Я – сосуд для Альфы - Ана Сакру

А волк молчит. Нет, он не уверен. Ни в чем не уверен сейчас. Переводит взгляд на мой живот и зачарованно смотрит.

— Если прямо сейчас отправишься в клинику и сделаешь аборт- возьму с собой, — глухо произносит.

— Нет… — я обхватываю себя руками, пытаясь защититься от его прошивающего насквозь взгляда. Ладони дрожат, холодея, — Что это вообще за условие? Боишься, что меня тоже захотят убить?

И тут я замираю от неожиданной догадки. Улыбаюсь, глядя в его хмурое лицо.

— Неет. Ты не за это переживаешь, да, Джер? Вернее, не только за это. Ты не хочешь, чтобы твой отец узнал, что я беременна, что у тебя появится наследник. Ведь тогда об аборте и речи быть не может. Старший Ансгар запретит. Я права? Ну же, скажи мне, права?

— Да, и это тоже, — Джер склоняет голову набок, обводя меня задумчивым взглядом, — Я не позволю тебе умереть, Мару. Как ты этого не понимаешь.

Я подхожу к нему, обвиваю руками талию и прижимаюсь лбом к широкой груди. Шепчу тихо, закрыв глаза, поглаживая его напряженную спину.

— А я и не умру, Джер. Я уверена. Я просто знаю. У нас будет настоящая семья. Я, ты, дети. Даже не один, Джер. Просто поверь мне…Пожалуйста…

Ансгар словно каменный стоит. Даже пошевелиться боится. Застыл в моих руках.

— Мне пора на базу, — сипит наконец едва слышно и аккуратно выбирается из моих объятий.

* * *

Полтора часа я меряю спальню шагами, расхаживая из угла в угол. Уже полтора часа его нет со мной. Только бы не улетел вот так, не попрощавшись. А вдруг на Вальдене с ним тоже что-то случится. Вдруг это не несчастный случай с Астором? А вдруг… Мурашки пробегают вдоль позвоночника и жгучим холодом разливаются внутри. Мне даже думать страшно об этом. Еще и Белинда. Ревность хищными когтями сковывает меня. Ее побег что-то значит для Джера? Конечно, значит, что бы он не говорил мне. Ее волчица — его истинная, а у меня волчицы нет….Ансгар был такой отстраненный сейчас. Пытался справиться с чувствами? Или винит меня в том, что оставил свою пару? Мотаю головой, пытаясь выгнать предательские мысли, но они и не думают уходить, одолевая меня со всех сторон, укладывая на лопатки. Быстрей бы вернулся. Вцеплюсь в него мертвой хваткой, по полу поползу, но не дам улететь без меня. Нет, только вместе.

Дверь в спальню открывается, и я вздрагиваю, резко оборачиваясь.

Джер.

Кидаюсь на шею ему, пытаясь дотянуться до хмурого лица, целую, куда придется. Я так боялась, что не придет уже.

— Грузовой корабль отправляется через пять часов, — Джер обнимает меня, зарывается носом в распущенные волосы и жадно вдыхает. Толкает меня в сторону кровати, так и не размыкая объятий, — У нас еще есть время попрощаться, Маррру…

— Я не буду прощаться! Возьми меня с собой, Джер. Ну, пожалуйста, пожалуйста!

— Нет, моя земляночка, — волк уже заваливает меня на кровать, накрывая своим телом, — все говорит о том, что случившееся с Астором не случайность. Я не могу так рисковать, не проси даже. Тем более Белинда…

И он замолкает, целуя меня жадно в губы. Рука ползет по бедру и добирается до завязок домашних штанов.

— Что Белинда? — я отстраняюсь насколько могу, заглядывая в янтарные глаза.

Джер фыркает раздраженно и садится рядом на кровати.

— Она бы не смогла сбежать просто так, — кривится Ансгар, и я замечаю, как гневно раздуваются его ноздри, — Волчица бы не позволила. А значит…

— Что?

