Бросок «Каракурта» - Георгий Савицкий

* * *

Пару дней спустя капитан-лейтенант Чайка вновь обратился к коменданту Кронштадта.

– Товарищ капитан первого ранга, разрешите?..

– Проходи, капитан-лейтенант, присаживайся. Вестовой – чаю! Чего хотел-то?..

– Необходимо испытать стрельбой новые боеприпасы, но вот «выпуливать» их впустую по фанерным щитам считаю недопустимым в сложившейся обстановке вредительством.

– Ну-ну, капитан-лейтенант… – хмыкнул комендант, отчего его шрам на щеке обозначился еще резче. – И что предлагаешь?

– Пойти к занятой гитлеровцами Стрельне и «навести там шороху»!..

– В одиночку?.. – недоверчиво покачал головой опытный моряк, выбивая трубку.

– Вот именно – в одиночку. Так сказать, «на мягких кошачьих лапах», подойду тихо, а потом – наведусь по локатору и бахну! Дальность стрельбы из носовой артустановки позволяет – до 15 километров.

– А потом? Начнут же ведь долбать из всех орудий!.. А еще ведь могут и свои торпедные катера в погоню пустить…

– Вот это мне как раз и нужно! Пусть попробуют меня взять на преследовании… – теперь уже открыто хмыкнул Чайка.

– Что ж, значит, за Родину – за Сталина?

– За Ленинград! – кивнул Виктор.

– Получи у начштаба документы на выход в море. Изучи карты, тактическую обстановку. Выбью для тебя в разведотделе свежие фото-планшеты авиаразведки. Готовься, капитан-лейтенант.

– Есть готовиться, товарищ капитан первого ранга!

* * *

– Баковым – на бак, ютовым – на ют, по местам стоять, со швартовых сниматься! – Капитан-лейтенант Чайка находился в ходовой рубке малого ракетного корабля рядом с матросом-рулевым.

Весь экипаж стоял по боевому расписанию. Под негромкий и равномерно-успокаивающий перестук дизелей «Балтийск» отвалил от стенки и взял курс на зюйд-ост. От Кронштадта до занятой гитлеровцами Стрельны по прямой было всего лишь 22 километра. Но капитан-лейтенант Чайка не торопился. Он полностью осознавал, что главное преимущество – в скрытности, разведке и внезапности огневого налета.

Батареи немецких гаубиц к юго-западу от Ленинграда очень сильно осложняли судоходство в этом районе. По ним Виктор Чайка и намеревался нанести внезапный и ошеломляющий удар. По большому счету, подобная атака носила скорее психологический характер, нежели могла причинить серьезный ущерб врагу. Хотя, как знать…

Ночью с погашенными ходовыми огнями «Балтийск» на малом ходу осторожно приближался к берегу, занятому противником. Здесь хватало коварных отмелей, и штурману вместе с матросом-рулевым было нелегко вести корабль с его осадкой в четыре метра. Здорово выручал эхолот, который акустическими импульсами замерял глубину и чертил карту морского дна. Штурман Гравицкий постоянно сверялся с лоцией и навигационными картами, опасаясь посадить «Балтийск» на мель. Тогда они станут легкой добычей для береговых артиллерийских батарей гитлеровцев и их «шнелльботов»…

Но пока на вражеском берегу все было тихо. Радиолокатор и ночная электронная оптика «Балтийска» давали весьма неплохой обзор гитлеровских позиций. Операторы постоянно докладывали командиру корабля о засеченных целях. На берегу виднелись противотанковые ежи, спирали колючей проволоки и деревянные рогатки против пехоты. Чуть дальше – замаскированные траншеи и ходы сообщения. Ярко светились теплом в инфракрасном спектре замаскированные – от глаз наблюдателей, но не от электронно-оптической аппаратуры «Балтийска», – пулеметные гнезда и укрытия с легкими противотанковыми пушками. А дальше в орудийных двориках и капонирах стояли массивные и угрюмые 150-миллиметровые гаубицы Круппа.

Шарили голубоватыми лучами по воде немецкие прожекторы, время от времени вспыхивали в небе осветительные ракеты, заливая окрестности неестественным мертвенно-белым светом. Изредка сверкающие пулеметные трассеры пронзали ночь. Но приземистый силуэт малого ракетного корабля и его серая окраска скрывали его, словно сказочная шапка-невидимка…

В принципе, Стрельна находилась в радиусе поражения линкоров «Марат» и «Октябрьская революция», а также вполне в зоне досягаемости 180-миллиметровых орудий легкого крейсера «Киров». Того самого корабля, который возглавлял в качестве флагмана Таллинский прорыв.

Но вопрос был тут именно в точности удара и внезапности. Решать этот вопрос и взялся капитан-лейтенант Чайка.

Штурман Александр Гравицкий рассчитал курс выхода к берегу Стрельны. Командир ракетно-артиллерийской БЧ Федор Березин отдал приказ к подготовке стрелково-пушечного вооружения.

– Носовая артустановка к бою готова, – доложил командир расчета Алексей Волков.

– Кормовой зенитный комплекс готов, – ответил лейтенант Таллинский.

Пулеметчики по бортам и на крыльях мостика передернули затворы своих массивных пулеметов «ДШК».

– Всем – приготовиться! – скомандовал Виктор Чайка.

– Есть приготовиться.

– По фашистской сволочи из носового орудия беглым – огонь!

– Есть огонь!

Граненая башня на носу малого ракетного корабля развернулась и ударила очередью 76-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов. Скорострельность пушки составляла до 130 выстрелов в минуту, и это был жуткий по своей убийственной точности ураган огня! Вот разлетается вдребезги разбитая позиция счетверенной 20-миллиметровой зенитной пушки. «Флаквирлинг» уже не будет стрелять ни по советским судам, ни по самолетам…

Следующая очередь перепахивает позиции батареи из 150-миллиметровых тяжелых гаубиц Вермахта.

В боекомплект, скажем прямо – отнюдь не самой крупнокалиберной пушки «Балтийска» входили не только бронебойные или осколочно-фугасные снаряды, но и шрапнельные. Как раз последние и сыграли решающую роль. Они разорвались над немецкими орудиями, и сотни свинцовых пуль страшным смертоносным дождем обрушились на артиллерийские расчеты. Да и сами 150-миллиметровые гаубицы получили сильные повреждения.

– Полный вперед! Разворот вправо двадцать, – скомандовал Чайка.

– Есть полный вперед! – Иван Зимин не подвел.

Его дизеля работали четко, быстро набрав обороты.

– Разворот вправо 20 градусов, на курсе, – подтвердил рулевой.

Малый ракетный корабль продолжил идти зигзагами, сбивая прицелы береговым орудиям гитлеровцев, и сам вел убийственно-точный огонь. Преимущественно шрапнельные снаряды капитан-лейтенант Чайка заказал для использования в качестве зенитных, но и по пехоте они работали прекрасно. Они очень хорошо дополняли действие еще и 76-миллиметровых осколочно-фугасных боеприпасов. Последние взрывали относительно легкие полевые укрепления гитлеровцев: блиндажи и пулеметные огневые точки. А разлетающаяся снопами свинцовая шрапнель довершала разгром.

Наблюдая за обстрелом через визир артиллерийской наводки в бронированном Главном командном пункте корабля, Виктор Чайка вспомнил один эпизод Первой мировой войны из курса истории. Он как раз был связан с применением шрапнели.