Невеста темного принца. - Анна Шейн

Именно в этот момент в ложе, в сопровождении двух слуг и крепкого усатого мужчины в гвардейской форме появился король Кристоф.

Джозеф при виде отца радостно к нему подскочил и повис на руке, Лилиан и Мирна почти синхронно встали и поклонились, принцесса легко и будто бы нехотя, княгиня почтительно и обеспокоено.

Ко встрече с королем она не была готова.

- Отец, - обратилась к нему принцесса, когда брат перестал шуметь, - полагаю вы знакомы с княгиней Голдис?

Монарх рассеяно кивнул и пристально посмотрел на Мирну. Та оттого вздрогнула и поступила взгляд, как если бы была в чем-то виновата.

- Конечно... Да, - Кристоф, кажется, был удивлен и растерян не меньше княгини. Но вовремя расслышал холодность в своем голосе и, не желая пугать сиротку, поспешил проявить вежливость и дружелюбие, - это неожиданная, но приятная встреча, - он приблизился и поинтересовался осторожно, - надеюсь, вам здесь нравится?

- Да… Да, Ваше Величество… Немного непривычно… Но все хорошо.

Мирна вымученно улыбнулась и вдруг с удивлением обнаружила: король улыбается ей в ответ точно также.

Кажется, ему неудобно рядом с ней... Но почему? Из-за неожиданного прихода, без приглашения и предупреждения?

Княгине померещилось, что на слегка бледном и будто бы испуганном лице Кристофа можно различить виноватость. Перед ней или перед ее отцом...

А, быть может, Мирне просто хотелось думать, что король сожалеет о случившемся и о том, что не оказал Голдисам поддержку. Ни до, ни после трагедии.

И будь это правдой, княгиня имела бы полное право задать ему несколько вопросов, которые терзали ее все это время.

Знал ли он, что происходит с отцом? Знал ли о его финансовом крахе? Был ли он в курсе, что единственным наследником князя стал офицер Хантинг, рискующий собой на войне? И если да, то почему, когда пришла весть о его гибели, ничего не сделал? Да, Мирне следовало нести траур по умершему жениху, но целый год Дурхам, важное и довольно крупное княжество в его королевстве, катилось в пропасть. Долги отца никуда не делись. Принимать решения и руководить людьми Мирна не имела права. Как можно было такое допустить?

Ведь не мог король ничего не знать! И тем не менее ей пришлось привлечь к делам княжества церковь, лишь бы достучаться до монарха!

Вглядевшись в лицо Кристофа еще раз, уже внимательнее, пристальнее, Мирна с удивлением поймала себя на мысли: он мог и вправду ничего не знать.

И эта мысль, хоть и снимала с короля ответственность за ее ужасное положение, привела княгиню в ужас.

Немного блестящие круглые глаза, почти такой же простодушный, как у Джозефа взгляд... В нем не отыскать было ни жесткости и решительности графа Фаулза, ни холодности и пытливости принцессы Лилиан. Он казался ужасно простым, мягким и нерешительным.

Неужели это действительно ее король? Неужели это действительно тот, кто, по сути, держит сейчас в руках ее судьбу?

Мирна смутилась. Она не знала, как говорить с ним.

С одной стороны это король... Сам король!

С другой - это некогда товарищ ее отца, который не пришел ему на помощь и сейчас едва ли знал, как помочь ей.

И, наконец, хоть он и носил корону, и к нему следовало обращаться: «Ваше Величество», - Мирна сильно сомневалась, что именно этот человек руководит королевством.

Но если не он, то кто?

Она почувствовала себя сбитой с толку. К тому же усатый гвардеец, что пришел вместе с королем, как-то странно на нее уставился, только Лилиан назвала княгиню по имени.

Он испепелял ее испуганным взглядом, будто перед ним предстало приведение, и оставалось только гадать, отчего он так на нее пялится.

- О, она слишком мила, чтобы сказать тебе правду, Кристоф! – вдруг выкрикнула пьяная королева в ответ на вопрос короля о впечатлениях Мирны о дворе, - во имя Святого, зачем ты отправил ее к этим ужасным графам Рэльсам?

- За одного из этих, как ты выразилась, ужасных графов, наша дочь выходит замуж, - Кристоф попытался ответить спокойно, но гнев отразился легким румянцем на его щеках.

Последнее время его супруга переходила все рамки. Да, тот факт, что он обзавелся бастардом, совершенно его не красил. И узнала она о незаконнорожденном сыне, как и все остальные, уже после их свадьбы, даже после рождения Лилиан. Но, впрочем, Грегор появился на свет задолго до их брака, задолго до их знакомства! Конечно, он был неправ, что скрыл от нее правду... Но и ей не следовало так себя распускать и напиваться каждый раз, как в замок приезжает Грегор!

- К тому же, - продолжал король, разгорячившись, - лорд Роберт мой хороший друг. Я могу ему доверять.

- Но матушка права, отец, - вступилась Лилиан. На секунду почудилось, что в выражении ее лица появилась брезгливость к собственному отцу, - леди Мирна просто не хочет жаловаться. А вот графини Рэльс едва ли относятся к ней с тем же пониманием.

Мирна заметила, что король с трудом сдерживался, чтобы не закатить глаза.

Кажется, он воспринял все это, как глупый и бессмысленный женский конфликт.

- Прошу прощения, Ваше Величество, - когда возникла пауза в разговоре, в него встрял усатый гвардеец, - вам пора открыть турнир, и… - он опять странно глянул на Мирну, - мне необходимо оставить вас ненадолго.

Король устало вздохнул, вяло махнул рукой и выговорил, впрочем, с пониманием:

- Конечно. Иди, Бродерик. Я без тебя не пропаду, - затем он подошел к дочери, взял ее за руку и попросил, - поговорим обо всем позже. Сейчас нас ждут подданные.

Лилиан, хоть и выглядела раздраженной оттого, что отец, как обычно не уделяет внимания действительно важным вещам и совершенно не понимает, как на самом деле важна сейчас княгиня, согласилась отложить разговор.

Мирна облегченно вздохнула. Передышка пришлась кстати. Теперь у нее есть время обдумать, что и как говорить королю.

Слуги распахнули тяжелые атласные шторы, которые доселе скрывали ложу от прохладной улицы. По лицу вдарила свежесть, и оно перестало гореть, но вскоре стало зябко и княгиня поежилась.

Ложа располагалась на возвышении в отдельной башенке. Отсюда виднелась и площадь для состязаний, и накрытие широким белым тентом зрительные места. Людей было немного, но они так широко друг от друга сидели (ведь благородным не к лицу тесниться), что арена оказалась довольно длинной и крупной.

Тут же в голову пришла мысль: видно ли, что рядом с королевской семьей, прямо в их ложе расположилась северянка-дикарка? И если видно - как это повлияет на мнение двора? Что подумают Рэльсы?

Мирна не бралась предсказывать.

Кристоф, как и на балу, произнес приветственную речь. Кажется, выступать ему очень нравилось. Потом Лилиан сказала пару слов, она не распылялась и не увлекалась, как отец, говорила четко, лаконично, уверенно, как настоящий самодержец.