Клан Инугами - Сэйси Екомидзо

— У меня все в порядке. Все хорошо.

— Вот и ладно. Кстати, барышня, тут у меня есть кое-что, одним словом, вам надо бы на это глянуть. Ага, я так думаю, вам надо на это глянуть, да поскорее. Чем скорее вы это увидите, тем скорее успокоитесь.

— Что это?

— Клочок бумаги. Крошечный клочочек бумаги.

— И этот клочок бумаги меня успокоит?

— Именно так, барышня.

Тамаё призадумалась.

— Тогда подсунь его под дверь, — сказала она.

Ей не хотелось никого видеть. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, даже Макака, видел ее лицо.

— Ладно. Так я и сделаю. А вам, как это увидите, так сразу и полегчает. А потом я все расскажу, только сперва вы малость успокойтесь, лягте и полежите тихонько, ладно?

Он говорил совсем как няня, ласково, утешительно. На глаза у Тамаё навернулись слезы.

— Макака, а сколько времени?

— Самое начало одиннадцатого.

— Да… я знаю… но… — в замешательстве пробормотала Тамаё, глядя на часы у постели, и Макака наконец понял, чего от него ждут.

— Ох, барышня, извиняюсь. И вправду, откуда вам знать? Сегодня-то — уже завтра. Прошла ночь, а теперь одиннадцатый час утра. Понимаете?

— Да, понимаю.

— Я подсуну бумажку под дверь, а вы прочтете, а потом еще поспите, ладно? А я пошел, меня инспектор зовет.

Когда шаги Макаки, удаляясь, стихли в коридоре, Тамаё выскользнула из постели. Уголок бумаги торчал из-под двери. Она подняла его и вернулась в постель. Это был маленький листок, словно вырванный из записной книжки, и на нем было написано что-то неразборчивое. Она включила лампу.

Писавший, должно быть, пытался изменить почерк — иероглифы имели странно жесткое и неуклюжее начертание. Тамаё прочла, и снова ее бросило сначала в холод, потом в жар:

Томо не добился своего. Я свидетельствую, что Тамаё осталась чиста и невинна, как прежде.

Человек из тени

Неужели это правда? Кто этот «Человек из тени»? И главное, откуда у Макаки этот клочок бумаги?

— Макака! Макака! — тут же закричала Тамаё, но его уже след простыл.

Некоторое время она размышляла над всем случившимся, затем встала и поспешно оделась. Дурман еще не совсем прошел, но это не может ее остановить, она должна избавиться от неопределенности — от этой ужасной неопределенности — и немедленно.

Одевшись и наспех приведя себя в порядок, Тамаё вышла в коридор и стала искать Макаку, но его нигде не было.

Ну да, конечно, вспомнила она, он ведь что-то говорил об инспекторе, будто тот его ждет. Идя по коридору к главной части дома, она увидела раскрытую дверь комнаты, где было полно людей.

— Тамаё! — первой ее заметила Саёко и бросилась к ней через всю комнату. — Сказали, что тебе нездоровится. У тебя все в порядке? Ты бледна.

Сама Саёко тоже выглядела не слишком здоровой.

— Да, спасибо, Саёко. — Тамаё заглянула в комнату и нахмурилась. — Что, опять что-то случилось?

Там были инспектор Татибана, Киндаити и все члены клана Инугами. Кроме одного — Томо. А странное напряжение, которое она заметила на лице Макаки, вызвало у нее дурные предчувствия.

— Похоже на то… — Саёко вопросительно посмотрела на Тамаё. — Томо не видели со вчерашнего вечера.

Тамаё вспыхнула. Неужели Саёко знает о вчерашнем и пытается вытянуть из нее сведения?

— И что?

— Тетя Умэко и дядя Кокити забеспокоились и позвонили инспектору… подумали, а вдруг опять… опять случилось что-нибудь такое.

Лицо бедной Саёко исказила боль. Похоже, не родителей, а именно Саёко по-настоящему встревожило исчезновение Томо.

В этот момент к двери подошел улыбающийся инспектор Татибана.

— Барышня Тамаё, слышал, вам нездоровилось. Как вы себя чувствуете?

— Ничего, благодарю вас.

— В таком случае не присоединитесь ли вы к нам? Мы нуждаемся в вашей помощи.

Тамаё посмотрела на Татибана, потом перевела взгляд на Макаку. Тот ответил ей хмурым взглядом. Тамаё вновь повернулась к инспектору и, запинаясь, спросила:

— Что… что все это значит?

— Войдите. Прошу вас, войдите.

Тамаё не могла отказаться, вошла и села на стул, указанный инспектором. Встревоженная Саёко тут же стала с ней рядом. Родители Томо, Такэко и Тораноскэ, Мацуко и Киё уже сидели, а Киндаити стоял немного в стороне, с небрежным видом наблюдая за всеми и каждым.

— Барышня Тамаё, нам нужна ваша помощь. Барышня Саёко, очевидно, уже сообщила вам о том, что господина Томо не видели со вчерашнего вечера. Скорее всего, беспокоиться тут не о чем, но, поскольку дела у нас обстоят так, как они обстоят, его родители забеспокоились и обратились к нам с просьбой найти его как можно скорее. И… — Татибана внимательно посмотрел на Тамаё, — после некоторых расспросов мы получили информацию от других слуг, что Макака должен кое-что знать об этом. Мы стали его расспрашивать, но он отказывается говорить, утверждая, что это касается вас и он ничего не скажет, пока не получит вашего разрешения. Вот и помогите нам, попросите Макаку рассказать все, что он знает.

Тамаё похолодела — наконец до нее дошло, в какое положение она попала. Татибана ничего не известно. И только поэтому он столь настойчиво, столь безжалостно требует от нее невозможного. Тамаё даже зажмурилась от стыда, но тут же почувствовала, как кто-то с силой сжал ее руку. Подняв глаза, она увидела глаза Саёко, полные слез и мольбы. Непроизвольно Тамаё крепче сжала в кулаке записку от «Человека из тени».

— Да-да, я тоже очень хочу расспросить Макаку. Но прежде хотелось бы, чтобы вы выслушали меня. Без этого многое может показаться непонятным и лишенным логики.

Тамаё была бледнее смерти, руки на коленях слегка дрожали. Несмотря на это, она без колебаний изложила все, что произошло на озере минувшим днем, да и рассказать она могла немногое.

Тамаё говорила, и все глаза были обращены на нее. Все были потрясены. Умэко и Кокити, родители Томо, переглядывались. Инспектор Татибана, сообразив, какую ошибку он совершил, заставив Тамаё прилюдно поведать эту жестокую историю, неловко покашливал. Саёко тем временем не отпускала руки Тамаё; глаза ее расширились от волнения.

— Вот почему мне ничего не известно о случившемся после того, как я перешла в моторку, — ни куда Томо отвез меня, ни что он сделал. — Она на мгновение запнулась, но снова собралась с духом. — Не помню ничего, но, проснувшись, я обнаружила, что лежу в своей постели. Больше того, мне кажется, Макака знает, как я в нее попала. И мне больше, чем кому бы то ни было здесь, необходимо услышать рассказ Макаки. Я хочу услышать, я хочу узнать, что сделал со мной Томо.

Тамаё изо всех сил старалась держать себя в руках, но в ней, точно сине-белое пламя, разгоралась неудержимая ярость, и к концу голос ее звенел и дрожал от напряжения. Саёко все еще грустно держала ее за руку.