Дрессировщик. Искупление - Ольга Николаева

— Да все нормально, Жень. Я давно получаю информацию о них. Понятно, что люди живут и лучше… — Он протянул эту фразу, явно намекая на бедность, а вернее — нищету, в которой когда-то и Женя прозябала. Только вот, она бы с радостью променяла свою вольготную, комфортную жизнь в тепле и сытости на ту, которая когда-то была у нее: почти голодную, порой — холодную, но рядом с мамой и отцом. Даже с таким, какой был у нее — не самым лучшим, Женя это прекрасно понимала, — но зато родным.

— Я тоже так жила когда-то и ни на что не жаловалась.

— Тебя Игорян из этого болота вытащил? От этого спас?

— От этого меня спасать не нужно было… — Женя моментом замкнулась, не желая говорить о больном. — Там было другое. И… достаточно того, что он об этом знает, больше никому рассказывать не собираюсь.

— Что ж. Твое право. — Короткий, оценивающий взгляд в ее сторону, потом — рассеянный, как будто скучающий. — Я так понимаю, ты не против поездки?

— Почему ты раньше ничего не говорил? Если давно уже получал данные?

— Нечего тебе делать зимой в этой глухомани. Да и не было уверенности, что не встрянем где-нибудь в ваших нерасчищенных сугробах. Парни, которые туда ездили, очень сильно потом матерились. Пришлось доплачивать за внезапные неудобства.

— А сейчас… — Глаза Жени горели надеждой. — Сейчас уже можно? Вроде бы, уже снега нет… Ведь правда, можно, Валер?

— Хм… вот потому и сказал, что уже можно.

— А когда поедем? Завтра получится?

— Женя. Сегодня среда. У тебя еще два дня рабочих впереди — учеба, работа, сама же говорила, пропускать никак нельзя…

— Ты мне теперь мстишь, да?

— Нет, зачем? У меня тоже работа, вообще-то. А вот в пятницу вечером и стартанем.

— Хорошо. Спасибо тебе, Валера! — не успев обдумать свой порыв, девушка обхватила его за шею, крепко прижалась: не нашла лучшего способа, чтобы выразить благодарность. Да так на груди у него и затихла, плохо понимая, что происходит. Слишком сильные эмоции в ней бушевали, чтобы нормально соображать. Пришла в себя от легких поглаживаний по спине и плечам. Валера вел себя осторожно: сам девушку не прижимал сильнее, но и не отталкивал.

— Это было неожиданно… Знал бы, что такой эффект получу, давно бы тебе рассказал… — Он попытался перевести все шутку, помогая Жене справиться с неловкостью.

— Извини… Это… Я не хотела… — Девушка не знала, куда спрятать глаза. Отодвинулась от мужчины подальше, схватилась за щеки, которые отчаянно заалели.

— Да брось. Это же хорошо, когда есть, с кем пообниматься. — Валера как-то грустно усмехнулся. — Обращайся, если еще понадобится — я всегда готов. И… не стыдись, Жень. Я бы и сам расплакался на твоем месте.

А вот выступившие слезы Женя заметила у себя только сейчас.

— Если очень хочешь, можно и завтра выехать. Два дня погоды не сделают. На работе я тебя отпрошу.

— Нет. Спасибо, Валер. Ты и так уже сделал меня счастливой. Я подожду. Два дня — это мелочи.

Эта пара дней растянулась для Жени на вечность. Казалось, что все часовые стрелки в мире остановились, только бы не приблизить такой долгожданный и такой страшный, чего уж скрывать, для нее момент. Женя сидела на парах и мучительно обдумывала, что же нужно с собой взять в дорогу, что надеть, чтобы было удобно… Как одеться, чтобы не слишком резануло по глазам родителям: ее дорогие, брендовые шмотки на фоне их бедности могут показаться лишним укором… Сознательно уходила в ничего не значащие мелочи, только бы не скатиться мыслями в другое: «Что сказать? О чем разговаривать? И захотят ли они, вообще, с ней общаться, после стольких лет отсутствия?» Эти вопросы так пугали, что лучше было копаться в чем-то незначительном, прячась от важного.

На работе было немного легче: там ей не давали расслабиться, но она все так же следила за временем, пытаясь то подогнать его, то, наоборот, замедлить. А оно не слушалось, шло своим чередом.

К вечеру пятницы Женя была настолько измучена своими переживаниями, что собиралась уже на автомате. С трудом понимала, что делает и с какой целью.

Валера окинул девушку взглядом, когда она вышла в гостиную и объявила, что готова к поездке. Хмыкнул и отправил переодеваться, да еще напомнил, чтобы собрала дорожную сумку — одним днем не обойдутся, нужно взять самые необходимые вещи.

Женя послушно развернулась и отправилась в комнату, пытаясь сообразить на ходу, что именно стоит взять, потом услышала шаги Симонова, который спешно ее догонял.

— Пойдем, горе луковое. Проконтролирую, что ты там будешь собирать. Не уверен, что в вашей деревне так легко купить новую зубную щетку и мыло.

И она снова была ему благодарна за такую ненавязчивую помощь. И потом, когда он молчал почти всю дорогу, позволяя окунуться с головой в свои мысли, порой тяжелые, а порой — светлые, наполненные детскими воспоминаниями и теплом.

Они переночевали в какой-то придорожной гостинице, ужинали тем, что собрала в дорогу Юлия. Валера категорически отказался есть то, что им предлагали на месте. Женя тоже не готова была рисковать и пробовать заветренные, подозрительного состава блюда. Усмехнулась своей брезгливости: ведь не так давно она была рада корке хлеба, найденной в отбросах… и стаканчику кипятка — тоже. Тому самому счастливому стаканчику… Жаль, не сохранила на память…

Выезжали, как только начало светать. Будильник не пригодился: она подскочила за час до того времени, когда нужно было вставать, и весь этот час промаялась в сомнениях — стоит будить Валеру или подождать? Он был сам за рулем и устал, наверное, намного больше, чем Женя… Только потому и выжидала время, не пошла стучаться в соседний номер.

Стояла ранняя весна, с ее раскисшими дорогами, набухающими почками на деревьях, когда лес еще кажется черным и холодным, но уже окутан почти неразличимой, нежной поволокой зелени. Валера чертыхался, когда его внедорожник уходил колесом, а то и обоими сразу, в очередную огромную яму, скрытую водой. У Жени сердце ухало от страха каждый раз: она боялась, что вот теперь они точно застрянут и никогда не выберутся, но к счастью, мощный двигатель и умная электроника справлялись там, где не всякий трактор мог бы пробраться.

— Показывай, где ваш дом. Здесь навигатор не поможет. — Очертания поселка выросли перед ними неожиданно. Оказывается, Женя уже почти не помнила, как он выглядит со стороны. Только родная улица и дом еще прочно сидели в памяти.

Валера поймал ее растерянный взгляд.

— Что, тоже боишься заблудиться? Ладно, будем по старинке тогда…

Пришлось поколесить по улицам, которые как будто постарели на сотни лет с тех пор, как Женя их видела в последний раз. Грустные и облезлые заборы, прохудившиеся крыши, много домов с заколоченными окнами — от всего этого сердце болезненно сжималось. Наконец, им встретился какой-то мужичок без возраста — то ли обрюзгший парень, то ли еще не сильно сдавший старик — который подсказал, в какой стороне искать дом Евгения Сидорова.