Можно ли купить счастье? - Барбара Макмаон

— А как же Джаннетт? — спросила Линдси.

— А что Джаннетт? — Он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

— Не спи, — предупредила она.

Он грустно улыбнулся, не открывая глаз.

— Не буду. По крайней мере надеюсь, что не засну. Впервые почувствовал себя спокойно с того субботнего утра, когда меня разбудила сестра Спенсер.

— Я понимаю, что тебе его недостает, — мягко сказала Линдси.

— При всех его недостатках он был мой дед.

— И ты его любил.

Люк молчал так долго, что она забеспокоилась, не уснул ли он. Но он заговорил.

— Да, я его любил. Я много думал о том, как в детстве он меня всему учил, как мы проводили с ним время. Как он брал меня в офис и с гордостью показывал, чем он занимается.

— Он тебя любил. А еще он любил командовать. В этом вы похожи, так что я понимаю, почему вы все время сталкивались, когда ты вырос.

Он открыл глаза.

— Да, я люблю командовать. Тебя это смущает?

Она пожала плечами и пристально посмотрела на него. Почему он замолчал? Готовится сказать о разводе? Не мог прислать для этого своих адвокатов? Она смотрела, как он полулежит, откинувшись на диване, и сердце ее таяло. Хотелось подсесть к нему, обнять, почувствовать, как он ее обнимает.

— Почему ты так внезапно уехала?

Линдси опустила глаза; она изо всех сил старалась, чтобы подступившие слезы так и не пролились. Она проглотила комок в горле, кашлянула и сказала:

— Пришло время.

— Мать вернулась к себе. Джонатана нет. А еще я думал, что у нас с тобой любовная связь, — сказал он.

— Любовная связь? Уже нет. Джаннетт сказала мне, что вы решили пожениться.

У него округлились глаза.

— Что она сказала?!

— Что вы все обсудили и решили пожениться. — Повторять это было нелегко.

— Когда?

— В понедельник, после похорон.

— Линдси, в понедельник мы хоронили деда. Думаешь, в такой день я мог бы хоть с кем-нибудь обсуждать свадьбу?

— Я не знаю, когда вы это обсуждали. Она сказала мне об этом в понедельник, после похорон, в саду.

— И на основании ее слов ты собрала вещи и улизнула?

— Это нельзя назвать «улизнула». Я вернулась домой.

— Я считал, что ты была дома, когда жила со мной. Ты вообще должна была отказаться от этой квартиры. Черт, не ожидал такого непредвиденного поворота!..

Линдси промолчала. Сказать было нечего.

Элли захныкала, Люк посмотрел на нее, его лицо смягчилось.

— Как она?

— Превосходно. — Незаметно подкралась боль. Он смотрел на Элли с такой любовью, как будто он ей отец. Но он не отец и никогда им не будет!

Он опять откинулся и закрыл глаза.

— Господи, в офисе сегодня был сумасшедший дом! Звонков с соболезнованиями больше, чем я мог вообразить. Интересовались, что теперь изменится. Я управлял компанией в течение года, последние четыре месяца совсем один, а они думают, что смерть Джонатана все круто изменит. Наверное, считали, что правил Джонатан, а мне лишь давал поиграть в босса.

Элли опять захныкала, и Люк взял ее на руки. Она прикорнула на его широком плече и через две минуты заснула. Люк откинулся на спинку дивана, прижимая к груди ребенка.

От этой картины Линдси совсем растаяла. Не дыша, она старалась запечатлеть ее в памяти. Она была в растерянности. Он вошел как к себе домой, сел на диван и начал говорить, как прошел день. Так у них было заведено в последнее время: они закрывались в комнате, он рассказывал о событиях дня, спрашивал о ее делах. Горестно-сладкие воспоминания захватили Линдси. Если бы так продолжалось вечно…

— Что ты сегодня делала? — лениво спросил он.

— Ездила в книжный магазин спросить, могу ли я вернуться на работу, — бесцветным голосом доложила она.

Только сжатые губы показывали, что он ее услышал. Некоторое время оба молчали, потом он вздохнул:

— Пошли домой, Линдси. Мне тебя не хватает.

Сердце ухнуло в пропасть. Ее ослепила вспышка надежды.

— А Джаннетт? — спросила она.

— В последний раз я говорил с Джаннетт о браке шесть месяцев назад. Она приняла мое предложение, а потом я узнал, какую махинацию затеяли мать с дедом. С тех пор на эту тему мы не разговаривали. Загвоздка в том, что я уже женат. Не думаешь же ты, что, будучи женатым на тебе, я стану говорить о браке с другой женщиной?

— Вообще-то нет, но у нас с тобой был не настоящий брак.

— Душечка, он такой же настоящий, как все другие. Я представляю себе, как каждый вечер буду приходить домой, а вы с Элли будете выбегать мне навстречу. Наверное, я что-то делал не так, когда умер Джонатан, но эта потеря меня так подкосила… Вчера пришел домой, а вас с Элли нет…

— Причины и для нашего брака больше не было, — нерешительно сказала она, пытаясь в его глазах найти ответ на вопрос, чего он хочет. Еще какое-то время пожить вместе? — Видимо, ты это почувствовал, мы… ты несколько дней не приходил в спальню.

— Да, причины, по которой мы поженились, больше не существует. Но разве это означает, что нет причин оставаться женатыми? Мне нужно было побыть одному. Я не мог спать и не хотел мешать спать тебе.

— Что ты хочешь сказать? — Зачем, ну зачем в ней разгорается надежда?! Только для того, чтобы снова погаснуть?

Люк встал.

— Минуточку. — Он отнес ребенка в другую комнату, положил в кроватку, накрыв одеяльцем. Он вернулся — и чуть не столкнулся с Линдси.

— Я не могу больше ждать. Что ты хочешь сказать?

Он с улыбкой привлек ее к себе.

— Я хочу сказать, что мы с тобой пережили трудные моменты — твою нелюбовь и недоверие к Джонатану и «Балком Энтерпрайзис» и самовлюбленность моей матери…

— И то, как мою жизнь изменил один очень требовательный мужчина…

— А также любовную связь с этим мужчиной. — Он наклонился и нежно ее поцеловал. — Я хочу, чтобы наша любовная связь продолжалась до тех пор, пока мы не умрем. — Он целовал ее глаза, щеки, подбородок.

— Что? — Наверное, все это ей снится. На самом деле ничего нет, ей просто показалось, страстное желание превысило здравый смысл, и… Ей послышалось… Она распахнула глаза. — Что ты сказал?..

Черные глаза смотрели твердо и нежно.

— Я хочу, чтобы наша любовная связь продолжалась до тех пор, пока мы оба не умрем.

Сказано громко и отчетливо. Она не спит, эти слова не снятся ей. Он сказал их, глядя ей в глаза. Ошеломленная, она молча вглядывалась в любимое лицо.

— Линдси, скажи «да».