Ужасы и кошмары - Альбина Нури

– Новиков почти полвека проработал в школе, это был правильный, добрый, хороший человек, а что в итоге? Доживал всеми брошенный, голодал, над ним смеялись, презирали, гнали. Замерз насмерть, несколько дней лежал под балконом, хуже собаки. А теперь его похоронить не могут, закопают в общей яме, даже после смерти у него не будет пристанища, могилы не будет!

Отец внимательно посмотрел на сына, потом коротко кивнул и вышел из комнаты. Он был влиятельным человеком, ему быстро удалось выйти на нужных людей, привлечь необходимое внимание, найти деньги (немалую часть он внес сам), добиться реакции районной администрации.

Владимира Константиновича Новикова похоронили на городском кладбище. Было и отпевание, и обитый алой материей гроб, и венки, и похоронная процессия, и поминки. Памятник тоже заказали. Школьные чаты бурлили, на городском портале вышла статья. Директор школы объявила день траура: фотографию учителя, перечеркнутую черной лентой, вывесили в холле.

Все возмущались: как могли допустить столь вопиющую ситуацию? Жаловались на равнодушие, черствость окружающих. Некоторые хвалили Женю. Другие говорили, что Новикову самому нужно было быть внимательнее – образованный же человек!..

А Женя лишь надеялся, что старому учителю теперь светло и спокойно там, куда он ушел.

Скрюченного человека мальчик больше никогда не видел.

Снеговик стоял в дальнем конце двора – сиротливая фигурка высотой не более полуметра жалась к забору. Морковка вместо носа, угольки-глаза, палочки-ручки… Ведра, правда, не было.

Сергей увидел снеговика, когда въезжал на подъездную дорожку. Может, даже и не заметил бы, но свет фонаря падал прямо на него.

«Делать ей нечего», – раздраженно подумал Сергей, паркуя новенький автомобиль, на котором ездил меньше месяца. Давно хотел BMW. И Лесе нравится. При мысли о Лесе, от которой он как раз и возвращался, по телу прошла сладкая волна, и про дурацкую снежную поделку было забыто.

Нина суетилась у плиты. Готовила она отлично, этого не отнять, но все равно при одном взгляде на ее постную физиономию и плоскую фигуру настроение моментально портилось, ничто не радовало.

– Как день прошел? – пискнула Нина, улыбнувшись вечной своей заискивающей улыбочкой, словно спрашивая разрешения.

Сергей, недовольно буркнув, что все в порядке, поднялся на второй этаж, чтобы принять душ и переодеться.

«Ты же ее не любишь, почему не разведешься?» – спросила сегодня Леся, и он, как обычно, наговорил ей разной чуши, особо не задумываясь. Всем «Лесям» на свете все мужчины говорят примерно одно и то же: либо жена больна, либо дети еще не выросли, либо (самое универсальное) сейчас не время.

Время не придет никогда, только тупые бабы не способны понять простую вещь: если мужчина в самом деле захочет уйти, его не остановит ничто. Вообще ничто. А если он вернулся, значит, и не уходил вовсе.

Короче, жениться на Лесе он не собирался ни секунды, разводиться не собирался тоже. Просто не мог. Но угрызения совести тут ни при чем. Сергей скрипнул зубами и вывернул кран с горячей водой на полную мощность.

Утром шел снег. Крупные пушистые хлопья густо валили с набрякшего неба, и Сергею пришлось расчищать двор, чтобы выехать. В поселке все дороги были чистыми, снегоуборочная техника работала без продыху: люди тут жили непростые, упаси бог кто-то куда-то опоздает.

Говоря по правде, Сергей мог и не приезжать в офис: компания работала как часы, система была налажена отменно, на всех местах сидели проверенные, в высшей степени компетентные сотрудники. Чего у тестя было не отнять, так это делового чутья, хватки.

Но, во-первых, не на Нину же смотреть целый день, а во-вторых, он ей внушил мысль о том, что без него все в компании рухнет, только благодаря его гению фирма еще на плаву. Правда, работать приходится днем и ночью, а иногда и в праздники.

Нина верила. Благослови бог пустоголовых женщин.

Расчищая подъездную дорожку, Сергей снова увидел снеговика. Странно, но стоял он дальше от забора и ближе к дому, почти в центре двора. А еще он был побольше. Вчерашнего снеговика Нина, по-видимому, сломала, а этого слепила. Когда только успела? И зачем?

Едва выбравшись на дорогу, Сергей сразу забыл о снеговике, а вспомнил уже поздно вечером, когда вернулся домой. Снег прекратился еще днем, небо было ясное, заметно подморозило. Синоптики обещали к ночи минус пятнадцать, а поутру и всю следующую неделю и вовсе до минус двадцати пяти.

В такую погоду хорошо сидеть у камина, закутавшись в плед, и пить коньяк. Впрочем, что угодно хорошо, лишь бы не торчать на улице, как этот несчастный снеговик.

Сергей натолкнулся на него, когда бежал в дом, и замер, изумленно глядя на снежную фигуру. Три шара, поставленные один на другой, глупая оранжевая морковка… Но почему-то при взгляде на него не хотелось улыбаться. Наоборот, мороз пошел по коже, будто кто-то запихнул снежок за шиворот.

Черные глаза снеговика казались осмысленными, живыми. Он пялился на Сергея и, кажется, следил за ним взглядом. Мужчина поежился и поспешно поднялся на крыльцо.

– Какого хрена ты его слепила? Заняться больше нечем? – рявкнул он с порога.

Нина улыбнулась своей жалкой улыбочкой.

– О чем ты говоришь, милый? Я не…

– Ага, как же! А кто тогда, если не ты? Садовник зимой не приходит. Или это уборщица развлекается?

– Я не понимаю, о чем ты.

Растерянность Нины выглядела искренней, но сочувствия не вызывала.

– О снеговике, дура! – заорал Сергей, окончательно теряя терпение. – Это третий уже! Вчера на одном месте стоял, сегодня утром чуть не посреди двора торчал, а сейчас возле дома!

Сергей схватил жену за руку и подтащил к двери. Распахнул ее, вытолкнул женщину на веранду. Снеговик стоял, растянув рот в бессмысленной улыбке, уставившись на вывалившихся из дома людей.

– Убедилась?

Нина закивала, большие коровьи глаза наполнились слезами. Сергей втащил ее обратно в дом. Молча прошел в столовую, сел. Жена, стараясь подавить рыдания, выставляла на стол приготовленную еду: блюдо с жареным мясом, тушеные овощи, печеный картофель, зелень. Сергей любил простую и сытную еду, безо всяких выкрутасов. Он ел жадно – проголодался, а жена сидела на другом конце стола перед почти пустой тарелкой.

– Сережа, я не лепила снеговика, – тихо проговорила Нина. – Честное слово. Я их и не люблю. Это Николенька любил.

Николенька. При упоминании этого имени аппетит пропал, и Сергей отшвырнул вилку и нож. Да уж, отсталый братец Нины всегда ждал первого снега, чтобы слепить кособокого монстра. И не унимался до тех пор, пока снег по весне не растает. Тут и там во дворе и в саду всю зиму торчали его уродцы. Сергей успел забыть об этом. Николенька (так называли этого придурка Нина и ее папаша) умер два с половиной года назад.