Записки бизнесюка - Павел Чувиляев

Сижу я как-то в понедельник утром спокойно, никого не трогаю. Завтракаю. Кофий пью безо всякого удовольствия.[44] Тут звонок в дверь; за дверью полицай. Всё по закону: представился, предъявил удостоверение. Пришлось открыть. Заходят трое. «Здравствуйте, судебный пристав. На вас исполнительный лист на 9 миллионов 600 тысяч рублей! Будем описывать имущество». Чё??!! Смотрю в документы, а там квартира другая. Сосед сверху банку задолжал, а приставы квартиру перепутали. Улыбнулись, извинились, ушли. М-да. Утро понедельника добрым не бывает. А соседа до сих пор ищут: машина приставов часто у подъезда стоит.

Но нам до такого экшена ещё далеко. Просрочки только возникли, и банки доводят телефонными звонками. Методами «перемотки нервов» они владеют в совершенстве. Для общения с клиентами-просрочниками ими нанимаются профессиональные психологи. В небольших бедных банках они иногда заменяются профессиональными хамами. На хамов можно и нужно жаловаться. Однажды мне удалось уволить банковского сотрудника по формальному поводу: звонок не с телефона банка, а со своего сотового. Я прицепился к нарушению, и, угрожая подать в суд, не отставал до тех пор, пока мне не выдали в банке копию приказа об увольнении хама. А ещё я коллекционирую письменные и пришедшие по «мылу» извинения банков за действия своих сотрудников.[45]

Но при просрочке неправы вы. Круги ада тут таковы: сначала рассылаются СМС и уведомления по электронной почте, «мылу». Потом звонит, вы угадали, машина. Главное выслушать, трубку не бросать, а то достанут повторными звонками. Мне приходилось выслушивать, какой я нехороший, в 7 утра в воскресенье 2 января (ей богу, не вру!). Если задолженность не гасится, звонит живой психолог (или хам) и рассказывает мне, какой я гад и злостный неплательщик. Как дятел долбит: когда, когда, когда? Как на партсобрании: «Слушается персональное дело; когда же вы исправитесь, товарищ»? Рецепт: стань склочником, приятель! Оно полезно по жизни вообще, а с банками вдвойне. Про тебя быстро пойдет дурная слава, банки будут опасаться нагло давить на тебя. Расскажу неполиткорректный способ контр-хамства. Если банк звонит в полвосьмого утра в выходной, внимательно, не перебивая, его выслушиваю. Клерк обязан представиться; обычно называют только имя, но не фамилию и отчество, что незаконно. Занудным голосом уточняю: «Вас зовут так-то, я верно понял»? Подтверждает. Продолжаю противным голосом: «Скажите, пожалуйста, уважаемый Имярек, включена ли запись разговора? Точно? Я хочу сообщить банку нечто важное». Когда сбитый с толку клерк подтвердит запись, — занудным голосом: «Слушайте внимательно». Потом во всю мощь лёгких: «Имярек, иди ты на…»! Случалось, девушкам из колл-центра становилось плохо. Лично слышал: «я не буду ему звонить, он такой, такой.». И рыдания. Иногда перезванивали с угрозами передать запись в прокуратуру. А я в ответ занудным голосом: «Прекрасно. Чтобы запись была чётче, могу повторить.» — и ещё раз во всю мощь легких то же самое.

