Высота одиночества - Ольга Борискова

перехватил одну из ее рук, прикусил запястье, сгиб указательного пальца, обвел языком кончик безымянного и, отпустив, шумно выдохнул Ринате в шею. С губ его слетел блаженный стон, низкий и сиплый. Он был на грани, но понимал – не стоит ждать от нее того же. Не теперь. Ее руки опустились на его ягодицы, и вновь он почувствовал острые ноготки, прикосновение игривого языка к шее, к скуле, ласковый укус, мягкие губы…

– Ринка… – прохрипел он, понимая, что больше не может сдерживаться. – Прости…

Она мигом все поняла, позволила ему отпрянуть и перекатиться на бок, а сама тотчас прижалась грудью к его спине, оставила россыпь поцелуев на шее, затылке, плечах. Пальцы ее тронули его живот, проследовали по дорожке волос вниз, легли на плоть, помогая ему, и, когда он, твердый, горячий, отдался пульсацией в ее руках, блаженно застонала ему на ухо.

– Почему ты ничего не сказала? – спросил Игорь, медленно скользя взглядом по нагому девичьему телу.

Рината, опираясь на локти, лежала на животе на другой половине постели. Четко очерченные лопатки, плавный изгиб спины, округлые ягодицы… Ему хотелось протянуть руку, повторить линии ее тела, собрать в кулак спутанные пряди волос и, повернув к себе лицом, получить наконец-то ответы на все вопросы. Что она такое, эта странная, страстная девушка? Откуда и зачем взялась в его жизни и, главное, для чего?

Олимпиада Олимпиадой, но сейчас, когда Рината находилась столь откровенно близко, Игорь начинал сомневаться, что это все, чего бы он хотел от нее.

– Что я должна была сказать? – Рина приподнялась и повернулась к Игорю.

Взгляду его открылись ее груди, и он, с трудом оторвавшись от великолепного зрелища, заставил себя посмотреть ей в лицо.

– Сама знаешь, – ответил он с долей раздражения и положил локоть на согнутую ногу.

– Тебя волнует, что у меня в принципе ничего ни с кем не было… или то, что ничего не было с кем-то конкретным? – в том же тоне осведомилась она и села. Подтянула одеяло и набросила на коленки. – Что, разочаровала? Ты ведь уже все придумал, правда? Сочинил, поверил, а теперь…

Губы ее норовили изогнуться в усмешке, но в глазах Игорь видел злость и досаду. Но, что хуже всего, именно сейчас она оказалась права: он действительно почти уверился в мысли, что ее с Бердниковым отношения вышли далеко за рамки фигурного катания. Тогда картинка складывалась ясно: глава Федерации, имеющий власть, связи и моральную беспринципность, манипулировал детдомовской девчонкой. Добавьте и полное попустительство тренера. Если предположить, что Бердников время от времени укладывал Ринату в постель, а Богославская была в курсе…

– А что я должен думать, Рина? – Игорь бросил на нее пристальный взгляд и опустил голову. – Ты ничего не говоришь. Шарахаешься от Бердникова, словно он… не знаю…

Рината подтянула одеяло выше и свесила ноги с кровати. Боковым зрением Игорь заметил, как она встала, пригладила волосы и откинула за спину, обогнула постель и села в изножье, к нему спиной. Он решил, что она либо уйдет, либо, наконец, пустит его в свою жизнь, но Рина молчала.

Он поджал губы и откинулся на подушку.

– Я никогда не была любовницей Бердникова, – тихо сказала Рината спустя минуту.

Крылов усмехнулся. Как будто он этого еще не понял. Но что же тогда? Хорошо складывающийся пазл оказался липой. В руках – разрозненные детали целой картинки, а складывать их с каждым днем желания становилось все меньше. Но только как без этого? Разве что ждать… Но он не хотел. Рината резко обернулась. Каждая черточка ее лица выражала твердость, взгляд был колючим.

– Никогда, Игорь, ни в каком смысле, – продолжала она. – И если бы мне кто-то предложил… Я бы ни за что на такое не пошла.

– А он предлагал? – Крылов лежал, прищурившись, и смотрел на девушку столь же холодно и твердо, как и она на него.

– Нет, – решительно ответила Рина, глядя ему прямо в глаза.

Игорь привстал, дотянулся до нее и взял за руки. Рината не сопротивлялась – поддалась и улеглась рядом, устроив голову на плече парня. Вздохнула. Он гладил ее плечо, руку, накрытую вуалью длинных волос, изгиб талии. Когда-нибудь она все расскажет… но не сегодня. А пока – достаточно и того, что она, уставшая и теплая, прижималась к нему, и он чувствовал, как пальцы ее поигрывают с волосками на его груди.

Глава 17

Сквозь занавески пробивалось утреннее солнце. Еще не до конца очнувшись, Игорь зевнул и сладко потянулся. Простыня сбилась, но это его не беспокоило, он отлично выспался и чувствовал себя отдохнувшим. И причиной всему, как он догадывался, был не только свежий загородный воздух. Открыв глаза, Крылов надеялся увидеть рядом сладко сопящую Ринку, однако взору его предстала пустая измятая подушка.

Он приподнялся на локтях и оглядел спальню – в комнате, кроме него, никого не было. Встал с кровати, подошел к окну и резко отдернул занавеску. Настроение с каждой секундой портилось все сильнее. Наспех натянул джинсы и свежую рубашку поло. Не дай бог Рина начнет его в чем-нибудь обвинять. Игорь не представлял, что сделает с ней тогда. Не думала ведь она, в самом-то деле, что ее взгляды, прикосновения могут продолжаться бесконечно? Да о чем он вообще?! Крылов мрачно посмотрел на неубранную кровать и пошел к двери. Вечером Ипатова более чем однозначно дала ему понять, чего хочет. Поэтому… дудки! Пусть только попробует скривить хорошенький ротик и ткнуть пальцем в свое же собственное «хочу». Однако мысль о том, что она может сказать, будто он воспользовался ситуацией, была Игорю глубоко неприятна. А ума у нее хватит…

Осмотрев двор мрачным взглядом, Игорь вошел в дом Фирсовых. Заглянул в гостиную, но никого не обнаружил. Хотел подняться на второй этаж, но вовремя себя одернул – вряд ли Рината забрела в спальню Миши и Сони. Оставалась только хозяйская кухня.

Именно там он ее и нашел. Кухня у Фирсовых оказалась под стать хозяйскому дому – добротная, удобная, практичная и весьма современная. В углу, у приземистого разделочного стола, стоял двустворчатый холодильник, возле настежь раскрытого окна с покачивающимся от ветерка белым тюлем, висели темно-коричневые шкафчики. Обеденный стол, отлично гармонирующий с мебелью, находился у другой стены, рядом с диванчиком, на котором, поджав ноги, сидела Рината. Как ни в чем не бывало девушка выбирала из миски с салатом кружочки огурцов, обмакивала в пиалке со сметаной и отправляла в рот. Почувствовав на себе взгляд, подняла голову. В уголке рта белела сметана, волосы были заплетены в небрежную кривоватую косу.

– Привет, – Ипатова, не отрывая от Игоря взгляда, вытерла