Волк среди воров - Борис Седов

- Чего хотел? Пригодилась вчерашняя информация?

Вчера именно через Наиля Грек вычислил название корабля и место швартовки.

- Нет, пока не использовал. Отпала необходимость.

Хитрый по своим каналам вполне мог прослышать о неприятностях, которые причинил Зяме Пургелю Грек. Но одно дело - если Хитрый будет просто догадываться, и другое - если Грек ему сам признается. Подобный нюанс значил многое в тех кругах, по законам и понятиям которых жил Хитрый.

- Понятно… Слышь, надо встретиться!

- Есть новости?

- Есть! По телефону, сам понимаешь… Когда сможешь подъехать?

- Смотря куда. До Владивостока, например, почти неделю пиликать на поезде.

- Это хорошо, что ты чувства юмора не утратил. Помнишь ту хату на Дальневосточном? Дуй прямо туда, через сорок минут пересечемся. Успеешь?

- А если нет?

- Постарайся успеть, у меня со временем туго. До встречи!

Убирая в карман телефон, Грек дошел до перекрестка и поднял руку. Остановилась первая же машина. За рулем сидел крепкий мужчина с длинными волосами и бородой. Он молчал всю дорогу, а когда приехали и Артем, отдав деньги, стал выходить, перекрестил его и что-то пробормотал. Грек постоял, с недоумением глядя вслед удаляющимся «Жигулям». Священник, что ли, халтурит?

Оставалось еще двадцать минут до назначенного Хитрым срока. Машины Наиля нигде не было видно. Ясное дело, он еще не приехал. Скорее всего, опоздает. Сказав «сорок минут», он погорячился. Пока очухается после сна, пока дотопает до стоянки… В глубине двора было несколько лавочек, и Артем пристроился на наиболее чистой. Кустарник укрывал его от чужих взглядов, зато вход в парадное был виден как на ладони. Замечательная позиция. Если бы враги слушали их разговор и приготовили какую-то пакость, то обязательно посадили бы сюда своего человека…

- Не найдется ли закурить? - бомж в вонючих обносках появился так неожиданно, что Грек вздрогнул. Буквально вырос из-под земли, сзади и слева от плеча Грека. Ну да, точно, вон там, среди кустов, есть тропинка. Если специально не вглядываться, то и не заметишь ее.

Грек достал сигареты. Протягивать пачку не стал, сам вытащил одну штуку и отдал бездомному, стараясь не касаться с ним пальцами.

- Благодарствую! - бомж кивнул, прикурил от спички и нырнул обратно в кусты, звякая пустыми бутылками в драной авоське.

Отойдя на приличное расстояние, бомж присел на корточки и выудил из-под обносков сотовый телефон. По памяти набрал номер и сказал всего одну фразу:

- Он уже здесь.

Если бы Грек это видел, то события развернулись бы по другому сценарию. Но он, погруженный в раздумья, сидел на скамейке и о вонючем бездомном давно позабыл.

Прошло минут пять, и во двор заехал фургончик. Остановился у второго подъезда, и из кабины выскочил парень в синем комбинезоне, сидевший рядом с водителем. Он посмотрел табличку с номерами квартир и махнул водиле рукой: «Дальше!» Фургончик дернулся и дотарахтел со следующего подъезда, а потом и до того, где располагалась конспиративная квартира Наиля. Там парень в синем комбезе принялся, матерясь и покрикивая, руководить, а шофер загонял грузовую машину задними дверями фургона поближе к двери парадного. Получалось у него не очень-то ловко. Он дергал машину вперед-назад, ревел мотором, высовывался из кабины. Раздавил ограду газона, чуть не своротил скамейку, опрокинул приспособленное под урну жестяное ведро.

