Книга предсказанных судеб - Мария Очаковская

– Не знаю пока, может… Постой, что-то я еще хотела тебе сказать и забыла…

Повисла пауза.

– Возможно, это тебе покажется циничным… – Поленов решил-таки озвучить мысль, вертевшуюся у него в голове, – но по крайней мере теперь тебе судиться не надо. Не с кем. И Дениска с тобой.

– Ах! Вот, вспомнила! – перебила его Ольга. – На следующий день после аварии… хотя нет, не на следующий… словом, в эти дни мне позвонил какой-то мужик. Вроде тоже из консульства. Говорил он со мной по-русски с каким-то странным акцентом, а на французский перейти отказался. Впрочем, неважно. Так вот, сразу с места в карьер он начал про Помарскую книгу.

– Про какую книгу?

– Ну, про этот самый часослов! Представляешь! И откуда он только узнал! Дело-то внутрисемейное – бабушка передала внуку ценную реликвию. Казалось бы, на публичное обсуждение никто этот вопрос не выносил. Я даже в тот момент растерялась, но тип, похоже, про книгу все прекрасно знал и уверенно мне заявил, что сей предмет, мол, вывезен из страны незаконно! – возмутилась Ольга.

– Постой, постой! Я ничего не понимаю! – вскинулся Поленов.

– Да я и сама не понимаю! Не помню точно, как он выразился, но, по-моему, прозвучало что-то вроде: «Этот предмет не может покидать пределы Франции, так как является ее национальным достоянием!» Во как загнул!

– Подожди-ка, с этого места поподробнее…

– Не было никаких «поподробнее». Мы говорили очень недолго. Он только успел сказать, что, если я ее не верну, у меня возникнут проблемы. Как ты думаешь, это правда? – с тревожной ноткой в голосе спросила Ольга.

– Видал-миндал! А дальше что? – все больше и больше распалялся Алик.

– Ничего! Телефон у меня разрядился.

– Славные все-таки ребята во французском консульстве работают! Похоронные формальности уладили и о компенсации не забыли. А ты его еще благодарить хотела! – со злостью выпалил Поленов.

– Так это не тот звонил, а другой. С тем мы по-французски, а этот по-русски говорил, правда, с акцентом.

– Кто бы он ни был, я все равно не понимаю, какие могут быть к тебе претензии. Последняя воля завещателя – оставить семейную реликвию внуку. После смерти Филиппа Денис – единственный наследник! Знаешь, Оль, все это надо хорошенько обдумать. Если этот тип тебе перезвонит, ты трубку не снимай. А вечером я к вам приеду, и все обсудим.

– Я не понимаю одного: откуда он узнал, что книга у меня. Сорделе ему рассказал? Или Филипп… – проговорила в задумчивости Ольга в потухшую трубку мобильного.

Часам к шести вечера измученный кашлем Денни наконец уснул. А хваленый доктор меж тем все никак не появлялся. Воспользовавшись передышкой, Ольга накинула плащ и вышла проветриться на улицу.

«Вообще-то он мог бы и позвонить. Обещал ведь к концу дня… Хотя с нашим невнятным адресом, когда на заборе «Тупи линки» вместо «Тупика Глинки» висит, немудрено и заблудиться. Стою тут, как на боевом посту. Дура дурой…» – размышляла она и, достав сигарету, с удовольствием закурила. Сегодня это была первая сигарета, голова приятно закружилась.

Вдалеке на дороге замаячила Рыжая Люся, в неизменном плаще, сильно смахивающем на мешок для картофеля, и с неизменной же коляской, будто она к ней приклеена.

«О боже! Только не это! Сейчас прилипнет». – И Ольга вжалась в калитку в надежде, что старуха ее не заметит.

Тем временем на углу переулка показалась машина, подходящая под описание, данное Валерой Торопко, – дорогой платный врач любил внедорожники, собственно, на автомобильной почве они и познакомились.

Ольга бросила сигарету и призывно помахала рукой водителю. Автомобиль двинулся в глубь переулка, но дорогу ему преградила Люся:

– Вонь одна от ваших поганых машин! Ни пройти, ни проехать! Дышать нечем! Все ездят и ездят! – гремел ее хриплый альт. – Никогда такого не было… я тут с шестьдесят четвертого года! – потрясая сухим старушечьим кулаком, не унималась Люся.

Тут тонированное стекло внедорожника опустилось, в окно выглянула типичная платиновая блондинка в бантиках и отчеканила старухе такой ответ, что та оторопела. Ольга поспешила захлопнуть калитку. С такой лексикой она давно не встречалась.

* * *

– Люся Рыжая, просто слов нет, и принцесса в бантиках! И почему, спрашивается, я решила, что это машина доктора! – смеялась потом Ольга, пересказывая Алику инцидент на дороге.

Меж тем настоящий доктор так до них и не добрался. Перезвонил с извинением и обещанием быть завтра с утра.

– Вот вам наша медицина, что платная, что бесплатная. Со времен гоголевского «Ревизора» мало что изменилось, – сухо прокомментировал это Поленов, который все-таки приехал навестить дачников.

– Что б я без тебя делала! – без остановки твердила Ольга. Она боялась оставаться одна с больным ребенком, к тому же за городом и ночью.

– Ясное дело – пропала бы, – небрежно бросил он.

– Нет, Поленов, ты действительно очень, очень хороший и…

– …и верный, – подсказал он, – а еще добрый, умный и красивый.

– Да. Все именно так.

– Тогда поцелуй!

– Какой шантажист! – с улыбкой сказала она, целуя его в щеку.

– И женись, – резюмировал он и пошел в комнату поздороваться с Денисом, который по-прежнему чувствовал себя скверно, несмотря на то что температура у него немного спала.

– Ну как дела? Выглядишь неплохо! – бодро приветствовал он мальчика, усаживаясь рядом.

– Стараюсь. Спасибо, что навестили, – прохрипел в ответ тот, а Ольга закусила губу.

Слушая тяжелое хриплое дыхание сына, она, казалось, страдала больше его. Материнское сердце рвалось на части. Но показать свои страхи нельзя: при астме и тем более при ложном крупе паника – самое последнее дело.

Поленов понял, что пора включать увеселительную программу, и стал травить анекдоты, рассказывать разные смешные истории. Мальчуган немного ожил. Поддавшись их настроению, Ольга тоже смеялась, шутила, а потом даже принесла часослов.

– Давайте картинки вместе посмотрим, – предложила она.

– Давайте, – тотчас согласился Денис, устраиваясь поудобнее.

Он был чрезвычайно горд тем, что бабушка подарила ему такую замечательную книгу.

– Если б твоя мама поднатужилась и чего-нибудь нам бы перевела… – подзадорил подругу Поленов.

А Ольга как раз листала книгу и выбирала текст с какой-нибудь оптимистической иллюстрацией. Расценив сбор винограда как трудовые будни, хоть и был он прорисован мастерски, во всех стадиях и подробностях, она двинулась дальше.

– Знаешь, я тут подумал… – возобновил разговор Поленов, – о том мужике, который тебе по поводу часослова звонил…

– Да. И что? – вспомнила она.

– Туфта все это! Сказки Мишки Ушастика! Не из консульства он и не из посольства, потому что оттуда не звонят, а шлют официальные письма. Документ, бумага, нота – вот их метод.