Дед Мороз для одинокой Снегурочки - Маргарита Южина

Ксения приподнялась на подушке:

– Я сегодня к Генке твоему пойду. В ресторан его приглашу, как думаешь – пойдет?

Зойка захлопала глазами:

– А… Генка-то мой при чем? Совсем, что ли? И потом… беременная я! Он должен возле меня быть!

– Вот и там, Зоя, такая же беременная жена. С какой стати я к нему поволокусь? Ты вообще – дашь мне сегодня поспать?!

Расстроенная Зойка обиженно вышла из комнаты, а Ксения не поленилась и повернула ручку на замок. Теперь можно было и поспать… Только вот спать никак не получалось, в голову лезли всякие мысли, воспоминания…

Хороший же Новый год у нее получился! За каких-то пару дней ее бросили сразу два человека… Один – оказался женатым и, понятное дело, куда ему еще Ксения, а другой… даже смелости не набрался, чтобы все сказать в лицо, а передал через домработницу. Прелестно! И если после «подвига» Виктора хотелось выть и кидаться на стены, то после Остромичева… здесь не хотелось уже ничего. Дышать и то было лень.

Правда, Зойка вон рассказывает, что Виктор приходил и даже ждет. Хм, ждет он… пусть ждет. Он вообще как-то отошел на задний план, о нем вспоминать теперь даже не слишком горько. Обидно, да, но желания все вернуть – не было. Если разобраться… Ну, вырвался парень в столицу, нашел себе работу, огляделся и решил, что пора начинать новую жизнь. Созрел. А ту, прошлую, со всякими там детьми и женами, ее пора заканчивать. Прошедший этап. А тут и Ксения подвернулась, с квартирой, со всеми удобствами. Когда надо, и деньгами поможет, и с квартирой, опять же. А жениться… не-ет, жениться на Ксении не стоит торопиться. Вдруг коренная москвичка подвернется, с папой богатым, с мамой – светской львицей. Зачем торопиться? Была ли у них любовь? Ксения сейчас и не скажет. Наверное, с самого начала была… Или, может быть, эта любовь была только у Ксении, а потом и ее не стало. Виктор же при первой встрече просто был не совсем трезв, а тут новая девушка! Когда познакомились ближе, он понял, что девушка, в общем-то, достаточно удобная, абсолютно не помешает. Вот и играл хорошего любовника. Именно играл. Ксения помнит, как они посмотрели фильм по телевизору, после которого он стал называть ее «крохой». Помнит, откуда тот или иной красивый жест… А еще она помнит фотографию. Зойка тогда пригласила их в ресторан, Виктор не хотел идти, долго отнекивался, но в конце концов сдался. Было интересно, весело, к тому же в конце вечера к ним подошел незнакомый мужчина и предложил кучу фотографий, где вся компания от души веселилась. У него был такой заработок – снимать на фото посетителей ресторана, а потом продавать им их фото. Мало кто отказывался. Зойка тоже взяла. Ни на одном фото Виктор не смотрел на Ксению… Она тогда отказалась от этих фото, сослалась на то, что плохо вышла. Но Зойка, кажется, все поняла. Да и Ксения не долго переживала. Как-то слишком быстро перестало ее волновать, что Виктор не посылает ей уже волнительных взглядом… да и не посылал никогда. Сразу говорил красивыми фразами.

С Остромичевым было все по-другому.

Судьба столкнула их в самое неожиданное время, когда ни один, ни другой не ждали друг от друга никакого отклика. А как душа всколыхнулась! Да нет… она не всколыхнулась, она взлетела! И Ксения поверила. Всем и сразу. Она поверила, что есть любовь с первого взгляда, она поверила, что можно любить до гроба, что можно и на золотой свадьбе держаться за руки и смотреть друг другу в глаза с нежностью. Она поверила, что есть мужчины, которые не изменяют, и женщины, которые ждут… Да что теперь вспоминать… Голову всякими глупостями забила. Сказку себе придумала. Новогоднюю.

