Церера. Сияние полуночного золота - Мелани Рик

Обсидиан вздрогнул. В нос бросился резкий запах крови, ладана и пепла, от которого все его внутренности сжались в один комок. Его выворачивало от смеси этих запахов и в то же время, они для него были самыми родными.

«Отец…» – пронеслись мысли в его голове, и он тут же закрыл тетрадку с записями. – «Но… Зачем он пришел?»

– Ваше величество. – Учитель низко поклонился королю, когда тот поравнялся с ними, но его лицо оставалось непроницаемым. – Чем обязан вашим присутствии на занятии?

Виссарион с бросил презрительный взгляд в сторону учителя, словно тот был мешком с ужасно вонючим мусором, но так и не ответил на его вопрос. Вместо этого он подошёл ближе к Обсидиану, который крепко держал тетрадь закрытой. Юноша молча вперил взгляд в парту, даже не поднимая золотых глаз на отца.

– Показывай, как проходят занятия. – Прокаркал Король, скрестив руки на груди. – Давай, наколдуй мне что-нибудь.

Обсидиан молча кивнул и, разжав тетрадь, согнул в локтях трясущиеся руки. Юноша прикрыл глаза и постарался изобразить жесты, о которых ему говорил Панцерро – мудры Первоэлементов. Обсидиан изо всех сил старался представить, как разгорается пламя в его руках. Как внутреннее тепло тела преобразуется во внешнее. От напряжения жилка на висках начала пульсировать, но он не останавливался.

Ничего не происходило.

Обсидиан пробовал снова и снова до тех пор, пока обессилено не опустил руки. Голова была готова расколоться на части, а из носа пошла кровь, которую он вытер тыльной стороной ладони.

Виссарион зарычал, словно дикий зверь, взмахнув крепко сжатыми кулаками в воздухе. Руки Обсидиана дернулись лишь на мгновение, чтобы прикрыться. Это не ускользнуло ни от Панцерро, ни от Виссариона. На лице последнего возникла ухмылка, и он опустил крепко сжатые кулаки.

Королю нравилось, что несмотря на юношеский возраст, когда всё внутри восстаёт против внешнего мира, его сын был тихий и покорный, словно забитая собака.

– Отвратительно. – Выплюнул он это слово в сына, будто кислоту. – Ну давай посмотрим, чему тебя тут учат в теории. – Аль’Сивьери старший вырвал из рук сына тетрадь и начал листать. С каждой новой страницей его лицо багровело от злости.

– Отец, я…

– Заткнись! – Он со всей силы шлёпнул Обсидиана тетрадкой по лицу. – Посмотрите на него внимательно, что вы видите!?

– Будущего правителя Цереры. – Спокойным тоном проговорил мужчина, стараясь не отрывать карих глаз от короля.

– А я вижу сопляка, который не умеет пользоваться ни оружием, ни магией! – Гнев от отца был заметен невооружённым взглядом. Его кроваво-красная аура расползалась по полу, словно щупальца осьминога. Запах ладана и пепла резал глаза. – Я вижу засранца, который даже не может воспользоваться даром нашего народа! И вместо того, чтобы учить его полезным навыкам, вы рассказываете ему детские сказки и основы!?

– Во-первых, учитель здесь я, и решать это мне. – Обсидиан поднял умоляющий взгляд на преподавателя, надеясь на то, что тот замолчит, чтобы избежать смерти. Но, кажется мужчина уже осознавал, что его ждет, поэтому с особым нажимом продолжил. – А во-вторых: насколько мне известно, вы точно также никогда обладали магией народа, а то, что у вас, это лишь договор с… – Но Панцерро не успел закончить свою гневную тираду, так как Виссарион в этот же момент направил на него алые щупальца.

Седьмой преподаватель магии стал истекать кровью так, будто кто-то изнутри разорвал все его сосуды. Но этого королю было мало: он резко сжал кулак, мгновенно придушив Панцерро. Он упал на пол, больше не шевелясь, а багровая жидкость растекалась под ним с неимоверной скоростью.

Хоть последняя фраза была сказана не полностью, Обсидиан уловил её суть, внимательно глядя на Виссариона каким-то другим взглядом. Золотые глаза встретились друг с другом, но глаза старшего Аль’Сивьери были не из чистого золота, а напоминали грязный песок. В них были темные крапинки. Король отвел взгляд первым, высоко подняв подбородок.

– Ты не говорил, что эта сила не твоя. – Впервые за долгое время Обсидиан осмелился говорить с отцом строго. Он встал со своего места, еле-еле совладая с нахлынувшими эмоциями.

– Да с какой стати ещё смеешь обвинять меня, щенок?! – Взревел мужчина. Крупицы тьмы в глазах размножились. – Забыл, кто я такой!?

– Ты требуешь от меня силы, хотя сам никогда не имел её. – Принц Сириуса стал подходить ближе, напирая на отца. На самом деле, ему было настолько страшно от своих же слов и действий, но впервые в жизни он ощутил новые чувства: гнев и несправедливость по отношению к себе, а также уверенность. – Ты ведь знал, что я точно также не имею этот дар, как и ты, не так ли? Знал и всё равно заставлял меня чувствовать себя никчёмным из-за отсутствия магии? Заставлял меня страдать просто так! – Последние слова Обсидиан выкрикнул отцу прямо в лицо, поравнявшись с ним.

Аура Виссариона искрилась в воздухе, словно звездная пыль, наполненная Тьмой и гранатами. Лицо, которое больше напоминало маску, было перекошено от удивления и гнева: ноздри раздулись, глаза полностью заволокло тьмой, а изо рта непроизвольно вырывался сдавленный рык. Его энергию можно было потрогать, увидеть, почувствовать каждой клеточкой тела: это казалось болезненным, словно множественные игры прикасаются к коже, пронизывая её насквозь. Снова и снова. Но тут король заметил кое-что: за спиной Обсидиана еле заметно была тень. Тень, заставившая его сердце сжаться от страха.

И в это мгновение он достал из-за пояса магическую плеть, что сияла ярко, словно факел.

– Ты кажется стал забывать, что такое настоящая боль, засранец!? Стал, наверное, думать, будто престол уже твой, не правда ли!? – При этих словах пыл Обсидиана остыл, и он с ужасом наблюдал за движениями плети. Виссарион же заметил, что тень исчезла, и обрадовавшись этому, он занёс руку для удара. – Так я выбью из тебя эту дурь! – Звонкий хлыст в одно мгновение разрезал воздух и зала наполнилась оглушительным криком.

***

Златоглазый юноша лежал на полу, чувствуя, как всё его тело горит адским пламенем: ему казалось, словно на каждом сантиметре кожи к нему прикоснулись раскалённым железом. Виссарион стоял над ним, сжимая рукоять плети, по которой текла тёплая кровь.

– Надеюсь, этот урок ты запомнишь надолго, Обсидиан. – Король спрятал орудие за пояс и развернулся, чтобы покинуть залу, но его остановил хриплый голос.

– За что? За что ты меня так ненавидишь, отец?

Виссарион обернулся, недоуменно глядя на принца.

– Ненавижу? Не-е-ет, всё куда проще. – Он присел перед ним на корточки, грубо обхватив лицо, чтобы Обсидиан смотрел прямо ему в глаза. – Разве ты не знаешь: огонь побеждают огнём. Каждый несёт наказание за свои ошибки, Обсидиан.

– Тебе ведь было бы проще, если бы погиб я, а не мама? – Хриплый голос прерывался. – Если бы тогда исчез я, а не он? – Отстраненно спросил принц. – В это мои ошибки: в том, что я выжил вместо них?