Око разума - Дуглас Ричардс

Его работа в «Лабораториях Тейя» увлекательна, но в то же время способна довести до белого каления. В нежном возрасте двадцати семи лет, когда он поступил на службу, его поставили во главе двух дюжин ученых, почти поголовно старше его по возрасту, и присвоили титул исполнительного вице-президента по науке, подчиняющегося только Келвину Грею. В двадцать семь это вам не хухры-мухры.

И все же титул, как ни странно, оказался филькиной грамотой. Никто не воспринимал его ни как руководителя, ни как партнера. Грей придирчив, но наведывается редко, работая в небольшом офисном комплексе в окрестностях Мадеры, смежном с двумя очень хорошо оснащенными компьютерно-электронными лабораториями. Большая – для всех, кто там работает, а маленькая, но все равно впечатляющая – только для персонального и конфиденциального употребления самого Грея. Да и из дома Келвин тоже работает частенько.

В обязанности Альтшулера входит руководство командой компьютерных гениев вкупе с группой выходцев из фарминдустрии, проводящих эксперименты на мозгах животных с целью определить точное расположение нейронных областей, взаимодействующих со зрительными и слуховыми импульсами; точный поток данных требуется для безупречного воспроизведения зрительных и слуховых сигналов, от природы передаваемых глазами и ушами.

На втором фронте они пытались перекодировать чистую мысль в речь. Примитивная версия этой способности существует уже не первый год, но она на целые порядки тривиальнее того, на что они нацелились. Дети по всему миру мысленно управляют видеоиграми, используя шлемы, ощетинившиеся многочисленными электродами, контактирующими во время игры с их головами. Но входы данных этой системы настраиваются эмпирически, и для каждого человека они свои. Пользователь должен обучить систему, сосредоточенно стараясь заставить курсор на экране совершать разные движения, а компьютер игры тем временем картографирует конфигурации электрических импульсов, генерируемых его мозгом во время этих потуг.

Технологический скачок, необходимый для перехода от мысленного управления простыми движениями до правильного преобразования компьютером считанного в точный поток слов, выбираемых из неограниченного лексикона, подобен скачку при переходе от абака до суперкомпьютера.

Но за последние полгода достигнут прогресс, практически не знающий прецедентов в анналах техники. Невероятно быстро.

Да, Альтшулер понимал, что к этому порядком причастна его бесподобная гениальность, – не страдая ложной скромностью в отношении своих компьютерных дарований. Но по-настоящему виртуальные модели и эксперименты пошли, как песня, благодаря предложениям Келвина Грея. Этот попросту сверхъестественный человек предлагал новое расположение и взаимодействие электрических сигналов с нейронной матрицей, причем расположение далеко не очевидное, – и оно работало, зачастую непонятно почему.

То же касается и твиков потоков данных, и модификаций используемых ими алгоритмов, которые Альтшулер считал сложнейшими и революционнейшими из когда-либо испытанных. Ему пришлось преобразовать прозрения Грея в код и аппаратное обеспечение, что внушало благоговейный ужас уже само по себе, но Алекс вынужден был признаться себе, что без прозрений его босса они до сих пор семенили бы детскими шажочками, вместо того чтобы спуртовать, как олимпийский чемпион.

Они уже созрели для экспериментов на людях. Опыты на животных и виртуальные симуляции, какими бы дотошными они ни были, далеко не заведут. Насколько понимал Альтшулер, они уже дошли до точки, когда могут совершенно безупречно сымитировать поток данных, посылаемых и глазами, и ушами.

Если их текущие результаты на самом деле можно перенести на человека, то тут уж, ничуть не сомневался Альтшулер, у них в руках абсолютная панацея и от слепоты, и от глухоты. А с другой стороны, они готовы выдать умопомрачительные приложения для преобразования мысли в данные.

Но Грей его все время осаживает. Ему запрещено публиковать какие-либо из своих выводов. Они, несомненно, совершили прорыв, который моментально преобразится в изделия-блокбастеры, но это даже не подлежит обсуждению.

В конечном итоге, понимал Альтшулер, Грей хочет скомбинировать технологии и алгоритмы, находящиеся у них в разработке, чтобы дать людям возможность веб-серфинга с помощью одной лишь силы мысли. Это порождает дополнительные трудности. К счастью, ученые подсаживают имплантаты в мозги животных уже десятилетиями. Еще в 1998 году выяснили, что иридиевые микроэлектроды, покрытые париленом C[19] и имплантированные в дуральное вещество обезьян, обладают очень хорошей переносимостью для организма и продолжают работать даже три года спустя. А с той поры их порядком усовершенствовали.

Но, хотя микросхемы и требуют очень мало энергии, поступающей от топливных элементов, способных преобразовывать глюкозу в электричество, сбрасывать их со счетов нельзя. Хотя подобная технология доступна уже много лет, она еще требует тщательных экспериментов, когда пробьет час, чтобы добиться уверенности, что эта реакция не будет генерировать чересчур много тепла, а имплантаты не крадут у мозга слишком уж много глюкозы, которой тот поглощает раз в десять больше, чем весь остальной организм.

Грей приставил к этой работе ряд лучших специалистов, корпящих над проблемами вроде этой на мадерской площадке «Тейи», но никогда не обсуждал детали, держа достижения этих групп под сукном.

Что же до Альтшулера и его команды, то они подготовили невесть сколько заявок на патенты, но Грей даже не позволил проработать их с патентным поверенным. Он сидит на выигрышном лотерейном билете, но упорно отказывается обналичить его.

Прямо бесит, подумал Альтшулер, наверное, уже в десятый раз за день, продолжая атаковать лежащую перед ним пиццу и запивая ее водой из бутылки. И уже приступил к последнему куску, когда зазвонил его сотовый.

– Алекс, это Кэмерон Файф, – послышался напряженный голос. – Ты один?

Альтшулер моментально насторожился. Файф – пассивный партнер Келвина Грея, венчурный инвестор, отвечающий за финансирование всего балагана и владеющий контрольным пакетом «Тейи». И с ним Альтшулер встречался лишь единожды. Несмотря на возвышенный символический пост Алекса, и Файф, и Грей держат его за заурядного работника по найму, будто вне рамок своей специализации он немногим больше, чем простой уборщик.

Этот Файф предпочитает не светиться. Должно быть, он стоит как минимум десятки миллионов, но в онлайне о нем почти не слова, Альтшулер проверял. Порой пишут, что он жертвует средства в тех или иных благотворительных целях, но свои деловые интересы ухитряется держать вне поля зрения широкой общественности.

Странно, что Файф ему звонит. Но еще более странно, что звонок начался с вопроса: «Ты один?» Не самое стандартное приветствие…