— Значит, она ее убила. Либо Бел украли и заставили написать эту чертову записку. Почерк точно ее, уже проверили.

— Кого убила? — не поняла я.

— Как кого, волчицу свою конечно, — рычит вдруг зло Джер, вернее волк в нем. Я вижу, как зверь рвется наружу от одних только этих слов, произнесенных вслух, как дрожит лицо Ансгара, меняясь.

— И если это пррравда — я ее лично разорррву. Когда найду…

И опять горечь ревности разливается на языке. Я вижу, как Ансгара трясет от одной мысли, что с волчицей случилось что-то. Умом понимаю, что по-другому и быть не могло. Но внутри обида насквозь прожигает. Хочу выразить ее, выплеснуть на него, но не знаю с чего начать. Слова застревают в горле.

— Тебе плохо от этого? — мои губы онемели и еле шевелятся. Провожу влажной ладонью по его заросшей щеке. Заглядываю в янтарные звериные глаза, пытаясь уловить правду, — Плохо, от того, что Бел сбежала?

Ансгар не сразу отвечает, щурится, тоже вглядываясь в меня.

— Очень, Маррру, — произносит наконец хрипло и криво улыбается, — Но ты неправильно понимаешь причины. Ты думаешь, как человек. Не как волк.

И замолкает, кладя голову мне на грудь, обнимает крепко, будто утешения ищет, покоя. Я зарываюсь пальцами в его густые русые пряди, рассеянно перебирая.

— Так расскажи, чтобы поняла…

— Рассказать… — эхом отзывается Джер, — мой волк в отчаянии. Когтями рвет все внутри, скулит по белой волчице, воет. Он меня с ума сведет. В ушах гул, хочется прибить его. Загоняю в угол, но и там слышу, как он скребется от тоски.

Джер переводит дыхание и продолжает.

— Обычно мы с ним едины, а сейчас…Это очень тяжело, Мару. Словно с ума сходишь. А страшнее всего то, что…

Его голос переходит на сиплый шепот, речь становится торопливой, будто Ансгар боится не успеть рассказать все, что на сердце.

— Самое страшное…Я не должен так говорить, не должен. Не должен это чувствовать. Это позор, но…Но как человек, я рад. РАД! Понимаешь?

Последние слова он почти выдыхает, а не произносит. И я замираю от неожиданности, перестав перебирать его волосы. Джер подскакивает с меня и начинает нервно метаться по комнате.

— Я не должен это чувствовать, — опять повторяет Ансгар как заведенный и уже не смотрит на меня. Его лихорадочный взгляд отдает безумием, — У меня обязательства перед кланом, перед семьей. Я несу ответственность за жену. Я клялся в этом.

Волк останавливается резко и поворачивается ко мне.

— И все же я ощущаю облегчение, что ее, возможно, больше не будет в моей жизни. И сам себя ненавижу за это. И волк мой меня ненавидит.

Джер подходит ко мне медленно, протягивает руку и очерчивает овал лица выступившими когтями.

— Что останемся только мы, Марру, — шепчет мне в макушку, склонившись, — Я смогу сделать тебя своей женой. Отец будет в бешенстве, конечно. Но не сможет помешать. Ведь, скорее всего, у меня уже нет другой истинной. Только тебе нужно выжить. Я дам тебе все, что могу. А ты…Глупая упрямая землянка!

Джер вдруг снова рычит зло и хватает меня за шею, опрокидывая на кровать. Янтарные глаза как угли светятся в полумраке спальни. Кажется, расплавят меня сейчас, душу выжгут. Но я не боюсь его. Наоборот лоснюсь к Ансгару, прижимаясь всем телом, обвиваю руками напряженные каменные плечи. Он такой горячий. Ладони жжет от температуры его кожи даже сквозь рубашку, словно к печке прикоснулась. Это зверь наверно мечется в нем, ввергая хозяина в лихорадку.