Мои Великие старики - Феликс Медведев

– Вы знаете, как хочется, чтобы снова был на свете город Екатеринбург[10]… Чтобы на месте убиения царя-мученика и его семьи стоял святой храм. Это цель наша сегодня… Ничего, кажется, не пожалели бы для этого, людей бы подняли. Поверьте, мы можем здесь кое-что собрать…

Они были искренни, я это видел. Говорили, почти перебивая друг друга, горячо, взволнованно:

– Отдадим самое ценное, что у нас есть. Вот эту икону… Вы только посмотрите, Троеручица… Из дома Ипатьева. Они молились на нее в последние часы жизни…

Государю императору Николаю II он приходится родным племянником. Его мать – великая княгиня Ольга Александровна, младшая сестра последнего русского самодержца.

Разыскивая по свету оставшихся в живых членов царского дома, будучи в Канаде, я был рекомендован Тихону Николаевичу Куликовскому-Романову и супруге его Ольге Николаевне.

В своей невеликой квартире на окраине Торонто они живут несуетной частной жизнью. Скромный и деликатный, Тихон Николаевич не лезет на люди, не кричит о своем происхождении. Больше всего поразили меня в его доме не монархические реликвии, не бережно хранимые семейные фотографии, меня убила наповал огромная коллекция оловянных солдатиков, собранных хозяином в память о доблестной русской армии. Коллекционирование – всегда страсть, за этой страстью виден живой человек.

Тихон Куликовский-Романов у портрета деда – царя Александра III

– Моя мама была шефом двенадцатого гусарского полка, – улыбается Тихон Николаевич. – Сам же я – унтер-офицер.

Важным событием в его жизни стало официальное приглашение из Финляндии на столетие охотничьего домика в местечке Лангинкоски, того самого домика, в котором жил, приезжая на охоту, его дед император Александр III.

Тихон Куликовский-Романов родился в Крыму в 1917-м году. Когда началась Гражданская война, родители бежали в Сербию, далее через Европу в Данию. Там жили до 1928 года, до смерти бабушки Марии Федоровны. А потом – Берлин, Париж и далее, как говорится, везде. Школа, служба рядовым солдатом в гвардейском полку. Потом Канада. Работа в магазине, а последние 22 года – служба в министерстве путей сообщения. Сейчас на пенсии. Вот и вся жизнь.

– А возможно ли сегодня такое? Как вы думаете? Екатеринбург… И храм святой на месте мученической гибели. Мы бы передали эту реликвию…

Он служил офицером датского короля, а его мать не принимала датское подданство. Не хотела, не желала.

– Первый Куликовский, Прокопий Васильевич, пришел в Россию гонцом от князей молдавских к Петру Великому, – углубляется в свою родословную мой собеседник…

Он мне – про дела давно минувших лет. Я ему – про перестройку.

– Нет ничего страшнее сегодняшней демократии, – воспламеняется Тихон Николаевич, – она безлична, безответственна, а в монархии же известно, кто несет ответ перед народом.

– А вот Россия нынче к Богу идет – как вы на это смотрите?

– Да, движение это для меня радостное. Единственно для России пригодное – русская православная монархия.

– А все ли Романовы хороши были?

– О, цари тоже люди, и каждый делал и великое, и ошибался. Александр I был большой идеалист, европеец. Все мир хотел для Европы устроить. Николай Павлович тоже был великий, он тоже старался мир держать. И что это принесло России? Кто, к примеру, знает нынче, что Александр уступил Англии Дубровник да острова какие-то, которые просились в состав Российской империи? А он, чтобы не обидеть англичан, отказал… Дал слабину.

– Вот смотрите, финны со дна морского подняли затонувший корабль «Николай», останки русских моряков захоронили возле русской церкви и памятную табличку прикрепили: мол, здесь покоятся кости русских моряков. Погибли в 1892 году, захоронены в 1975 году… А вы говорите… В России все губится, с землей сравнивается, а финны нашли в море и по-человечески похоронили…

Последние слова моего дяди были: «Кругом измена, трусость и обман…»

Вздохнули… Помолчали…

– Для меня нет никакого сомнения, что император-мученик Николай Александрович – святой. Как мученик за веру и правду. Мешали ему, все Англией тыкали в нос, дескать, сиди и ничего не делай, а он так не мог. Вот и погиб. «Кругом измена, трусость, обман», – последние его слова.

Тихон Куликовский-Романов с супругой Ольгой Николаевной

Тихон Николаевич встает, берет бумагу и ручку.

– Вы сможете донести мое послание до русского народа?

– Смогу. Через прессу…

На другой день Тихон Николаевич передал мне следующий текст:

«Дорогие соотечественники!

Я, последний из живых родной племянник царя-мученика Николая II и внук императора Александра III – миротворца, обращаюсь из-за границы к русскому народу, ко всем верующим в Бога и к гражданам города Свердловска. Дело такое: во-первых, принимая во внимание положительные сдвиги, происходящие ныне в стране, мне кажется, что для исторического города Екатеринбурга продолжать носить кличку жестокого, безбожного, антирусского садиста-убийцы Свердлова должно быть просто неприемлемо, и старое название Екатеринбург должно быть возвращено в кратчайший срок.

Затем напомню – и это очень важно! – что место, на котором пролита кровь помазанника Божьего, – СВЯТО. На нем невозможно возводить ничего другого, как только величественный храм-памятник. Дорогие русские люди, задумайтесь над этим.

Я уверен, что православное русское зарубежье с благословения первоиерарха нашего его высокопреосвященства владыки митрополита Виталия поддержит такое благое начинание.

Кроме того, у меня имеется икона Божьей Матери „Троеручица“, перед которой молились царственные мученики в доме Ипатьева, в заточении. Икона эта с поврежденным киотом была выброшена преступниками после их гнусного дела… При приходе „белых“ ее подобрал один гвардейский офицер, знавший лично моих родителей – великую княгиню Ольгу Александровну и моего отца ротмистра Николая Александровича Куликовского. И икона эта была доставлена в 20-х годах в Данию моей бабушке – императрице Марии Федоровне. Дайте этой иконе, свидетельнице страданий новомучеников, вернуться в Россию на ее единственно достойное место – в храм-памятник, долженствующий быть воздвигнутым как покаянная лепта за великий грех, допущенный в нашей истории, грех, за который и поныне страдает наша родина и мы все с ней, где бы на земле ни находились.