Ну ничего! В конце концов, руки-ноги целы, голова на месте… кажется, на месте… а душа, кто ее когда видит! Сегодня она отоспится, завтра пойдет, купит билет на самолет и поедет туда, где ее всегда ждут. Где ее дом. Настоящий. И не надо ей никаких Остромичевых, у которых семь пятниц на неделе! Оставил ее! Бросил! Побоялся сам сказать, все на домработницу кинул! Трус!

Она думала, что никогда не уснет, но очень скоро мысли стали путаться, глаза закрылись сами собой, а перед глазами поплыл ясный, солнечный, летний день. Она лежала на ласковом песке, на таком шелковистом… И ей было так хорошо! Откуда-то подошел здоровый, усатый тюлень и стал трогать ее своей лапой… или у тюленей лапы ластами называются? Он гладил ее по щеке и отчего-то пищал Зойкиным голосом: «Надо за нос пощипать». Ксении стало смешно – Зойка теперь точно на тюленя была похожа!

– Ой, – открыла она глаза.

Перед ней на кровати сидел Остромичев, а в дверях торчала Зойкина голова.

– Если вы стесняетесь ее за нос дернуть, так давайте я!

– Я тебе дерну, тюлениха, – пробормотала Ксения, стараясь не замечать Остромичева.

Честно говоря, не ожидала она, что он вдруг заявится. И зачем его Зойка только пустила? И вообще, чего она еще не ушла-то? До следующего Нового года здесь жить собирается, что ли?!

– Ксюш, ты чего убежала? – смущенно улыбнулся Остромичев, наклонился и поднял с пола огромный букет нежно-коралловых роз!

Роз было не меньше пятидесяти. Он и поднял-то их не сразу. А когда поднял, осыпал всю кровать вместе с Ксенией душистыми цветами.

Ксения смотрела на всю эту роскошь и не знала, как реагировать.

– Ну? И как мне теперь вылезать? – растерянно спросила она у Остромичева. – Там же шипов – немерено!

– А ты не вылезай. Спи, – смотрел на нее Остромичев и улыбался. – Скажи только, когда за тобой подъехать, и отдыхай.

– Зачем это за мной заезжать? – напружинилась Ксения. – Не надо. Хватит. Отметили Новый год, побаловались, и… пора и честь знать.

– Так мы вроде… Вроде не только Новый год отмечали… – осторожно проговорил Остромичев. – Мы еще и за начало нашей новой жизни пили.

– Ой, знаете, – хмуро махнула рукой Ксения. – Спьяну-то за что только не выпьешь. И потом… Хватит мне по гостям ездить. Мне и так ваша тетя Зина на мою распущенность намекнула. Идите уже, господин Остромичев, вас дочь ждет.

– Тетя Зина? – с облегчением усмехнулся Александр. – Так вот почему ты убежала?

– Я убежала?! – подскочила на кровати Ксения. – Да это ты убежал! Ты! Я проснулась, а на кровати…

– Ксюш, у нас шампанское есть, принести? – не вовремя пролезла в дверь Зойкина голова.

– Зоя! Иди уже домой, а?! – рыкнула на нее Ксения и повернулась к Остромичеву. – Никого нет, меня шваброй тыкает эта бабища! Да еще и…

– Ксюша, так я ключи оставлю, – уже заглянула одетая Зойка.

– Да иди ты уже домой! – в два голоса рявкнули на нее Александр и Ксения.

– Чего орать-то, ушла я, ссорьтесь, – абсолютно спокойно пожала плечами Зойка и величаво удалилась.

– Вообще-то хорошо, что она здесь была, – усмехнулся Остромичев. – Она мне двери открыла, раздела, разула, чаю предложила, но я отказался, сразу к тебе…

– Да, знаешь ли, – поджала губы и отвернулась Ксения. – Мои знакомые куда приветливее, чем твои домработницы!