу следом замужем-военным, другие просто переселились в другие города. Две мои самыестаринные подруги живут в Нортумберленде. Да, все это очень интересно.

– А Паркинсоны? – спросила Таппенс. – Помните ли вы кого-нибудьиз них? В этой книге не значится никого с такой фамилией.

– О нет, они жили гораздо раньше. А вы хотите что-нибудьузнать о Паркинсонах?

– Да, вы правы. Из чистого любопытства. Просто, разбираястарые бумаги, я наткнулась на имя мальчика, Александра Паркинсона, а потом,бродя однажды по кладбищу, увидела его могилу. Оказывается, он умер вотроческом возрасте. Вот мне и захотелось узнать о нем побольше.

– Да, он очень рано умер, – подтвердила миссис Гриффин. –Все тогда думали, как это грустно, когда умирает такое юное существо. Это былочень одаренный мальчик, и ему прочили блестящее будущее. Он ведь и не болел,просто отравился, съел что-то неподобающее во время пикника. Так мнерассказывала миссис Хендерсон. Она много чего помнит об этих Паркинсонах.

– Миссис Хендерсон? – живо переспросила Таппенс.

– Вы ее, наверное, не знаете. Она живет в доме дляпрестарелых. Он называется «Медоусайд». Это недалеко отсюда, милях вдвенадцати-пятнадцати. Поезжайте туда и поговорите с ней. Она многое может вамрассказать о доме, в котором вы теперь живете. В ту пору он назывался«Ласточкино гнездо». Теперь-то вроде называется как-то по-иному, верно?

– «Лавры».

– Миссис Хендерсон старше меня, хотя она была самой младшейв огромной семье. Одно время она служила гувернанткой. А позже стала чем-товроде компаньонки или сиделки для миссис Беддингфилд, которой тогдапринадлежало «Ласточкино гнездо», или по-теперешнему «Лавры». Она очень любитпоговорить о старых временах. Вам следует непременно поехать и повидаться сней.

– Но, может, ей будет неприятно…

– О, моя дорогая, напротив, ей будет очень приятно.Непременно поезжайте. Так и скажите, что это я вам посоветовала. Она меняпрекрасно помнит, и меня, и мою сестру Розмари, и я иногда навещаю ее, тольковот в последние годы не ездила, потому что мне трудно передвигаться. А ещеповидайте миссис Хенли, она живет… как же это теперь называется?.. кажется, «Эпл-Три-Лодж».Это тоже заведение для стариков. Уровень несколько иной, но условия вполнеприличные, а уж сплетен там! Я уверена, они очень обрадуются вашему визиту. Имведь ужасно скучно, так что всякое новое лицо доставляет им огромноеудовольствие.

– У тебя усталый вид, – сказал Томми, когда супругиБересфорд, закончив обедать, направились в гостиную, где Таппенс тяжелоопустилась в кресло. Она несколько раз глубоко вздохнула, а потом зевнула.

– Усталый вид? У меня просто нет сил.

– Чем же ты занималась? Надеюсь, не трудилась в саду.

– Если я и переутомилась, то не от физической работы, –холодно сказала Таппенс. – Я делала то же самое, что и ты. Занималасьрасследованием.

– Весьма утомительное занятие, вполне с тобой согласен. Гдеже именно? Позавчера, когда ты была у миссис Гриффин, тебе, по-видимому,удалось узнать не особенно много интересного, разве не так?

– А мне кажется, что я узнала достаточно. Правда, от первоговизита толку было мало. Но, во всяком случае, кое-что я раздобыла.

Открыв сумочку, она принялась рыться в ней, пытаясь отыскатьсвою объемистую записную книжку. Наконец ей это удалось.

– Каждый раз, узнав что-нибудь интересное, я беру себе назаметку. Здесь, например, у меня имеется меню китайского обеда.

– Ну и что из этого воспоследовало?

– В результате я узнала множество гастрономическихтонкостей. Например… Я беседовала с двумя стариками, чьих имен не запомнила…

– Вот имена и фамилии надо непременно запоминать.

– Да, но меня интересуют не имена людей, с которыми ябеседую, а то, что они мне рассказывают. А они пришли в невероятноевозбуждение, рассказывая об одном званом обеде, на котором они присутствовали,и великолепном блюде, которое там подавали. По-видимому, им тогда впервыедовелось отведать салат из крабов. Им приходилось слышать, что в самых богатыхи фешенебельных домах после мясного блюда подается именно такой салат, однакопробовать его никогда прежде не доводилось.

– Ну, в такой информации мало полезного, – заметил Томми.

– Ты ошибаешься, кое-что полезное есть, потому что онинавсегда запомнили этот день. Я спросила, почему они его запомнили.Оказывается, потому, что в этот день проводилась перепись.

– Что? Какая перепись?

– Ну, ты же знаешь, время от времени проводится переписьнаселения. У нас она проходила в прошлом году… нет, кажется, в позапрошлом. Этокогда все граждане отвечают на многочисленные вопросы и все сообщаемые сведенияфиксируются в соответствующих бланках. Если у вас в доме кто-то гостит илиостанется в этот день ночевать, ему или ей также предстоит пройти черезпроцедуру переписи вместе с вами. Короче говоря, во время званого обеда в домявились переписчики, и всем гостям, а их было множество, пришлось отвечать навопросы. По мнению моих собеседников, это была дурацкая процедура и абсолютнонеприличная, потому что присутствующим на обеде пришлось отвечать на множествонеудобных вопросов. Например: есть ли у вас дети, а если есть, то состоите ливы в браке, или, допустим, вы обязаны сообщить, что дети у вас есть, хотя вбраке вы не состоите. И тому подобные вопросы. Все гости были ужасно расстроеныи чувствовали себя неловко. Мои собеседники тоже были огорчены. Но огорчены онибыли не процедурой переписи, а тем, что в тот вечер случилось.