Невеста темного принца. - Анна Шейн

- ...взял мое имя!.. – донеслось до графа Фаулза сквозь мысли, - да еще и умудрился проиграть хлюпику Даллосу!

Грегору одновременно забавным и горьким показалось, что при всем при том, что его выходка может пагубно сказаться не только на репутации графини, но и на ее браке, она умудрялась заботиться о его проигрыше. Как же! Она всегда была такой и совершенно не переменилась. Ушибы, раны, болезни? Да плевать! А вот то, что ты, Грегор, посмел проиграть - вот это серьезно, вот об этом и нужно думать.

- Какое имя, таков и боец, Виолетта, - граф Фаулз усмехнулся. Приятное тепло распространилось по телу. Он проиграл Даллосу, человеку мягкосердечному и хорошему, но, кажется, победил надменную и злобную графиню Стивенс.

А если и не победил, то сильно подпортил ей жизнь.

Конечно, он чувствовал вину к ее супругу, который в свое время дал приют осиротевшему бастарду, как сейчас сделали это Рэльсы для княгини… Но былое не вернуть. То, что случилось между ним и Виолеттой, уже не изменишь. Любовная связь с замужней дамой, да еще и бывшей попечительницей, способна ужасно навредить репутации. Но… Он уже прослыл падшим человеком, куда уж хуже.

Зато на Виолетте, такой блистательной и непогрешимой, это ярко отразится.

Пускай Грегор и сам потонет после очередного скандала, он и так уже давно увязал в этом болоте. Но он утянет ее за собой.

И тогда... Расправа над Мирной будет последним, о чем графиня будет думать.

Да, план, кажется, сработал. Хотя он совсем не собирался разбиваться… Но ничего, ушибы заживут, кости срастутся...

Вдруг в груди кольнуло. А с Мефисом все в порядке?! Такой прекрасный преданный конь... Не хотелось навредить ему по дурости.

Он уж порвался спросить о судьбе скакуна, но быстро вспомнил, что перед ним стоит Виолетта. Едва ли она интересовалась конем. А даже если и знала что-то, то сейчас ничего не скажет.

- Как же ты не понимаешь, что вредишь только себе? – графиня Стивенс отпрянула от его постели, на лице ее отразилось презрение, - все давно от тебя отвернулись, все обходят тебя стороной! Я единственная, кому ты небезразличен… А ты поступаешь со мной так!

Ему стало жарко, больно, мерзко.

Единственная, кому он небезразличен?! Да она была первой, кто его предал, кто его отверг. А что до остальных…

Чтобы отвернуться от кого-то, нужно сначала к нему повернуться. А эти чопорные надменные сволочи даже и не подумали проявить сочувствие к потерянному одинокому мальчишке, которому просто не повезло родиться бастардом!

Грегор заставил себя перевернуться набок, чтобы Виолетта увидела его свирепый взгляд, почувствовала, как он сейчас ее ненавидит, и чтобы бросить все, что он думает, ей в лицо, однако…

Стоило посмотреть в сторону нерадивой леди Стивенс, которая уже стояла возле дверей, как сердце упало в пятки, руки похолодели, а дыхание перехватило.

Рядом с графиней появился кое-кто еще.

В проходе стояла хрупкая и изящная, словно фарфоровая статуэтка, княгиня Дурхама.

Она напряженно глядела на Виолетту, пристально изучала ее лицо. Ее глаза казались такими ясными, а взор – таким пронизывающим, что, чудилось, Мирна способна читать мысли и именно это проделывает сейчас с ней.

На удивление Грегора графиня Стивенс не сказала ни слова. Ни колкости, ни оскорбления в сторону леди Мирны.

Казалось даже, что она растерялась, а с этой опасной женщиной такое бывало редко.

Тут в груди у графа Фаулза защемило от мысли: как много слышала Мирна? Да и почему она здесь, его ведь заверили, что княгиня уехала! Значит… И турнир она видела?

Он не успел даже приблизительно прикинуть – из-за спины княгини выглянуло знакомое, но непривычно бледное личико. Джозеф, спрятавшийся от незнакомой дамы за юбкой Мирны, увидел брата, понял, что он жив и более-менее здоров, и бросился к нему.

- Грегор! – принц схватил его за шею и крепко обнял.

Граф Фалуз наморщился от боли, но стерпел и не оттолкнул мальчика.

Он до сих пор не мог взять в толк, почему Джозеф принял его и даже полюбил, тогда как его мать и сестра дни напролет говорили, какой он ужасный человек, а нерешительный отец не смел перечить, хоть никогда и не соглашался с ними.

Тем не менее, он ценил эту дружбу. Хоть и не тешил себя надеждой. Джозеф еще мал и сотню раз успеет передумать свое отношения к незаконнорожденному старшему брату. Особенно, когда в его голове появятся серьезные мысли о престолонаследии и власти.

Но… пока у него был хотя бы один открыто любящий его человек. И этого достаточно.

Грегор невольно перевел взгляд на Мирну, и в районе солнечного сплетения закопошилось неприятное чувство.

«Достаточно ли?», - подумалось ему.

Ему сложно было понять, что происходит. Еще ни перед одной женщиной он не попадал в такой просак. Еще никогда не корил себя за грубость. И уж тем более - не решался на глупые и отчаянные поступки ради кого-то, как это случилось сегодня. Почему девушка с севера стала для него такой особенной? Почему сейчас он не мог отвести от нее взгляд? И почему, зная, что после их разговора в шатре, заслужить снова ее расположение будет невероятно сложно, он все равно продолжал мечтать о ней?

Он не мог влюбится. Особенно так просто и без причины. В этом Грегор был уверен.

Почти уверен.

Затянувшаяся безмолвная дуэль между княгиней и графиней окончилась проигрышем последней.

Удивительно, но Виолетта первая не выдержала взгляд Мирны, и Грегор с восхищением подумал, что княгиня не так проста и беззащитна, как может показаться.

Во имя Святого! Так хотелось раскрыть все ее тайны!

Графиня Стивенс чуть заметно кивнула, будто отвечая на немой вопрос княгини, и спешно ретировалась.

- Я так перепугался за тебя, - лепет Джозефа вернул графа Фаулза к насущному. Он почувствовал обжигающую влагу на плече – маленький принц расплакался.

- Ничего, я крепкий, - успокоил его Грегор, осторожно отстраняя от себя и мягко улыбаясь.

- Т-точно?

- Не волнуйтесь, - у Мирны это вырвалось само собой, - у нас на севере говорят, что дурака и молотом не расшибешь.

Джозеф звонко рассмеялся, а княгиня налилась краской. Она не собиралась говорить ни с графом, ни о графе!

Какой из злобных богов дернул ее сейчас за язык?

У Грегора же лицо так и просияло, что вынудило Мирну смутиться еще больше и опустить лицо.

Граф Фаулз достаточно пожил на земле, чтобы знать – если женщина шутит над тобой после ссоры, то она тебя простила.

Даже если сама еще не поняла этого.

И все после того, как он себя вел! У девушки, стоявшей перед ним, доброе сердце и чистая душа.