- Разуй глазищи, мудак! - ярился парень в приметном комбезе. - Левеее надо, левее! А теперь так! На меня давай, на меня! Ну, блин… Чтоб я еще раз с тобой!…

Наконец машина заняла нужное положение. Двигатель смолк. Парень, критически заглянув под машину, выпрямился, щелкнул лямками комбинезона, похлопал себя по животу и, насвистывая веселый мотивчик, распахнул задние двери, после чего легко запрыгнул в фургон. Из кабины вылез водитель, немолодой, пузатый и лысый, тоже в комбезе, только черного цвета. Поправил опрокинутое ведро, а потом помог выгрузить из фургона несколько мягких кресел. Тяжелый комод из полированного темного дерева они выгружали вдвоем. Им явно было тяжело, но они справились, не поцарапав ценную вещь. После чего сели на скамейку в одинаковых позах - нога на ногу, руки скрещены на груди, - и предались отдыху.

Греков, рассеянно наблюдая за ними, думал о Елене. За что ее положили? И почему, застрелив женщину, не озаботились тем же способом избавиться от него, мирно спящего на втором этаже? Испугались не справиться? Ерунда! Не знали о нем? Слабо верится…

Ночной допрос полностью убедил Грека в непричастности Зямы Пургеля к последним событиям. Помимо логических доводов, которые привел банкир в свое оправдание, все его поведение свидетельствовало о невиновности. Права была Лена, Пургель никакой не боец. Привязанный к дереву в темном лесу, без малейшей надежды получить помощь, он бы выложил все. Грек не давал ему спуску, разговаривал жестко. Когда Зяма пытался темнить и вилять, колошматил его, а то и устраивал вещи похуже. На войне как на войне! Банкир сперва обмочился, а потом, простите, и обосрался, но твердо стоял на своем: мухи отдельно, котлеты отдельно. То бишь, с прошлого лета Киржача он не видел, не слышал и пакостей, в виде заряда тротила под днищем машины, ему не устраивал. Соответственно, и ко всем вытекающим из этого дела последствиям он отношения не имел. В Питер прибыл по своим, сугубо банкирским делам; что же касается денег, которые Виктор Анатольевич спер, то о них, конечно же, не забыли, но и мечтать вернуть давно перестали, перевели в разряд безнадежных долгов. Всю прошлые осень и зиму Пургель крутился, покрывая убытки, и кое-как сумел стабилизировать ситуацию.

Зяма считал, что во всем виноват Аскольд Стрелковский. Подпольный воротила спортивного мира отличался мстительным характером, и вполне был способен не только отправить к праотцам Киржача, но и Греку устроить сладкую жизнь. Изощренные комбинации - его любимый способ достижения цели. Пургель привел несколько примеров, и Греков мысленно согласился: старые истории были очень похожи на нынешнюю, развернувшуюся вокруг него.

В машине Пургеля отыскалась видеокамера, и Грек заставил банкира повторить свои мысли под запись. Было слишком темно, чтобы получилось приличное качество, но этого и не требовалось. Главное, чтобы Зяма не забывал: такая пленка имеется. Под утро Грек доехал поближе к городу и связал Пургеля так, чтобы через какое-то время он смог освободиться. В багажнике «вольво» буянил водитель Вован.

- Объясни ему, что ничего не случилось, - попросил Грек. - Хорошо?

- Конечно, он будет молчать! И… спасибо вам!

- Не за что. Будешь вести себя ровно, и мы никогда больше не встретимся. - Артем держался уверенно, но душу терзали сомнения. Банкиру несравненно проще его «заказать», чем ему вторично застать банкира врасплох. Он теперь очень долго даже на очко будет ходить, окруженный ротой гвардейцев. Самое целесообразное - кокнуть банкира. Шофера можно не трогать, Вова не видел, кто его согнул в бараний рог. Но самое целесообразное не значит простое. Хладнокровно пристрелить Зяму после того, как стало понятно, что он не причастен к гибели Лакина, Артем не мог. Приводил себе множество аргументов, главным из которых являлась безопасность семьи, но пересилить натуру не получалось…