Терновый венец офицера русского флота - Александр Витальевич Лоза

Даже он, оптимист по натуре, чувствовал, что стал уставать. Мысленно, мичман Садовинский вспоминал свой первый день прибытия на действующий флот, на миноносец «Разящий», день 16 апреля. Сколько было радости и гордости от того, что он — на боевом корабле! Ему всегда казалось, а вдруг война быстро кончится и он не успеет принять участия в боевых действиях. Но он успел. И вот уже завершается этот тяжелый военный 1916 год. Его не назовешь победным, и от этого еще тревожнее и тяжелее на сердце.

Даже Ирина — этот «свет в окошке», — думал Бруно — не приносила полного успокоения душе.

Для мичмана Бруно Адольфовича Садовинского год заканчивался с каким-то внутренним беспокойством, душевной тяжестью и тревогой о будущем, об их с Ириной будущем…

Офицер Российского императорского флота Гаральд Карлович Граф, очевидец и участник войны на Балтике, отмечая общую усталость личного состава флота, как офицеров, так и нижних чинов от войны, в конце 1916 года, писал:

«…что касается личного состава флота, то там дело обстояло хуже. Все, начиная с офицеров и кончая матросами, очень утомились за время войны. Постоянное напряжение нервов и суровые условия военного времени сделались слишком долгими и надоедливыми. Соответственно с этим стали заметно падать и нравы офицерской среды. Этому много способствовало также включение в офицерский состав большого количества сборного элемента военного времени. Среди офицерской среды стали сильно распространяться карточная игра и, вопреки всяким запрещениям, злоупотребление спиртными напитками. На этой почве создавались конфликты и манкирование службой. Такое же падение нравов было заметно и в матросской среде: всеми правдами и неправдами они старались уйти от войны и спрятаться от опасности. Среди них тоже появились карточная игра и пьянство, хотя последнее в сравнительно небольшой степени из-за дороговизны спиртных напитков.

Отношение между офицерами и матросами на кораблях, за редкими исключениями, были очень хорошими, но в воздухе уже чувствовалось, что война слишком затянулась, что она становилась не под силу русскому народу; с большим трудом он терпел все связанные с ней лишения».

В стране нарастала волна недовольства кровопролитной, непосильной и разорительной, без ясных конечных целей, затянувшейся, увязнувшей в холоде и голоде окопов войной, оторвавшей от станков, хлебных полей и привычного уклада жизни миллионы людей.0

Хотя внешне, к концу 1916 года, Российская империя являла собой мощь и силу, изнутри страна загнивала: финансы были расстроены; Ставка Верховного Главнокомандующего и правительство создали в стране фактическое двоевластие, со свойственной двоевластию неразберихой, со сбоями в работе транспорта, нарушением товарообмена внутри страны, с разросшейся коррупцией и спекуляцией.

Снабжение фронта продовольствием, фуражом, топливом шло с перебоями, а то и прекращалось вовсе. Хотя снарядов было достаточно, подвоз их, зачастую, затягивался или срывался. По городам прокатывались волны митингов и забастовок фабричных и заводских рабочих.

Зима выдалась небывало снежная. Мело, мело над всей матушкой Россией. Балтику сковало льдом, боевые корабли застыли в оцепенении в базах и гаванях в ожидании весны.

Хроника плаваний эскадренного миноносца «Расторопный» в период 25 июля —31 декабря1916 года (по вахтенным журналам корабля)

25 июля — Рогекюль, 26–31 июля — Куйвасто, 1–8 августа — Гельсингфорс, 9—11 августа — Куйвасто, 12 августа — Церель, 13 августа — Куйвасто, 14 августа — Рига — Куйвасто — Рогекюль, 15 августа — Лапвик, 16 августа — на пути из Лопвика в Рогекюль столкнулись с транспортом «Мыслете», 17 августа—1 сентября — Гельсингфорс, 2 сентября — Ревель, 3 сентября — Куйвасто, 4 сентября — остров Нюхадекарре, 5 сентября — Куйвасто, 6 сентября — Рогекюль, 7 сентября — Куйвасто, 8 сентября — Рижский залив, 9 сентября — Куйвасто, 10–12 сентября — Ревель, 13 сентября — Балтийский порт, 14, 15 сентября — Ревель, 16 сентября — Балтийский порт, 17 сентября — Ревель, 18 сентября — Балтийский порт, 19 сентября — Гельсингфорс — Ревель, 20 сентября — Ревель, 21 сентября — Гельсингфорс, 22–29 сентября — Гельсингфорс, 30 сентября — Гельсингфорс — маяк Реншер, 1–2 октября — Лапвик, 3 октября — Гангэ, 4 октября — Балтийский порт, 5–6 октября — Гангэ, 7 октября — Балтийский порт, 8—10 октября — Ревель, 11 октября — Локса, 12–14 октября — Ревель, 15 октября — Локса, 16–19 октября — Ревель, 20 октября — остров Гогланд, 21 октября — Гельсингфорс, 22–23 октября — Ревель, 24 октября — Гельсингфорс — Ревель, 25 октября — Лапвик, 26 октября — Або, 27–28 октября — остров Эншер, 29 октября — остров Раумо, 30–31 октября — Або, 1–2 ноября — остров Мантюлуото, 3–4 ноября — остров Люперте, 5–7 ноября — Раумо, 8 ноября — Балтийский порт, 9—15 ноября — Ревель, 16–17 ноября — Гельсингфорс, 18 ноября — Ревель, 19 ноября —31 декабря — Гельсингфорс.

Глава 2

Гельсингфорс. 1917 год

Быстро пролетели Рождественские и новогодние праздники. 1917 год вступил в свои права, и заявил о них крепким морозом и снегом. Зима на Балтике, как и в предыдущий год, была ранней и суровой. В отчете о деятельности флота Балтийского моря командующий флотом адмирал А.И.Непенин сообщал, что со второй половины декабря «…наступило полное затишье на театре и флот окончательно перешел на зимнее положение… Ледовый покров сковал не только берега Ботнического, Рижского и Финского заливов, но распространился по восточному побережью Балтийского моря до Данцига». Затянутый льдом Гельсингфорский залив, с впаянными в его лед дредноутами, терялся в морозной дымке. Линкоры 1-й бригады линейных кораблей флота Балтийского моря — «Гангут», «Полтава»,

«Севастополь», «Петропавловск» и часть 2-й бригады — линкоры «Андрей Первозванный» и «Император Павел I», с поднимавшимися над ними струйками белого пара и дыма, казались издали, с берега, небольшими хуторами, разбросанными то тут, то там по заснеженной равнине.

Между боевыми кораблями были протоптаны дорожки, огражденные раскрашенными столбиками, прямо как на картинах входившего в моду художника Кустодиева, изображавшего ярко и красочно, жизнь русской провинции. Кое-где виднелись еще не расчищенные, после недавнего снегопада, катки, организованные для катания нижних чинов приказом нового командующего флотом адмирала А.И.Непенина.

В январе 1917 года эскадренный миноносец «Расторопный» находился в ремонте на швартовых в заводе «Сокол», на паровом отоплении с берега. Экипаж миноносца жил в казармах Береговой роты Минной обороны «Сернес», переселившись туда с корабля в декабре прошлого года. Офицеры «Расторопного» снимали комнаты в городе, поблизости от завода.

Флотская служба требовала, чтобы команда постоянно ощущала присмотр за собой со стороны офицеров: присмотр за обмундированием матросов, их внешним видом, за порядком в казарме и