Славься! Коронация «попаданца» - Михаил Ланцов

— Будем надеяться.

— Ну что вы такой пасмурный, Алексей Ираклиевич?

— Слишком масштабное дело задумали, не усугубить бы ситуацию.

— Переживать тут не стоит. Это только делу может повредить. Все одно — пока мы не попробуем, нипочем не узнаем, выйдет задуманное или нет.

— Ну что же, положусь на оценку моего Императора, чутье которого пока ни разу не подводило в делах.

Поездка в Берлин очень явно показала Александру, что ставки в игре с каждым годом все выше и серьезнее.

То, как повела себя Российская империя в ходе большой Австро-прусской войны, в которой приняла участие добрая половина Европы, заставило задуматься очень многих. Да, сейчас Россия была выгодна Пруссии, позволяя ей решать общегерманские интеграционные задачи, но что будет потом? Не повернется ли новая Германская империя против России так же, как это сделала во время Крымской войны Вена, незадолго до того спасенная русскими от революции? Ведь Познаньское герцогство им пришлось скрепя сердце уступить, заплатив за участие Александра в кампании против Австрии. А это немало. Так что Император серьезно опасался того, что через десять-пятнадцать лет значительная часть Европы начнет дружить против него. И даже более того — пойдут «всем миром» на открытый конфликт, желая, «поставить на место зарвавшегося варвара», как было в недавнюю Крымскую войну.

Иными словами, без собственной промышленности, способной обеспечить Российскую империю всем необходимым спектром продукции, довольно скоро могут начаться большие проблемы. Ведь в случае обострения Александру придется прогибаться под интересы Европы, чтобы получить для нужд Отечества товары промышленного производства. А подобные прецеденты были и будут далеко не всегда в пользу России. Так что промышленность должна была появиться не вообще когда-нибудь, а в самые ближайшие сроки. То есть перед Императором острейшим образом встала задача проведения индустриализации, аналогичная той, которую пришлось решать Иосифу Виссарионовичу Сталину в тридцатые годы двадцатого века.

«Как ее проводить?» — этот вопрос мучил Александра еще в Берлине. Его желание сделать все аккуратно и не спеша, избегая ошибок и перегибов, допущенных руководителями СССР, шло коту под хвост. Да, Россия благодаря трем кампаниям[55]очень серьезно укрепилась на мировой арене, практически реабилитировавшись после трагедии Крымской войны. Но это все было видимостью. Иллюзией. Миражом. Та убогая экономика и промышленность, которая имелась в его распоряжении, трезвила Сашу безмерно. Большая Россия с семьюдесятью миллионами населения и совершенно необъятной территорией имела объемы ВВП гораздо меньше, чем крохотная Франция с тридцатью семью миллионами жителей. Россия была рыхла, неоднородна и инертна. То есть в случае необходимости повторить подвиг Великой Отечественной войны было нереально, так как «веник был рассыпан отдельными хворостинками».

Да, в отличие от реальной России 1930-х годов, когда проводилась индустриализация, у Александра было некоторое преимущество — несколько миллиардов рублей золотом, выбитых из соседей. Очень приличная сумма, которую в ценах 2012 года можно трактовать как порядка десяти-пятнадцати триллионов рублей. То есть примерно полтора-два годовых бюджета. А учитывая, что экономика Российской империи в 1868 году была многократно слабее, то эффект от этой суммы был куда более значителен — до десяти годовых бюджетов страны, которые можно было инвестировать по очень льготным условиям в экономику, науку и образование.

Многие скажут: «А чего тут гадать? Нужно заводы строить!» — Так-то оно так, но дело не в них. Сами по себе заводы бесполезны. Ведь они нужны для производства продукции, а куда ее потом девать? Для бурного развития промышленности и массового производства нужен массовый потребитель. Без него никакую серьезную промышленность не создать. Возможно даже, не массовый потребитель, а просто — платежеспособный и нуждающийся во всем произведенном товаре. А где его взять? Это не считая других, сопутствующих задач. Например, добыча и доставка сырья — тоже не самая простая проблема. То есть заводы всего лишь кирпичик в огромной мозаике индустриализации.

В Российской империи имелась прослойка людей, способных к покупке широкого ассортимента промышленных товаров, но, она, во-первых, была незначительна, а во-вторых, в этих товарах не нуждалась. Речь идет о крупных землевладельцах, которые жили «по столицам да по заграницам» и до своего хозяйства не имели никакого интереса, отдавая его на откуп вороватым управляющим. Последние, к сожалению, были заинтересованы лишь в максимальной прибыли для личного кармана, выступая самыми вопиющими временщиками. То есть людьми, которые приходят на непродолжительное время и стремятся максимально «прихватизировать». Само собой, ни о какой модернизации и расширении основных средств,[56]при таком подходе речи идти не может. «Сливать» на расширение основных средств те деньги, которые можно было бы вполне «освоить» и «попилить», им невыгодно. Каждый из этих молодцов сидел в своем «болотце» как можно тише, стараясь не привлекать внимания к своей особе, и «кушал» как можно больше.

Вот и получается, что нормального внутреннего рынка в Российской империи в связи с порочной экономической практикой не было. Из-за чего единственным твердым и надежным заказчиком, на которого Александр мог положиться как крупный предприниматель, являлось государство, им же и управляемое.

Лондон. Июнь 1868 года.

— Сэр, вы слышали о новом манифесте русского царя? — Эдвард Стэнли[57]затянулся сигарой, ожидая реакции своего начальника.

— Там что-то любопытное? — скучающим голосом спросил Дизраэли.

— Он перевернул все российское правительство с ног на голову.

— В самом деле? — Дизраэли улыбнулся. — Впрочем, это его личные дела, нас они мало волнуют, тем более что наших сторонников там все равно больше нет. Как правительство ни тасуй, все одно — чудес не произойдет. Как говаривал сэр Уильям Лэм,[58]правительство лишь помогает нации в ее устремлениях. Россия же обладает народом весьма ленивым и бездеятельным. Я допускаю, что Александр сможет создать мощную армию и даже, упаси боже, флот, но только ценой невероятных усилий и подорвав экономику государства. Да и то — ненадолго. — Сэр Эдвард потер губы руками, что вызвало легкое раздражение Дизраэли. — Не верите?