Моя Мия. На осколках первой любви - Лина Коваль

Мир гнетуще вздыхает и ровным голосом произносит:

— Мы не будем обсуждать с тобой Ладу. Я сам с этим разберусь, но говорить о ней, тем более в плохом свете, мы не будем.

— Больно надо, — огрызаюсь.

— Эй… Не обижайся.

Бросаю в него «демисезонный» взгляд и снова отворачиваюсь.

— Очень жаль, что ты не веришь в любовь, Мир, — разочарованно проговариваю.

Он смеется, расслабляется.

— Глупенькая моя, блин. Да кто такое сказал?

Оборачиваюсь и хитро уставляюсь на него.

— Как кто? Ты, конечно. Только что.

Мирон склоняется, чтобы захватить мою руку. Сжимает её так, что тело будто ото сна оживает. Всё происходящее кажется как минимум шуткой…

— Я ведь это говорю в первую очередь для тебя самой.

— Для меня?

— Конечно.

— Ничего не понимаю.

Изучаю, насколько красиво смотрятся наши пальцы, когда сплетены воедино. Немного смелею и тоже поглаживаю его кожу большим пальцем.

— Я, конечно, верю в любовь, Карамелина. Ты ведь знаешь моих родителей? Они в браке больше двадцати лет. Дядя Глеб, твои, Долинские… Как можно не верить, имея столько пар перед глазами?

— Но…

— Давай приведу пример.

— Давай, — мотаю головой.

Любуюсь его идеальным профилем. Пухлыми губами, которые, подумать только, целовали меня ночью. Не как «братана», чтобы научиться. А как желанную девушку.

Я это чувствовала. Он всю ночь прижимался ко мне по-новому… Будто кто-то повернул внутри Мирона вентиль под названием «Мия Алиева, вообще-то, красивая девушка».

— Вот Руслан с Элиной, — Мирон посматривает на меня.

— Что?

— Как твой отец проявляет чувства?

— Заботится о маме, — закатываю глаза, задумавшись. — Всегда рядом, поддерживает. С ней он мягче, чем с другими. Меньше злится…

— Всё так, — соглашается Мир. — А Элина как проявляет?

Хм… Размышлять об этом интересно!

— Порой мне кажется, что ей просто нравится его любить, — пожимаю плечами и, отвернувшись к окну, добавляю. — Мне кажется, этим мы с мамой очень похожи.

— Но ведь она тоже заботится о Руслане.

— Да, конечно.

— А любила бы она твоего отца, если бы он был грубым, не поддерживал, не заботился?

— Мне сложно это представить.

— Конечно, я понимаю, — кивает Мирон. — Но это как раз то, что я хочу до тебя донести. Любовь, без сомнения, важна… — скользнув коротким взглядом по моим губам, замолкает. — Но она играет роль приправы.

— Приправы?

— Да. Без приправы вкусного блюда не выйдет. Точно также, если в тарелке будет одна приправа, разве оно будет вкусным?

— Нет, конечно.

Мирон пожимает плечами.

— А я о чём?

— Откуда… — нахмуриваю брови. — Такие мысли вообще?!

— Влияние отца и дяди Глеба, — улыбается он. — Они любят поразгонять на рыбалке. Но это действительно всё так.

— Ясно.

Заворачивая к небольшому двухэтажному зданию, спрашивает:

— Не обижаешься больше?

— Спроси у своей девушки, Громов, — поджимаю губы и, дождавшись остановки, быстро выскальзываю из автомобиля.

Гордо обхожу капот, скрипя снегом под ногами. Грею руки в карманах. На голове шапка Мирона. Сидит уже как влитая.

Парадный вход — большая стеклянная дверь ожидаемо оказывается закрытой.

— Пойдем посмотрим, может здесь есть запасной вход?

— Да нет здесь никого.

— Машины стоят, — кивает на стоянку. — Вдруг на производстве кто есть.

Позволяю себя уговорить и, демонстративно отвергнув его руку, прохожу вперёд. В голове каша. Фарш из чувств и недомолвок между нами.

Что дальше?

И что обозначает «сам с этим разберусь»?!