Моя наглость основана на знании. Чем грозит прокуратура? Мелкое хулиганство без причинения вреда здоровью, административный штраф: я оскорбил, но не угрожал. А я подам встречный иск. Действуют постановления о снижении уровня шума. В Москве, например, до 10 утра в выходной день конторы звонить не имеют права. Легко выиграю дело, представ в образе мученика. Банк утрётся, потому что больше заплатит. Плюс репутационные потери; как журналист, я постараюсь их банку максимизировать. Более 20 раз применял я этот, прямо скажем, гадкий и грязный приём. И ни в прокуратуру, ни в полицию, никто ни разу не обратился. Зато через некоторое время мне начинали звонить строго в рабочие часы. Ну и как общаться? Здесь как на экзамене: ни в коем случае нельзя употреблять трёх слов; трёх глаголов. Что платить отказываешься, что платить не можешь, и что не знаешь, когда заплатишь. Помни: «в целях повышения качества обслуживания все разговоры записываются». Тебя элементарно хотят поймать на слове. Пока ты не сказал, что отказываешься платить, ты честный заёмщик, у которого временные трудности. Но если вякнул про отказ — ты мошенник. Отказ заёмщика платить является аргументом для суда; поэтому банки и предупреждают о записи разговора. «Не знаю» нельзя говорить по тем же причинам, что и на экзамене: скажешь, банк впаяет тебе такой иск, что будешь знать. А если заёмщик признаёт, что платить не может, это даёт банку повод перейти к следующей стадии давления. Сложные обстоятельства жизни заёмщика банку не интересны. От слова «совсем». Это коммерческая организация, и заёмщик для неё не человек, а функция. Дойная корова или раб для получения прибыли. Если ленивая скотина прибыль генерировать перестаёт, на неё надо наорать и пригрозить палкой. Что банк и делает. Так что, не поддавайся на провокации и нагло ври! Что заплатишь завтра, или через неделю, что вот-вот, вот сейчас, вот здесь…

Впрочем, если задолженность не будет реально гаситься, наступит следующая стадия: позвонит банковский юрист. Это человек серьёзный, давить и хамить не будет. Он негромким голосом и с ледяной вежливостью сообщит, что готовится письмо (досудебная претензия). Встречал банки, где юрист не звонит, а претензия готовится одновременно с телефонными звонками. Злобное ноу-хау, надо сказать. Иногда банковский юрист звонит с намерением приехать и лично вручить претензию. Остановить его можно, угрожая вызвать полицию. Банк не бандит, просто так приехать он не может. Он обязан высылать претензии по почте заказным письмом с уведомлением о вручении. Другое дело, что хитрые заёмщики эти письма игнорируют, забирать их на почте отказываются. А потом в суде говорят, что они бедные, несчастные; банк их о просрочке не предупреждал. Поэтому банки идут на нарушения. И даже если я не пущу их юристов домой под угрозой полиции, они найдут способ подловить на улице и вручить претензию лично. А это уже повод для беспокойства: по закону банк должен послать два письма до обращения в суд. Но чаще всего претензия и судебный иск готовятся одновременно. Это облегчает работу юристов: в иске претензия переписывается целиком. Учти, приятель, что вся эта писанина является для банка расходом (юрист-то на окладе). И банк не возместит их иначе, как потребовав с заёмщика оплатить судебные издержки. Писанину желательно остановить: суд становится близок, а это уже опасно. Там мне с банком не совладать, даже будь я профессиональным юристом. Заёмщик может привести требования банка в соответствие с законом и много отгавкать финансово. Но вчистую выиграть суд нельзя. У банка ведь на зарплате команда юристов. К тому же, возможности… гм… неформального влияния на суд (читай: дать взятку) у банка заведомо выше. Хотя бы потому, что дела по взысканию задолженности поставлены им на поток, на конвейер. А значит, суду он весьма выгоден.

Впрочем, локальные победы заёмщика возможны и здесь. Как известно, с 18 марта 2010 года вступил в силу Закон «О внесении изменений в статью 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», запрещающий банкам в одностороннем порядке изменять параметры уже выданных кредитов. А 2 марта 2010 года состоялось решение Президиума Высшего арбитражного суда (ВАС) по делу №А40-10023/08. В резолютивной части[46] (рекомендую выучить наизусть; язык сломаешь, но очень полезно) определено множество защитных механизмов в пользу заёмщиков. Общий смысл таков: брать пени за просрочку можно. Но увеличивать их размер в геометрической прогрессии, как любят делать банки — нельзя. Но банки нашли обходной путь выбивания долгов. В РФ, как известно, нет прецедентного права. Для взыскания долгов и ареста имущества заёмщиков банки обращаются в суды общей юрисдикции, для которых ВАС — не указ. И зачастую добиваются соответствующих решений. В Москве банки обычно побеждают; в провинции идёт глухая борьба. Так, 31 марта 2010 года было вынесено Постановление Верховного Суда Республики Башкортостан по Делу № 44 г-62/10. Впервые суд общей юрисдикции рекомендовал нижестоящим судам пользоваться вышеуказанным решением ВАС. Думаю, слияние ВАС и Верховного суда, которое должно завершиться к 2016 году, унифицирует юридическую практику в этом вопросе.