Цивилизация запахов. XVI – начало XIX века - Робер Мюшембле

В комедии «Довольные», написанной около 1580 года, Оде де Тюрнеб вскользь упоминает о мерах предосторожности, которые принимались перед выходом из дома в период эпидемии. Набожная мать героини хочет отвести ее на службу в церковь на рассвете. Девица возражает: «Разве вы не знаете, что около церкви можно подцепить смертельную болезнь и что доктор запретил выходить до того, как солнце встанет?» Мамаша отвечает, что чтение молитвы святому Роху защитит от заразы. И добавляет: «Возьми в рот немного корня дудника, а в руку — губку, смоченную в уксусе»[198]. Корень дудника имеет мускусный вкус. Он считался превосходным средством от чумы[199]. Что касается уксуса, то он, как мы увидим из дальнейшего, в борьбе с этой напастью играл главную роль.

Что же до Антуана Мизо, то он неоднократно расхваливал благотворное действие руты, чей сильный мускусный запах, граничащий со зловонием, представлялся ему замечательным средством от ужасной болезни. Растение это использовалось в магических ритуалах, к тому же оно обладает свойствами отпугивать насекомых, в частности блох, что очень полезно в случае с чумой. Парижский доктор дает множество других советов по борьбе с чумой, основанных на запахах[200]. Тот, кто желает избежать заражения, начинает принимать противоядие. Каждое утро следует выпивать митридат[201], в который входят (в измельченном виде) двадцать листиков руты, два лесных ореха, два плода инжира, щепотка соли. Все это надо смешать с небольшим количеством белого вина. Или же надо посасывать гренок, смоченный в белом вине, в течение ночи настоянном на корне дудника. Остатками винной настойки дудника следует мыть лицо, шею и руки до локтя. Речь здесь идет не о гигиене, но об укреплении этих частей тела, которые больше других контактируют с зараженным воздухом.

На улице полезно держать во рту кусочек дудника, горечавки или подобных растений, а в руке — лимон или апельсин, нашпигованный корицей или гвоздикой, и часто дышать им, не забывая менять по меньшей мере дважды в день. Можно также держать в руке губку, пропитанную уксусным настоем руты и тщательно отжатую, чтобы оставался только запах. Жизненно важно иметь при себе помандер и часто подносить его к носу, а также носовой платок с листьями лавра, который в течение ночи лежал в настое розы и корицы или в уксусной настойке розы. Беднякам приходится довольствоваться обтиранием лица и рук уксусом с небольшим количеством противоядия или держать в руке ветку руты и часто подносить ее к лицу: в 1562 году это вошло у парижан в привычку. В то же время Мизо советует женщинам пользоваться этим средством с осторожностью, так как у некоторых краснеет лицо и даже появляются язвы. Кроме того, он находит полезным вымачивать ветку руты в уксусе, а потом добавлять «более душистые субстанции», чтобы было не так противно.

Помандеры, используемые в борьбе с заразой, служат также для удовольствия. В состав пудры, которую в них кладут, в том числе летом, входят розы, фиалки, водяные лилии, сандал, корица, мирра, ладан, амбра, камфора, мускус. Эти ингредиенты измельчают и вымачивают в розовой воде. Из той же пудры делают ароматизированные четки. Ее также носят на себе в шелковых мешочках-саше, которые часто подносят к лицу и вдыхают запах, или же насыпают в конверт в форме сердца и на круглые сутки прикрепляют на одежду к области этого органа, чтобы придать ему силы. Кроме того, из нее делают свечи и ароматические палочки, с которыми ходят по всему дому, навещают больных или выходят в город по ночам.

Особое внимание уделяется видимым отверстиям на теле — рту, носу, глазам, ушам, а также открытым зонам — лицу, шее, кистям рук и другим открытым поверхностям тела. Их следует протирать лосьоном, состоящим из белого или красного вина, розовой воды и небольшого количества камфоры. Добавление корня дудника и небольшого количества розового уксуса делает его более эффективным. Рот защищается рутой или дудником, нос и уши — капелькой чудесно пахнущего, по мнению автора, лавандового масла. Самые утонченные используют натуральное масло из яда скорпиона, которое изготавливают в Провансе. Его можно наносить на руки до локтя, на виски, на шею, «отверстие желудка» (анус) и область сердца. Мизо настаивает на его эффективности и желает доказать скептикам, что «один яд нередко побеждает другой». Поскольку в Париже скорпионовое масло достать трудно, Мизо предлагает заменить его можжевеловым, запах которого он тоже находит восхитительным. Далее он предлагает рецепт душистого лосьона, в состав которого входят сандал, алоэ, корица, гвоздика, цветы розмарина и лаванды, корень дудника, амбра, мускус, камфора. Все эти элементы измельчаются и настаиваются в розовой воде и белом вине. По утрам и вечерам надо смачивать этой водой носовой платок и обтирать руки, виски, шею, а также брать чуть-чуть на палец и смазывать нос и уши. Если есть желание, можно натирать им область сердца, анус, «даже гениталии, у которых есть какая-то тайная связь со всем телом и с этой болезнью, что сегодня не учитывается», — вздыхает автор. Ничто не остается без внимания, даже анус, который, казалось бы, расположен так, что зловредные воздушные токи его не должны касаться. Помимо открытых или проницаемых частей тела, все его области защищаются душистой броней из тщательно подобранных составных частей, и эту защиту полагается часто менять. Небезынтересно было бы узнать, так ли сильно отличались эти медицинские секреты от средств народной медицины. Впрочем, Мизо нахваливает эффективность обычая овернцев, которые пьют собственную мочу с противоядием и таким образом спасаются от заражения или же прикладывают раскаленную смесь к бубонам, что помогает вылечиться. В 1604 году Луи Гюйон с грустью пишет, что старый сыр вреден для здоровья; он с отвращением вспоминает, как крестьяне — с его точки зрения, люди грубые — борются с эпидемией: они натощак поглощают эту квинтэссенцию молока, которая в то время еще не считалась деликатесом, отличающим нас ныне от менее утонченных наций[202]. Чума на оба ваши дома!

Ужасающий запах, исходивший от зачумленных, заставил европейцев XVI–XVII веков воздвигать вокруг больных все новые душистые барьеры. Моралисты клеймили духи позором, видя в них эротические ловушки, расставляемые в особенности женщинами. Но в годы нескончаемых эпидемий духи становятся необходимы буквально всем. Врачи и их клиенты видели в них единственное средство уберечься от черной смерти. Все считали это зло порождением Дьявола, что подчеркивал Мартин Лютер, когда писал, что злые духи «отравили воздух, заразили несчастных людей своим дыханием и впрыснули в их тела смертельный яд». Все искали средство укрепить, стимулировать физическую и духовную защиту человека. И при этом с удовольствием, потому что, назначая в лечебных целях мощные и очень неприятные запахи, врачи советовали добавлять к ним что-то, что может порадовать пациента. В этих целях во все парфюмерные композиции добавляют мускус, цивет и амбру, причем первые две субстанции являются сильными афродизиаками. Богачи очень этому радовались и поливали духами все, что их окружало, включая вошедших в моду маленьких собачек. Излюбленная композиция при дворе английского короля Генриха VIII и его дочери Елизаветы — роза и мускус. Наступает парфюмерное безумие. Душат все изделия из кожи: перчатки, башмаки, сапоги, ремни, ножны шпаг… Ювелиры изобретают ароматизированные украшения — браслеты, колье, кольца, даже драгоценные камни, которые, впрочем, по тогдашним научным представлениям, являлись водой, конденсированной запахом[203].