Расследует Эллери Квин - Эллери Квин

— Мы бессовестно пренебрегаем вами, мистер Квин, — извинялась Би, — но, к счастью, Дженнифер может вас развлекать. Она похожа на вас — спокойная, серьезная, интересуется искусством. У вас с ней найдется много общего. — И Би упорхнула, не забыв закрыть за собой дверь.

Дженнифер Рейнолдс была хрупкой блондинкой тридцати четырех лет, чье довольно красивое лицо выглядело так, словно его регулярно отбеливали известью. К тому же оно постоянно морщилось, терзаемое каким-то тайным горем.

Хрупкость английской кузины миссис Маккензи заставляла Эллери чувствовать себя не в своей тарелке, и он не удивился, узнав, что она находится под профессиональным наблюдением коллеги Конка Фарнема, доктора Уолтера Флэкера, с которым молодой Фарнем делил обязанности. Но эта хрупкость была не только физической. Женщина напоминала красивую ткань, изношенную до предела и готовую порваться на кусочки при первом прикосновении.

Как-то после полудня, когда бедлам в доме превзошел себя, Эллери повез Дженнифер Рейнолдс на озеро, где под влиянием солнца, сосен и воды, мирно плещущейся о борта их дрейфующего каноэ, все наконец выяснилось.

Они говорили о Молли и ее женихе, которые казались счастливейшей парой, и Эллери выразил сожаление, что такое блаженство постигнет обычная невеселая судьба.

— Невеселая судьба? — Англичанка, вздрогнув, оторвалась от своих мыслей.

— Вы знаете, что я имею в виду, мисс Рейнолдс. Возможно, браки заключаются на небесах, но во что они превращаются на земле?

— Сразу видно, что вы холостяк, — засмеялась Дженнифер, но тут же стала серьезной. — Вы не правы. Молли и Конклину очень повезло. Вы верите в удачу, мистер Квин?

— Только до определенной степени.

— От нее зависит все. — Дженнифер обхватила руками колени, и в этот момент облако закрыло солнце, а в воздухе быстро похолодало. — Некоторые из нас рождаются удачливыми, а некоторые нет. То, что происходит с нами, никак не связано с тем, что мы собой представляем, как мы росли или какой пытаемся сделать нашу жизнь.

— Целый ряд современных умов с вами не согласны, — улыбнулся Эллери.

— В самом деле? — Она смотрела на воду, подернутую рябью. — Начиная с четырнадцати лет я трудилась за ткацким станком. У меня никогда не было в достатке ни еды, ни одежды, ни средств, чтобы сделать себя привлекательной. Но я не жаловалась, а усердно работала. С превеликим трудом я получила образование. Полагаю, Битрис говорила вам, что я пишу — главным образом критические статьи об искусстве… Во время войны я влюбилась в моряка. Его корабль торпедировали в Северном море, и все, кто находился на нем, утонули. Мы собирались пожениться во время его следующего отпуска… Усилием воли я заставила себя продолжать жить. У меня была работа и семья — бедная семья, мистер Квин, с больными отцом и матерью, множеством младших братьев и сестер, но мы все очень любили друг друга. А в прошлом феврале всю мою семью уничтожило наводнение, обрушившееся на юго-восточное побережье Англии. Выжила только я, так как была тогда в Лондоне. Как видите, мне не повезло даже в этом.

Бледное лицо сморщилось, и Эллери отвел взгляд.

— Собираются тучи, — сказал он, подбирая весло. — Давайте направим к берегу этот реликт Гайаваты.

Ему пришлось признать, что доводы Дженнифер Рейнолдс имеют под собой основания.

Проблему представляли также Сандра Барнет и Фло Петтигру. Со временем в их смехе, отзывающемся эхом на смех Молли, стали звучать истерические нотки. И поздно вечером того же дня, когда мисс Рейнолдс доверилась Эллери, он узнал причину.

Би и Дональд Маккензи отправились в Хай-Виллидж для беседы с Энди Биробатьяном в райтсвиллском цветочном магазине, где возник кризис с гардениями. Конк и Молли куда-то уехали на автомобиле, Дженнифер рано легла спать, Эсси Ханкер вымыла посуду и ушла к себе, а Эллери закрылся в своей комнате с работой, которую привез из Нью-Йорка.

В доме наконец стихло, и Эллери смог сосредоточиться. Поэтому когда он услышал звуки и посмотрел на часы, то удивился, увидев, что прошел целый час.

Звуки доносились со спального этажа. Эллери открыл дверь и посмотрел наверх. Дверь Молли была открыта, и в ее комнате горел свет.

— Вернулись так быстро, Молли? — Эллери остановился в дверях. Девушка стояла в свадебном платье перед высоким зеркалом, примеряя фату. — Не можете дождаться?

Она повернулась, и Эллери увидел, что это не Молли Маккензи, а Сандра Барнет.

— Прошу прощения, — извинился он.

Щеки Сандры посерели под загаром.

— Я… просто заглянула, — прошептала она. — Думала, что дома никого нет… — Внезапно девушка опустилась на табурет перед туалетным столиком.

— И, не найдя здесь Молли, вы не смогли удержаться от того, чтобы примерить ее свадебное платье?

— Мне так стыдно, — всхлипывала Сандра. — Но я всегда думала, что мы с Конком… О, вы не понимаете! — Платье было ей мало, и Эллери с тревогой наблюдал за напрягшимися швами. — Я никогда не выйду ни за кого другого — никогда, никогда…

— Конечно, выйдете, — сказал Эллери, — когда найдете подходящего мужчину, который явно не Конк. Не будем говорить об этом, Сандра. Вы не думаете, что вам лучше уйти — пока не вернулась Молли?

Это был первый необычный инцидент того вечера. Второй произошел уже после полуночи. Би и Дональд Маккензи с триумфом вернулись из цветочного магазина и пошли спать. Ночь была теплой, Эллери вышел на веранду, сел в одно из плетеных кресел и закинул ноги на парапет, впитывая аромат сада.

Он все еще сидел там, когда автомобиль Конка Фарнема свернул на подъездную аллею и остановился около веранды. Эллери собирался объявить о своем присутствии, но, как только мотор смолк и фары погасли, услышал смех Молли и звуки поцелуев, поэтому решил оставаться невидимым.

— Нет, дорогой, на сегодня все, — сказала Молли после долгой паузы. — Уже поздно. — Она выпрыгнула из машины и побежала по аллее к боковой двери.

Как только дверь за ней закрылась, из кустов рододендрона на дальней стороне аллеи донесся шорох листвы, и женский голос произнес:

— Подожди, Конк!

— Кто это? — удивленно отозвался молодой хирург.

— Я.

— Фло! Что ты делаешь здесь ночью?

— Я должна поговорить с тобой. Несколько часов я ждала за кустами. Впусти меня, Конк, и отвези куда-нибудь.

— Нет, Фло, — ответил Конк после паузы. — Я должен ехать домой. В восемь утра у меня операция.

— Ты избегаешь меня… — Голос Фло Петтигру дрогнул.

— Нам не о чем говорить, — сказал Конк. — Я разорвал нашу помолвку, так как понял, что мы совершаем ошибку. Ты бы предпочла, чтобы я женился на тебе, чувствуя это, Фло? В любом случае все это была детская игра. Зачем к ней возвращаться?

— Затем, что я люблю тебя, — сдавленным голосом ответила девушка.