Дорога смертной тени - Альбина Нури

– Ты говорила «знакомые», – напомнила Евгения Ивановна.

– Это муж и жена. В общем, долго объяснять. Это сложно. Но я должна туда попасть.

– Раз так, езжай, – вздохнула Евгения Ивановна. – Минут пять – и мы на месте.

Вновь повисла пауза. Тревога усилилась, бороться с нею было все сложнее. Казалось, это не они подъезжают к Локко, а сам городок надвигается на них и вот-вот бросится, выскочив из-за поворота.

– Приехали, – через несколько минут сказала Евгения Ивановна.

Автомобиль послушно притормозил. Стелла из окна машины смотрела на городок, о котором столько всего услышала за последние час-полтора. Ничего зловещего в его облике не было: наоборот, симпатичное местечко – ухоженные улочки, красивые дома.

«Тойота» стояла на небольшой площадке-пятачке. Дорога в этом месте раздваивалась: одна ветка вела вниз, к Локко, который находился в низине, окруженный горами, вторая шла прямо, уводила дальше.

– Не передумаешь? – нарушила молчание Евгения Ивановна.

– Нет, – твердо произнесла Стелла и протянула деньги. – Спасибо вам.

Женщина глянула на нее, покачала головой и взяла одну из трех купюр, которые протягивала девушка.

– Этого достаточно.

– Берите, мы ведь договаривалась, – запротестовала Стелла. – Не беспокойтесь, у меня есть деньги.

– У меня тоже. Мне было по пути и довольно об этом. Запиши телефон.

– Чей?

– Мой. И знакомого моего. Зовут Николаем Васильевичем. У него гостевой дом в Локко – сможешь там остановиться. И о машине, если что, с ним же договоришься. Скажешь, я прислала.

Она продиктовала номера телефонов.

– Вы говорили, никого из местных не знаете, – заметила Стелла.

Евгения Ивановна посмотрела на нее долгим взглядом и ничего не сказала. Еще раз поблагодарив свою спутницу, Стелла вышла из машины и взяла с заднего сиденья сумку.

– Стелла! – окликнула ее Евгения Ивановна, когда она уже шла по дороге.

Девушка остановилась.

– Некоторые вещи слишком… слишком чудовищны, чтобы говорить о них. Иногда приходится пожалеть, что тебе вообще довелось об этом узнать. Куда лучше было бы вовремя заткнуть уши, чтобы ничего не слышать.

Проговорив это и не дожидаясь ответа, Евгения Ивановна завела двигатель.

Стелла растерянно смотрела, как темно-синий автомобиль уезжает прочь, коротко посигналив на прощание. Она осталась одна и вдруг показалась себе маленькой и уязвимой.

Некоторое время Стелла стояла в нерешительности. Но потом, усилием воли подавив жгучее желание броситься вдогонку за уехавшей Евгенией Ивановной, вздернула подбородок, расправила плечи и двинулась вперед.

Скоро она увидит Митю – вот что главное. Он где-то там, в одном из этих нарядных домиков. Или купается в море. Или сидит за столиком кафе. А может, занимается любовью с женой…

Настроение испортилось окончательно. Страх, который вызвал рассказ Евгении Ивановны, понемногу отступал, стала крепнуть уверенность в том, что идея приехать сюда была нелепостью.

Боже, почему ей взбрело в голову тащиться за две тысячи километров, бросив «Мителину»? Хороша она будет, возникнув перед Митей как черт из табакерки! Он удивится, рассердится – и будет прав.

Что она ему скажет? Что волновалась за него? Но Митя всего-навсего взял отпуск! И, наверное, все-таки сам отключил телефон, чтобы полностью отрешиться от дел.

Или она возьмет и заявит, что подозревает его любимую жену в убийстве его собственной матери, которое невозможно доказать. Он решит, что Стелла сумасшедшая.

А может, нажалуется, что Лина велела ей держаться подальше от мужа? Что угрожала? Но разве не ясно любому нормальному человеку, что это были только слова, всего лишь фигура речи? И разве Ангелина не права в своем желании сохранить брак?

Сейчас было вполне очевидно, что Стелла вполне могла – и должна была! – дождаться Митю в городе и там рассказать обо всем, что ее мучает. А потом уволиться и уехать в Лондон, если он поднимет ее на смех или, хуже того, возненавидит за то, что она влезла в их жизнь.

Но вместо того, чтобы вести дела в отсутствие шефа, как от нее требовалось, она примчалась сюда, рискуя вызвать еще большую ненависть Лины и недовольство Мити.

Стелла шла, но с каждым шагом ей все больше хотелось повернуть обратно. «Ладно, чего уж теперь, – попыталась она успокоить себя, – как говорится, лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и сожалеть».

Нужно потихоньку узнать, все ли в порядке с Митей, посмотреть на него издали, убедиться, что он жив, здоров и счастлив. А потом позвонить знакомому Евгении Ивановны и попросить отвезти ее в аэропорт. Через несколько часов Стелла окажется дома и никому не скажет об этой спонтанной поездке.

В Локко, несмотря на слова Евгении Ивановны, не было ничего необычного и тем более зловещего. Вдалеке дремали бархатистые зеленые горы. Много зелени, фруктовых деревьев, цветов и невысоких кустарников. Заасфальтированные улицы сбегали вниз, к воде, тут и там виднелись таблички «МОРЕ», снабженные стрелочками. Вдоль дорог выстроились одно-, двух- и трехэтажные коттеджи, некоторые с башенками и балконами, а также скромные небольшие домики. Было и несколько крупных отелей – даже со швейцарами у входа.

На каждом шагу – кафе и ресторанчики, магазины покрупнее и мелкие лавчонки, банкоматы и стойки с газетами и журналами, коктейли, пиво и соки в разлив. На улицах довольно людно: отдыхающие пестрыми кучками ползли с пляжа и на пляж, забредали в магазины, наслаждались жизнью, сидя на открытых площадках возле кафе.

Стелла, нацепив солнечные очки с огромными стеклами, глазела по сторонам, но внимание поневоле становилось рассеянным – влияла общая ленивая атмосфера. Сумка, в которой было только самое необходимое, показалась тяжелой, оттягивала плечо. Захотелось сбросить ее. Снять бы первый же подходящий номер, переодеться в купальник и бегом на пляж…

Выйдя на одну из улочек, Стелла внезапно подумала, что раньше уже бывала здесь. Это место казалось странно знакомым, словно она видела его совсем недавно или бывала тут прежде.

Она впервые обратила внимание на запах. Пахло чем-то сухим и горьковатым, напоминающим духи, которыми давным-давно, когда она была совсем крошкой, пользовалась мама. Кажется, они назывались «Рябиновый сад» – или что-то в этом роде. А впрочем, нет. Скорее, этот запах напоминал аромат папиного мятного зубного порошка.

И тут она вспомнила. Сон! Тот самый кошмар, который она видела на днях! Именно там, во сне, Стелла ощущала запах, который буквально обволакивал ее сейчас. Видела кустарник, растущий тут повсюду. И улочка – она тоже была знакомой. Только сейчас Стелла шла вниз, а тогда, в ее сновидении, поднималась наверх.

От всего этого ей стало не по себе… Но было и еще одно. Нечто совсем уж ирреальное. До этой минуты девушка не сознавала, но теперь внезапно поняла: все в Локко было слишком. Слишком хорошо, слишком сахарно и правильно.