Книга предсказанных судеб - Мария Очаковская

– Но если все так, тогда откуда он взялся? И почему?

– На этот вопрос я тебе не отвечу… – задумался и посерьезнел Алик. – И вот еще одна тема. Знаешь, у меня есть хороший приятель, немчура Федька Штиль. Он тоже историк, а у него еще более хороший дядюшка имеется, я с ним лично знаком. Дядюшка этот – эксперт высшего полета, мировая величина, в Ленинке работает, в отделе ценных книг и рукописей. Уникальный экземпляр, таких больше не делают, с производства сняты. К нему все коллекционеры-букинисты на поклон выстраиваются. Вот бы ему твой часослов показать. А? Что скажешь?

– Ну, давай. Только я, как ты понимаешь, сейчас заняться этим не могу.

– Да я сам все улажу, – тотчас воодушевился Алик, – много времени это не отнимет, так что…

Но Ольга, придвинув к Денису книгу, уже начала читать. Она остановила свой выбор на главе с самой что ни на есть идиллической картинкой: влюбленная пара в цветущем саду, коленопреклоненный месье у своей дамы ручку целует, а та слезу платком вытирает. Роскошные одежды, сундуки с богатыми дарами, за кустами счастливые родственники стоят, птицы щебечут, музыканты в дудки дуют… Неясным оставалось одно – откуда у этой пары, опережая все мыслимые сроки, дети взялись, вполне себе довольные жизнью. Ну, да ладно, разве их поймешь! А для поднятия настроения как раз подойдет.

«Солнце вновь засияло над замком Помар де Рабюсси. Ибо сказано: всему свое время, и время всякой вещи под небом, время строить и время разрушать, время плакать и время смеяться… Траур и болезни остались позади, и графиня Элинор, сменив скорбные покровы на праздничные одежды, вновь принимала дорогих гостей, среди коих были и благородные рыцари, помышлявшие о женитьбе. Со всех концов Великого Герцогства прибыли они, мечтая о благосклонности прекрасной хозяйки».

Денис уснул. А Ольга, перестав читать, все сидела и в задумчивости смотрела на раскрытую страницу часослова.

Алик легонько тронул ее за руку:

– Ну, ты чего?

– Как странно… – отозвалась она. – Как все это странно. Стоило мне здесь прочесть, как умер тогдашний граф де Рабюсси, как тут же преставился и нынешний… – Ольга, не договорив, посмотрела на Поленова невидящим взглядом. – Рано или поздно да сбудется. А в другой главе, я на днях ее читала, рассказывалось о том, как заболел какой-то маленький наследник. Тебе не кажется, что все это не случайно?

– Нет, не кажется. – бодрым голосом возразил Поленов. – Ты просто устала, вот тебе и лезет в голову всякая чушь.

– Не веришь, – усмехнулась Ольга. – Тогда назови номер страницы и строчку. Я тебе погадаю.

Алик упирался, выразительно крутил пальцем у виска, но под натиском подруги наконец сдался.

– Вот мы сейчас и поглядим… – листая книгу, бормотала Ольга.

– Хочется надеяться, что перевод будет точным! – не преминул вставить Поленов.

– Нахал! Смотри, что у тебя получилось… Правда, тут не вся фраза целиком… – Помедлив несколько секунд, Ольга перевела названную Поленовым строчку: «…и он поспешил от слов тотчас обратиться к делу, что было, без сомнения, ошибкой».

Алик презрительно фыркнул.

– Постой, давай прочту немного дальше…

– Знаешь что, Колесникова, гадалка из тебя никакая, таких предсказаний я тебе целый вагон насочиню!

– «…ибо тайные желания наши надлежит прежде хорошо обдумать и взвесить», – дочитала Ольга, улыбнулась и захлопнула книгу. – Ну, если не нравится, тогда давай ложиться спать. Я тебе в Нининой комнате постелила…

* * *

Ольга проснулась, когда еще не рассвело. Проснулась вдруг, будто кто-то шепнул ей на ухо, что пора вставать. От звенящей тишины она тотчас напряглась. Чего-то не хватало, чего-то очень привычного. А тут – никаких звуков, не считая тиканья будильника и лая собак где-то вдали, полный штиль. Не было даже хриплого с присвистом дыхания сына, к которому сквозь сон она прислушивалась ночью. От страшной мысли Ольгу бросило в жар. Вскочив с дивана, она метнулась к кровати Дениса. Укрытый с головой одеялом, малыш лежал, отвернувшись к стене, и… не дышал.

– Денис! Денечка!!! – не помня себя, закричала она, тряся его за плечо.

В глазах у нее потемнело, ноги подкосились, казалось, еще мгновение, и она мешком повалится на пол…

– Что случилось, мама? – откуда-то издалека долетел до нее голос сына.

Протирая глаза, он сел на кровати, разбуженный и испуганный ее истошным воплем.

– Боже мой! Денни! Я подумала… в общем, неважно, как хорошо, что ты проснулся! – воскликнула счастливая мать.

– Ты же сама меня разбудила, – резонно ответил ребенок. – И зачем так кричать?

Только сейчас Ольга заметила, что Денис больше не хрипит и он уже не насморочно-гнусавый, как было вчера, позавчера и три дня назад…

– Повернись-ка, малыш, дай я тебя послушаю! – Ольга приложила ухо к его спине и через минуту в недоумении произнесла: – Чудеса! Я ничего не слышу!

– Больше нет охрипшего аккордеона? Что, совсем-совсем? – поинтересовался мальчик и, посмотрев на улыбающуюся мать, тоже улыбнулся.

Подмосковье, пос. Болшево. Наши дни

Нет! Вот такого Ольга от Алика совсем не ожидала! Уж чего-чего, но чтоб приставать! К ней! Да еще после двадцати лет дружбы! Да еще столь настырно! Казалось бы, чего его эдак разобрало?! А ведь все так хорошо начиналось: утром встали, позавтракали, кофе выпили, покурить на крыльцо вышли… И Денька здоровый, веселый в комнате своей играет. И тут – на тебе! Стоял себе Поленов, стоял, сигареткой попыхивал и вдруг ни с того ни с сего, муха, что ль, какая его укусила, как накинется на нее. Впился в шею, точно упырь. Хватка железная, губы горячие, в ухо дышит почище любого астматика.

Это было так неожиданно, невероятно, как если бы к ней начал приставать Денискин плюшевый медвежонок.

– Да ты что, Алик!!! В самом деле! – отскочив в сторону, закричала на него Ольга. – Может, тебе тоже врача вызвать?!!

Соскочившая тапка скатилась по ступенькам и плюхнулась в лужу. Ольга запрыгала на одной ноге, ошарашенно глядя на Поленова. Лицо его стало пунцовым, он шумно дышал, а на губах застыла идиотская усмешка. Он отвернулся. Повисла гнетущая пауза.

В саду зашумел ветер. Сухие листья желто-бурым дождем посыпались на крыльцо.

– Эй, ну ты чего? – решилась нарушить молчание Ольга.

– Прости… – чуть слышно проговорил Алик.

– Это ты меня прости, – виновато произнесла она. – Просто…

– Не надо, Оль, не говори ничего, – с дрожью в голосе остановил ее Поленов. – Мне пора уже…

Он рывком открыл дверь, взял сумку и сбежал по ступенькам в сад.

– Ну, пока… Вечером позвоню, – не глядя на нее, бросил он.