Гейша - Фридрих Незнанский

– Да, я слышала. Хорошо, я вам дам номер телефона и адрес, по которому она жила в последнее время, но вы не говорите, кто вам его дал, иначе у меня могут быть неприятности. Пишите, улица Радужная, дом 27.

У Бирюкова упало сердце.

Это был адрес Осепьяна. Затем девушка продиктовала номер. Он совпадал с тем номером, который Бирюков утром получил у Лениной квартирной хозяйки.

– И она что, действительно жила в том доме? – упавшим голосом переспросил Бирюков.

– Да.

– Но как она попала в ту семью? В смысле, что ее связывало?.. – Он мялся, боясь произнести роковую фразу, но Света Федорова не приходила на помощь. – Она что, правда была его любовницей?

– Да, правда, – спокойно произнесли на том конце.

– Девушка, а мы с вами не могли бы встретиться, чтобы лично поговорить, а то по телефону неудобно обсуждать кое-какие вещи, – начал было Бирюков, но его перебили:

– Нет, извините, но я больше ничем не могу вам помочь.

Девушка повесила трубку.

Бирюков еще некоторое время стоял, опустив руки. Потом он снова вставил в автомат карточку и набрал номер дома Осепьяна. Ему ответил мужской голос с сильным кавказским акцентом. Бирюков представился, объяснил, кто он такой, и сказал, что собирается заехать к ним, поговорить о том, что случилось в их доме с его дочерью.

– Вы ошиблись, – был ответ. – Никакой Лены тут не было. Мы не знаем, о чем вы говорите. Она здесь не жила.

– Я знаю, что она жила! Она мне сама сказала, – уперся Бирюков.

– Слушай, зачем кричишь, а? Говорят тебе, не знаю никакой Лены. Кто ты такой? Чего звонишь, сам не знаешь куда?

– Я тебя, засранца, прекрасно знаю! – зло рявкнул Бирюков. – Сказал, что приеду, значит, жди! И нечего мне мозги пудрить. Сейчас приеду, а ты все ее вещи приготовь, я заберу.

Он первым бросил трубку на рычаг вздрогнувшего таксофона и решительным шагом направился к эскалатору, ведущему к платформе метро.

Всю дорогу он представлял, как возьмет штурмом проклятый дом, что, если понадобится, он будет молотить всех подряд руками и ногами, пока его самого не свяжут и не повезут в отделение.

«Пусть, пусть, мне уже терять нечего. Пускай попробуют!.. Завтра все газеты напишут, как в доме убитого Осепьяна родственники избили отца подозреваемой. Я еще во „Времечко“ позвоню, пускай они своего корреспондента пришлют!» – в мрачном предвкушении повторял он про себя, представляя собственную окровавленную физиономию за решеткой «обезьянника» и толпу тележурналистов напротив.

Наконец-то дело, за которым он явился в Москву, сдвинется с мертвой точки.

Ему хотелось совершить что-то деятельное, решительное, что сразу позволит ему приблизиться к дочери. Для поддержания боевого духа он на выходе из метро приобрел в киоске пластиковый стакан «русского йогурта», то бишь просто стограммовой порции водки, проглотил его двумя глотками, косясь на прохожих, удобный стакан с крышкой спрятал в карман – еще пригодится в хозяйстве – и отправился разбираться с семейством покойного Осепьяна.

Но как только он приблизился к воротам уже знакомого двухэтажного особняка, от памятника неизвестному деятелю отделились двое высоких, крепко сбитых парней, прогуливавших на клумбе ротвейлера. Поравнявшись с Бирюковым, один из парней вежливо попросил прикурить. Только капитан полез в карман за зажигалкой, как парень неожиданно нанес ему мощный удар в солнечное сплетение.

Охнув, Бирюков переломился пополам, хватая ртом воздух, как снятый с крючка карась. В штанину ему с рычанием вцепился огромный пес, но не с целью разодрать ее, а лишь попридержать хозяина штанов, чтобы не сбежал, пока оба парня будут учить его уму-разуму. Дав для острастки Бирюкову пару тумаков под ребра и по почкам, парни шустро обыскали его карманы, но не обнаружили ничего, кроме пустого стакана из-под «русского йогурта». После этого владелец собаки взял Бирюкова за редеющий чуб, задрал его голову и крикнул прямо в лицо:

– Это ты Ленкин папаша? Имей в виду, сейчас мы с тобой пока разговариваем по-хорошему, но если не перестанешь людям мешать, мы поговорим по-плохому.

Подхватив его под руки, парни оттащили Бирюкова в кусты, бросили на землю и принялись пинать ногами, словно боксерский мешок с песком. Боевой дух капитана Бирюкова несколько приостыл, и он решил применить тактическую военную хитрость: встав на четвереньки и закрываясь руками от твердых подошв кроссовок, он заныл противным плачущим голосом алкаша-доходяги:

– Ребятки, за что? Я вот это, ну, выпил чуток после работы, домой иду. И денег у меня с собой нет. Сынки, за что вы меня, а? Я ж того, ничего…

Хитрость подействовала. «Сынки» поверили, что по ошибке замели не того, и остановились.

Бирюков, плаксиво размазывая руками грязь по лицу, трогал ворот порванной рубашки.

– Рубаху порвали, а? Теперь старуха меня совсем запилит. Вот, ребятки, если вам на бутылку не хватает, то так и скажите, а то драться… Зачем драться? Меня толкни, я сам повалюсь.

Он стал совать в руки парням металлические рубли, в пылу битвы выпавшие из кармана брюк и раскатившиеся по земле.

– Ползи отсюда, алконавт гнилой, – ответили «ребятки» и принялись между собой совещаться.

– Ну что, не он это? – удалось расслышать Бирюкову.

– Наверно.

– А как он выглядит, ты хоть знаешь?

– Никто не знает. Ну, сказали, мужик под пятьдесят примерно должен быть, и все.

– Не хило!

Бирюков привстал, нарочито медленно отряхнул брюки, надеясь еще что-нибудь услышать, но парни с собакой отошли довольно далеко. Издали они помахали ему пудовыми кулаками и посоветовали уносить отсюда костыли, и чтобы больше они его в этом районе не видели.

Идя вниз по Радужной улице, Бирюков рассуждал, что поступил глупо, предупредив врагов о своем появлении. Теперь они усилили охрану, и прорваться неожиданно в дом – и думать нечего. Но отступать он вовсе не собирался, наоборот, неожиданное поражение распалило его стратегическую фантазию и заставило пересмотреть наступательный план.

Ожидая наступления темноты, Бирюков тусовался возле станции метро. Приняв на грудь еще один стакан «русского йогурта» и закусив чебуреком, запах прогорклого масла от которого живо и неприятно напомнил о доме, постояв за стойкой летнего кафе, Бирюков повеселел и остаток светлого времени суток провел в изобретении собственного варианта знаменитого «коктейля Молотова», который можно было бы собрать из подручных средств, продаваемых в киосках. Выпросив на ближайшей бензоколонке два литра бензина, вроде для хозяйственных нужд, Бирюкову удалось соорудить из двух пивных бутылок подобие гранат. В обмотанных скотчем горлышках вместо фитиля торчали свернутые газетные листы. Третью бутылку он поджег для пробы, выбрав затишок на зеленом пятачке за гаражами. Бутылка горела исправно. Учитывая, что она должна была разбиться от удара об оконную решетку, а горящий бензин растечься огненными брызгами по занавескам, солидный пожар Осепьянам был практически обеспечен.