Пока я раздумываю, мы действительно отыскиваем второй вход и… дверь оказывается открытой.

От радости хватаю Мирона за руку и внутренне ликую, когда он сжимает её вместе с моей ладошкой.

— Вы кого-то ищете? — обращается к нам мужчина лет тридцати.

От его резкого голоса в другом конце коридора я вздрагиваю, а Громов, почувствовав это, делает шаг вперёд.

— Да. Нам нужен менеджер или человек, который обрабатывает заказы.

— Зачем?

— В вашей типографии, — объясняет Мирон. Слышится звук открываемой молнии и шуршание целлофана. — Изготавливали этот блокнот. Хотелось бы узнать, кто заказчик?

Мужчина хмурится.

— Мы не предоставляем такие данные.

— А что в них секретного? — широкие плечи Громова передо мной напрягаются, и я выступаю вперёд.

Таким Макаром он только поругается.

— Извините, — голос с непривычки писклявый. — Извините нас. Этот блокнот делали мне. Вот видите — Мия Алиева. Это я. Хочу отблагодарить человека, который подарил мне его, только и всего.

Многозначительно смотрю на Громова, когда он между делом по-хозяйски приобнимает меня за талию.

— Блокнот, — хмурится мужчина, вытягивает ладонь и подзывает меня к себе.

Выхватив у Мирона файл, чуть ли не вприпрыжку бегу по коридору.

— Хмм, — вздыхает мужчина, разглядывая.

— Может, у вас записано где-то? — с надеждой спрашиваю.

Последние несколько дней выбили у меня почву под ногами. Я действительно практически забыла, что у меня есть серьёзный недоброжелатель, который пишет странные сообщения, шантажирует и подставляет.

Осознание, что я всего в шаге от разгадки, будоражит кровь.

— Зачем мне записи. Я здесь пятнадцать лет производством заведую. Всех наизусть помню.

— Да?! Боже, как же нам повезло с вами!

— Вообще, это запрещено. Но здесь была коллективная заявка.

— Коллективная? — округляю глаза.

— Да, какой-то университет заказывал.

— Архитектурный?

— Да, — кивает. — Точно.

— Хмм…

Озираюсь на Мирона, окидываю непонимающим взглядом его распахнутую куртку и джинсы.

— Спасибо, — снова обращаюсь к сотруднику. — Вы нам очень помогли.

Бреду обратно, хватаюсь за протянутую мне руку, и в полном молчании мы выходим из типографии.

— Университет…

— Садись в тачку, — кивает Мир и вытягивает телефон из кармана.

Когда падает в водительское кресло, в машине через стереосистему раздаётся звук длинного гудка, а за ним ещё один.

— Алло, — слышу женский голос и сразу пугаюсь. Вдруг, Лада?

— Привет, Лесь, — бодро произносит Громов.

— Ооо, Мирош, привет, — отвечает девица томно.

Моё лицо становится каменным.

— Как жизнь? — спрашивает Мир, глядя на меня и забавно закатывая глаза.

— Всё хорошо, с родителями на даче тусуюсь. Погода жесть, а еще и…

— Лесь, — перебивает её Громов. — У меня не так много времени, в понедельник зайду поболтать. Скажи, плиз, ты что-нибудь знаешь про именные блокноты для студентов?

— Блокноты?

— Ну да… Говорят, заказывал кто-то из администрации.

— Ааа, блин. Что-то припоминаю. До Нового года ещё было на соседней кафедре. У них же «Конкурс Студенческого Дизайна» проходил. Так вот… спонсоры не предоставили подарки и пришлось быстро выкручиваться самим.

— А что шоколадки все закончились? — заразительно смеётся Громов.

— Да ты же знаешь Ольку, их секретаря. Ей вечно больше всех надо. Вот она и заморочилась. На новогодней вечеринке раздала всем участникам.

— Ясненько, — разводит он руками, глядя на меня, а потом хмурится. — А ты не знаешь, Лесь, блокноты делали в единственном экземпляре?

— Сто процентов. На эти-то у ректора кое-как деньги выбили. Ты же знаешь наши законы. Платные идеи — хреновые