Финансовый рычаг добра. Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования - Лестер Саламон

Сейчас сложно сказать, насколько полно эти умонастроения проявились вследствие финансового кризиса, но явный всплеск интереса к так называемым преобразующим инвестициям со стороны семейных инвестиционных фондов и консультантов состоятельных частных лиц после кризиса, несомненно, подтверждает предположение, что кризис сыграл свою роль. Более того, хаос на Уолл-стрит, в лондонском Сити и других финансовых центрах также внес свой вклад в рост предложения социального капитала за счет высвобождения тысяч высококвалифицированных финансовых специалистов, которые – кто добровольно, а кто вынужденно – стали рассматривать альтернативные варианты карьеры. И многие из них слишком устали от высоких нагрузок и требований быстрого получения доходов в индустрии финансовых услуг, чтобы отказаться от возможности применить свои знания и таланты в работе, способной принести больше личного удовлетворения. Неудивительно, что значительная их доля проложила себе путь в растущую отрасль агрегаторов социально преобразующего капитала.

Показательной в этом смысле является история Паши Бахтияра, бизнес-аналитика из Швейцарии, который вступил в мир традиционных банковских инвестиций в 1998 г., получил степень МВА и, казалось, успешно поднимался по карьерной лестнице в прибыльной сфере – в 2007 г. журнал Institutional Investor даже признал его победителем в номинации «Восходящая звезда управления частным капиталом». Но в 2010 г., после глобального финансового кризиса, Бахтияр сменил вид деятельности и стал соучредителем социально преобразующей инвестиционной фирмы Willow Impact Investors, аккумулирующей капитал для вложений, по ее определению, в коммерческие компании, «приверженные осуществлению позитивных, устойчивых и очевидных социальных и экологических преобразований, соблюдая при этом коммерческий императив»{158}.

Финансовый кризис и последовавшая за ним рецессия внесли свой вклад в увеличение предложения на рынке социального капитала и более непосредственным образом: они повысили привлекательность социально преобразующих инвестиций, превратив их в один из наиболее прибыльных. Разумеется, это произошло не за счет взлета доходности социально преобразующих инвестиций, а потому, что упала доходность инвестиций других типов. В результате потрясений на глобальных фондовых рынках, резкого избавления от посредников в финансовой отрасли и падения до исторических минимумов процентных ставок по всему – от государственных ценных бумаг США до депозитных сертификатов – социально преобразующие инвестиции, приносящие даже 3-4% годовых и со штрафными процентными ставками, которые казались золотым стандартом на фоне прежде высоко ценимых «мусорных» облигаций и деривативов, предстали как один из наиболее привлекательных среди доступных вариантов инвестиций. Причем многие из перечисленных проблем оставались актуальными более четырех лет. В итоге 2013 г. начался с жалоб управляющих активами и инвесторов на страдания от «синдрома избиваемого инвестора», когда они наблюдали за тем, как депозитные счета денежного рынка едва дотягивали до 0,5 % годовых, доходность двухлетних депозитных сертификатов была ниже 1 %, десятилетних государственных ценных бумаг США – ниже 2 %, а мировые фондовые рынки оказались отброшенными едва ли не к уровню пятилетней давности{159}. Несомненно, что сделанные в 2011 г. социально преобразующие инвестиции на $4,4 млрд, не говоря уже о $2,5 млрд инвестированных в 2010 г., были мотивированы, по крайней мере частично, сравнением их доходности с доходностью более традиционных инвестиций, обидным для последних, особенно когда такие уважаемые инвестиционные компании, как J.P. Morgan, показывали как ожидаемый, так и полученный доход от социально преобразующих инвестиций наряду с соответствующими рыночными ставками{160}.

Совместные усилия первых инициаторов и «новообращенных» были направлены на создание инфраструктуры для поддержки новых секторов благотворительности. И действительно, на рубеже ХХ – ХХI вв. в этой области появилось значительное количество жизнестойких инфраструктурных организаций. Opportunity Finance Network, Social Investment Forum (SIF), Consultative Group to Assist the Poor (CGAP), PRI Makers Network, More for Mission, Microfinance Investment Exchange и International Association of Microfinance Investors (IAMFI) – вот лишь несколько из таких организаций, созданных за два последних десятилетия для продвижения новых игроков и инструментов в сфере социального инвестирования.

Однако, несмотря на изобилие инфраструктурных организаций, группа фондов, агентств по развитию и частных финансовых институтов, которых созвал Rockefeller Foundation, провела в 2007–2008 гг. серию представительных встреч и пришла к выводу, что необходимо приложить еще больше усилий, чтобы собрать эти различные отдельные инициативы под общей крышей и продвинуть сферу дальше «нескоординированных инноваций», по выражению некоторых специалистов{161}. Как следствие, в 2009 г. была создана еще одна инфраструктурная организация – Global Impact Investing Network (GIIN), на сей раз при солидном финансировании со стороны Rockefeller Foundation, J.P. Morgan и Агентства США по международному развитию.

На GIIN была возложена задача ускорить развитие отрасли социально преобразующих инвестиций за счет создания ключевой инфраструктуры, улучшения практической деятельности, установления единой терминологии и стимулирования исследований. Для этого был создан «совет инвесторов», состоящий из ведущих социально преобразующих инвесторов со всего мира; разработаны так называемые Стандарты преобразующих инвестиций и отчетности (Impact Reporting and Investment Standards – IRIS), широкий набор показателей, при помощи которых социально преобразующие инвесторы могут отслеживать социальное воздействие своих вложений; учреждена ImpactBase, онлайн-база данных фондов преобразующих инвестиций, что облегчило сотрудничество между фондами, работающими по сходной тематике в одних и тех же регионах; осуществлены различные программы с целью повысить осведомленность населения об этой сфере и стимулировать ее дальнейшее расширение, в том числе проведены исследования, призванные утвердить социально преобразующие инвестиции в качестве «класса активов» со своими требованиями к навыкам, организационными структурами, системой показателей, отраслевыми группами и образовательными программами{162}.