Финансовый рычаг добра. Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования - Лестер Саламон

Один из способов защититься от риска распыления ресурсов, неизбежно возникающего, когда социальные цели преследуют при помощи рыночных механизмов, состоит в том, чтобы создать стандарты достижения социальных целей, не менее строгие, чем стандарты достижения финансовых целей тех же инвестиций. К чести провозвестников нового движения за социально преобразующие инвестиции, они признают необходимость таких стандартов и прилагают разнообразные усилия для их разработки. Впрочем, по словам видного лидера этого движения Брайана Трелстада, пока решение задачи от них «ускользает»{163}. Несмотря на убедительную логичность концепции «смешанной стоимости» или «комплексного результата», объединяющего финансовые, социальные и экологические элементы, она пока остается скорее яркой метафорой, ведь не существует инструмента для надежного измерения смешанной доходности благотворительных инвестиций, и уж точно нет инструмента, способного сравнить комплексную результативности разноплановых мероприятий.

Большая часть проделанной к настоящему моменту работы сводится к формулированию общей классификации показателей потенциальной социальной, экологической и финансовой эффективности. Самой амбициозной разработкой можно считать Стандарты преобразующих инвестиций и отчетности (IRIS), поддержанных Rockfeller Foundation и созданных под эгидой Global Impact Investing Network. Эта классификация включает более 400 показателей, посредством которых социально преобразующие инвесторы могут продемонстрировать социальную, экологическую, а также финансовую отдачу от своих инвестиций. Однако, как уже отмечалось ранее, дилемма состоит в том, что при таком количестве показателей, призванных продемонстрировать социальную эффективность, система измерений начинает напоминать конкурс рисунка в начальной школе, устроенном так, чтобы количества призов хватило для награждения каждого ребенка.

Для устранения этой проблемы создатели IRIS объединили усилия с B-Lab (некоммерческая организация, которая занимается идентификацией и продвижением так называемых В-корпораций) для создания рейтинговой системы социально преобразующих инвестиций{164}. Названная «Глобальной системой рейтинга преобразующих инвестиций» (Global Impact Investing Rating System – GIIRS), она позволяет классифицировать компании с точки зрения их эффективности в четырех важных областях: корпоративное управление, отношение к работникам, воздействие на окружающую среду и роль в местном сообществе, включая управление системами снабжения и разнообразие рабочей силы, с тем чтобы выставлять компаниям суммарный балл исходя из ответов на 50–120 вопросов, имеющих весовые коэффициенты{165}. Таким образом, эта система отчетливо напоминает различные виды отчетности о корпоративной социальной ответственности, используемые сторонниками социально ответственных инвестиций и закупок{166}.

Хотя эти разработки и кажутся многообещающими, но большинство экспертов согласны с Трелстадом в том, что разработка надежного способа измерения социального воздействия остается, по словам одного автора, в лучшем случае «незавершенным проектом»{167}. Более того, показатели нефинансовой эффективности по-прежнему используются инвесторами ограниченно. В 2010 г. Торнли и Дейли в большинстве проанализированных ими годовых отчетов инвесторов выявили «ограниченное количество» сообщений о нефинансовой эффективности инвестиций, причем даже те, кто сообщал о ней, делали это эпизодически{168}. О'Донохью с соавторами отметили такую же нехватку серьезного подхода к отчетности о нефинансовой эффективности среди опрошенной ими группы «преобразующих инвесторов»: только 2 % из них использовали независимую систему измерения эффективности, а остальные, в лучшем случае, системы собственной разработки или же системы, которые применялись компаниями – объектами их инвестиций{169}.

Это вполне объяснимо, учитывая то, насколько сложным, дорогим и субъективным может быть процесс измерения нефинансовой эффективности, но при таком положении дел отрасль вполне способна пойти в неверном направлении. Многие эксперты, внимательно наблюдающие за социально ориентированной деятельностью, используют для измерения степени ее воздействия подход, который я когда-то назвал «А что бы сделал Google?». А Google сфокусировался бы на пользователе и оценил эффективность инвестиций, опросив людей, на благо которых они осуществлялись, т. е. конечных благополучателей{170}. Вместо этого известные эксперты по социально преобразующим инвестициям предлагают, по их определению, «ориентированный на инвестора» подход к разработке системы измерения социального воздействия. Но это делает отрасль уязвимой для ложных заявлений о наличии социального воздействия и подталкивает к уходу от основного направления, поскольку стандартные измерения финансовой эффективности, как правило, перевешивают менее определенные и связанные с издержками нефинансовые. Действительно, уже есть свидетельства такого давления в области социального предпринимательства. Так, в ходе недавнего исследования 25 социальных предприятий в США обнаружились «значительные конфликты» между их миссиями и требованиями акционеров, а два наиболее успешных в финансовом плане предприятия отклонились от миссии сильнее всего, сократив пропагандистскую активность, отсеяв наиболее нуждающихся, а значит, наиболее затратных клиентов и сосредоточившись на деятельности, способной приносить наибольший доход{171}.