Потаенное зло - Барбара Картленд

— Успокойтесь, все хорошо, — тихо сказал он. — Вы спасены.

К ужасу Шины, самообладание уступило место слезам.

Рыдало все се существо. Шина уткнулась лицом в плечо герцога и плакала навзрыд, как плачет ребенок, который испугался темноты.

— Все хорошо, все хорошо, — шепотом повторял он.

Герцог усадил ее в свое седло, а сам сел позади. Шум и крики смолкли. Де Сальвуар и Шина медленно ехали через лес.

Постепенно буря ее слез стихла. Она по-прежнему прижималась к сильному плечу своего спутника и так же всхлипывала. К счастью, теперь она уже не находилась во власти шквала эмоций, который не могла контролировать.

— Все хорошо, Шина, — еле слышно повторил он. — Слава Богу, вы в безопасности.

В этот момент девушка подумала, что раньше даже не представляла себе, насколько сильными могут быть руки мужчины.

Шина с закрытыми глазами лежала на кровати. Она чувствовала, как напряжение постепенно покидает ее тело, позволяя ровно и свободно дышать. Лекарь смазал ее обожженные ноги и перевязал их. Теперь они были укрыты мягким шелковым покрывалом с гербом Шотландии.

Девушка с трудом припоминала тот ужас и ту панику, которые овладели ею при мысли о неминуемой смерти. Теперь ей казалось, что никогда раньше жизнь не казалась ей такой желанной, такой замечательной, такой волнующей и многообещающей.

Шина вспомнила, как однажды они с отцом наблюдали за солдатами, отправляющимися на битву. Когда они прошли, весело насвистывая и махая крестьянам, которые приветственными криками подбадривали их, сэр Юэн сказал:

— Они охотно отдают жизни; им больше нечего дать.

Любуясь залитыми солнечным светом вересковыми полями, заснеженными вершинами гор и слушая, как волны разбиваются о берег, Шина тогда подумала, насколько это должно быть трудно, отдать свою жизнь; как неописуемо сложно добровольно отправиться туда, откуда нет возврата.

Шина понимала, что, привязанная к столбу и умоляющая Всевышнего придать ей сил и наделить мужеством, она страстно хотела жить. Теперь же она была убеждена, что жизнь, какой бы сложной, запутанной и коварной она ни казалась, в любом случае предпочтительнее темной и неопределенной смерти.

— Я жива!

Шина про себя повторяла эти слова, пока неожиданно не произнесла их вслух. Она открыла глаза и увидела, как в ее комнату входит герцогиня де Валентинуа.

На мгновение Шина съежилась, ненавидя герцогиню за перенесенные из-за нес страдания. Потом она заметила слезы на прекрасном лице герцогини, когда та приблизилась к кровати и нагнулась, чтобы взять руку Шины.

— Как мне выразить словами свои чувства, славная моя девочка? Ведь вы приняли эти страдания из-за меня, — произнесла она мягким тихим музыкальным голосом.

— Со мной… все… в порядке, Ваша светлость, — ответила Шина, ощущая неловкость от того, что лежит и смотрит герцогине в глаза снизу вверх.

— Наоборот. Это непорядок. Это не правильно и бесславно, когда гость из другой страны, живущий под покровительством нашего двора, подвергается подобному обращению. Если бы не герцог де Сальвуар, Бог знает, что могло бы случиться с вами.

— Герцог де Сальвуар? — переспросила Шина.

— Да, именно он, — ответила герцогиня. — Это он вас спас. Разве вы не знали?

— Я… я знала, что он пришел мне на помощь, когда… когда огонь начал… жечь мне ноги, — запинаясь, сказала Шина. — Но я так и не поняла, почему он там оказался.

— Герцог с друзьями совершал верховую прогулку, — начала объяснять герцогиня де Валентинуа. — Он встретил грума, который вел охромевшую лошадь обратно во дворец, и спросил его, что произошло. Тот рассказал, что вы ускакали одна и что ему не удалось вас догнать.

Герцогиня прервалась на минуту, а затем продолжила ласковым голосом:

— Любой другой мог не придать этому значения, но герцог обладает удивительным чутьем, которое неоднократно помогало ему на войне и которое помогло ему на этот раз спасти вам жизнь. Герцог де Сальвуар почувствовал — как говорят старики-крестьяне — нутром, что вы в беде. Он позвал своих друзей, которые направлялись в другую сторону, и собрал всех вместе. Он рассказал им то, о чем никто из нас тогда не знал. Оказывается, герцог слышал о шайке реформатов, которые собирались в тайном месте где-то в лесу и чинили заговоры против ревнителей истинной веры.

— Он знал, что они там? — спросила Шина.

— Не совсем, — ответила герцогиня. — Ему лишь неофициально сообщили, что одному из лесорубов нельзя доверять. Сплетня, только и всего. Их много летает по апартаментам дворца, и никто не придает им значения. Герцог же запомнил эту сплетню.

Герцогиня слегка вздохнула и присела на край кровати, держа руку Шины в своих руках.

— Я всей душой благодарю Бога, что герцог поспел вовремя, — продолжила она. — Я отправила подарки в Нотр-Дам и в монастырь Ле Фий де Дье в знак благодарности за ваше удивительное спасение.

Затем герцогиня нагнулась и мягкими нежными пальцами убрала Шине волосы со лба.

— Что вам только пришлось пережить, бедное дитя. Невозможно представить себе тот ужас, который вы испытывали, когда эти ужасные люди так грубо обращались с вами.

— Я рада, что это случилось не с вами, Ваша светлость, — ответила Шина и, к своему удивлению, произнесла эти слова совершенно искренне.

— Вряд ли я была бы такой же храброй, как вы, — призналась герцогиня. — Герцог де Сальвуар сказал мне, что вы не кричали, не плакали, не молили злодеев о пощаде, а просто стояли, обратив взор к небу. У кого из нас хватило бы мужества встретить смерть подобным образом?

— Тем не менее я боялась, мадам, — откровенно призналась Шина. — Неописуемо, жутко боялась. По-моему, эти люди были совершенно безумны.

— Очень безумны, как разумом, так и душой, — ответила герцогиня.

С этими словами она встала, подошла к окну и снова вернулась, возбужденно сжимая руки. Каждое ее движение было наполнено удивительной грацией и красотой. Но сейчас Шина впервые заметила следы тревоги на ее лице, которое выражало несомненные мучения от собственных мыслей.

— Они собирались убить меня, — тихо сказала герцогиня, словно разговаривая сама с собой. — Они хотели убить меня — возможно, так было бы даже лучше.

Шина промолчала, и герцогиня де Валентинуа так же тихо продолжила:

— Вы даже не представляете, как я молилась, чтобы этим реформатам не разрешали беспокоить наших добросердечных миролюбивых крестьян. Но где бы они ни появились, там тут же вспыхивают волнения.

— Чего же они добиваются? — спросила Шина.

— Вам известно, что это движение захлестнуло всю Европу? — ответила герцогиня. — Такие люди есть и в вашей родной стране. Их лидера, насколько я знаю, зовут Джон .Нокс. Там, где их много, они зовут себя реформатами, хотя иногда их называют протестантами. Они всегда пытаются увести людей с пути истинной веры, увести от служения Господу и преданности королю.