Камилла. Жемчужина темного мага - Оливия Штерн

«не нужно меня величать баронессой».

— но это так и есть…

она замотала головой, снова принялась писать.

«мне не нравится. называй меня просто Камиллой, так будет лучше».

Аларик пожал плечами.

— Как скажете… как скажешь.

он все же завел Енма в прихожую, поставил в угол — а ну как дождь? А потом они пошли на кухню. Есть Аларику не хотелось, а вот жажда мучила. И он, усадив свою баронессу на табурет, набрал в начищенный до блеска чайник воды — которая, кстати, подавалась в квартиру по тонким латунным трубам, запалил хворост в печи, а когда разгорелось, то подбросил туда и поленьев из сложенной рядом же небольшой поленницы. Когда вода закипела, он достал из сумки мешочек с сушеными травами, бросил пригоршню в кипяток. По кухне поплыли ароматы мелиссы и ромашки.

Камилла тем временем окончательно выбралась из объятий плаща, она сидела рядом с печью, и даже немного зарумянилась. Все же было что-то нечеловеческое в ее красоте, и сидела она с пугающей неподвижностью, устремив взгляд в огонь.

Аларик разыскал две больших чашки, немного подождал, пока травяной отвар настоится, а затем налил — себе и девушке.

— Еды, к сожалению, нет, — он развел руками.

Камилла перевела на него задумчивый взгляд и вдруг улыбнулась — робко так, очаровательно. И лицо ее мгновенно преобразилось, сбросило сковавшую его маску неподвижности, засияло.

Потом она величественно, неторопливо написала:

«ничего страшного. Я не голодна. Светлые братья меня кормили весь день, пока ты спал».

«Кормили они ее, — пронеслась едкая мысль, — а я мог проспать что угодно».

но вслух, конечно же, он сказал:

— Вот и замечательно.

они молча сидели на кухне и пили пахнущий мелиссой отвар. Аларик подбрасывал в печь дров, подумав, что хоть здесь и не холодно, но на ночь протопить не мешало бы. Камилла грела тонкие пальцы о бока чашки, смотрела в огонь, но временами Аларик ловил на себе ее взгляды.

Взгляды… Ему было тепло от них. И одновременно противно от самого себя, потому что, конечно же, все эти сантименты были совершенно излишни.

И, верно, именно поэтому ему долго не спалось. не зная, чем себя занять, он долго крутился на смятой постели, а потом все же поднялся, вышел в прихожую: Енм неподвижно стоял с углу.

однако, места он занимал прилично, и Аларику пришла в голову мысль, что голема нужно куда-то припрятать. одного брошенного торопливо заклинания хватило, чтобы найти в кладовой спуск в погреб — и вот было как раз то, что нужно. Прохладно и влажно. И вряд ли кто в ближайшее время туда полезет.

* * *

Поутру его разбудил дребезжащий звук дверного колокольчика. Аларик прищурился на окно — там едва брезжил рассвет. А колокольчик продолжал надсадно звенеть, намекая на важность визитера.

Пришлось выбираться из-под одеяла, торопиться к двери, шлепая босыми ногами по холодному полу. он увидел, что на самом верху лестницы появилась Камилла, заспанная, растрепанная — и махнул ей рукой, мол, не высовывайся. А на пороге снова стояли два светлых, с застывшими доброжелательными улыбками и ледком в одинаковых голубых глазах. В их планы не входило тратить время на темного мага, поэтому Аларику сунули несколько бумаг с размашистым росчерком Светлейшего. Вот это — пропуск во дворец, вот это — объяснение капитану королевской охраны, ну а это — дозволение беспрепятственного перемещения по городу, так, на всякий случай.

Всучив ему все это, верные слуги Светлейшего развернулись и зашагали прочь. Аларик несколько минут смотрел им вслед — казалось, что даже двигаются они синхронно.

Потом он вернулся в квартиру, запер дверь. на него с верхних ступеней лестницы тревожно взирала Камилла, которая уже успела одеть свое серое платьице и кое-как собрать волосы. Аларик улыбнулся ей.

— ну что ж… похоже, мне пора собираться на службу. А ты можешь еще немного поспать.

Камилла упрямо замотала головой. несколько мгновений — и она уже рядом, схватила за руку и потянула в кухню. А там, в своем блокнотике, принялась что-то царапать.

«Это опасно?» — прочел Аларик.

— Я не знаю, — честно ответил он, — вообще-то, лезть в королевский дворец никогда не было делом безопасным.

Глаза Камиллы широко распахнулись.

«Во дворец? но что ты там будешь делать?»

Аларик на миг задумался — а нужно ли девушке вообще знать, чем он там будет занят, но затем решил, что так будет честнее.

он уселся на табурет, указал Камилле на другой.

— Видишь ли, — сказал негромко, все ещё глядя в ее глаза и, к невольной радости, читая там обеспокоенность, — видишь ли, Светлейший считает, что во дворце завелся темный маг, без сдерживающего заклинания, который убил старого короля. И мне придется его найти.

Камилла снова взяла грифель, и Аларик прочел:

«Значит, этот темный маг может угрожать и принцу Эдвину?»

«Беспокоится», — решил он. И почему-то думать так было неприятно.

— Возможно, это угроза, — спокойно ответил он, — а, возможно, и не угроза. В том случае, если старого короля убили по приказу принца Эдвина.

Камилла всплеснула тонкими руками, что должно было означать — да что ж творится-то?

А потом она написала: пожалуйста, будь осторожен. Я не хочу, чтобы тебя убили.

— ну, спасибо, — Аларик даже смутился от такого чистосердечного беспокойства о собственной персоне, и это было вергово приятно — когда кто-то думает о твоей безопасности.

он помолчал, затем сказал:

— Думаю, будет лучше сходить во дворец прямо с утра. Я сегодня постараюсь вернуться побыстрее, а потом мы сходим куда-нибудь… я куплю тебе новое платье. Хочешь новое платье?

Камилла посмотрела на него чистыми, словно льдинки на солнце, глазами, покачала головой и удрученно всплеснула руками. Затем написала:

«Разве я могу думать о платье?»

— А мне кажется, что это не самые плохие мысли, — беспечно отозвался Аларик, — к тому же, нам обещали кухарку и горничную, думаю, очень скоро и они явятся. ты уж встреть их и покажи, где кухня.

на том они и расстались. Выходя на улицу, Аларик подумал и о том, что это даже хорошо, что Камилла сейчас не может говорить: значит, не скажет лишнего.

… Примерно через час, расспросив местных, он добрался до дворца. Предъявил на входе все надлежащие документы, показал шрам на руке, по привычке прощупал наложенные заклинания от вергов — а они тут имелись, в большом количестве и весьма сильные, и побрел по отсыпанной светлым гравием дорожке.

Перед дворцом располагалась небольшая площадь, а дальше, ближе к зданию, уже зеленели клумбы — идеальные, геометрически правильные. ну, и траурные ленты повсюду: король умер. И флаг приспущен в знак скорби.