Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери

Комната была большой и прохладной. Солнце с трудом пробивалось сквозь узкие жалюзи и обвивавшую стены растительность. Дженис показалось, что она находится под водой, но сидевшая напротив нее улыбающаяся женщина совсем не напоминала русалку.

— Я надеюсь, вы простите меня, если я спрошу вас прямо, без всяких хитростей, Дженис, — начала сеньора.

— Конечно!

— Можно задать очень личный вопрос?

Дженис только улыбнулась и кивнула.

Сеньора успокоилась.

— Насколько я понимаю, вы были близким другом Клайва Диксона, знали его еще в Англии, когда он работал в той же фирме, что и вы?

— Да. Я была с ним хорошо знакома, но у нас никогда не было «особых отношений», — ответила Дженис.

— А с тех пор как вы снова встретились с ним здесь? — Сеньора крутила красивые кольца на пальцах, стараясь не смотреть на Дженис.

— Сеньора Карвалью, — мягко сказала Дженис, — позвольте мне быть с вами откровенной. Клайв и я никогда не были серьезно увлечены друг другом, поэтому вопроса о нашем обручении и браке просто не существует.

— Понятно. — Помолчав, сеньора продолжала: — Он обладает сильным влиянием на Леону. Конечно, она еще слишком молода, чтобы выражать свое собственное мнение, но она уже объявила, что хочет выйти за него замуж. Конечно, это какой-то абсурд.

— Потому что он англичанин? — наивно спросила Дженис.

— О нет, — улыбнулась сеньора. — Но никто не может позволить дочери выйти замуж за первого же привлекательного англичанина, который встретился ей в жизни. Кроме того, есть Мануэл.

Тут Дженис поняла, что вся эта болтовня о Клайве была лишь прелюдией, чтобы подойти к настоящей причине этой беседы.

— Леона и Мануэл удивительно подходят друг другу. И я буду очень расстроена, если вы меня не так поймете и примете дружбу Мануэла с вами за что-то большее.

— Могу вас успокоить и уверить в том, сеньора, — быстро ответила Дженис, — что я просто получаю удовольствие от дружбы с Мануэлом. Он очаровательный собеседник, он показывает мне вашу красивую страну и так интересно рассказывает. Когда я вернусь в Англию, то буду вспоминать об этом отпуске как о самом счастливом времени.

— Как хорошо, что мы с вами друг друга поняли, — улыбнулась вновь сеньора Карвалью. — Но ведь вас в Англии ждет жених, так сказала мне Леона.

Дженис решила не отрицать наличие жениха, но и не соглашаться. Она и так получила мудро построенное предупреждение, что не должна ни в коем случае разрушать построенные семьей планы двух ветвей Карвалью внутри одной империи. И сейчас всем сердцем она желала ответить, что единственным молодым человеком в Англии, к которому она питает особый интерес, был Эверард. Она бы очень хотела увидеть тот эффект, который подобное заявление произвело бы на сеньору. Ведь она была совершенно готова принять Эверарда в качестве мужа Сельмы в ту же империю Карвалью.

Дженис несколько раз пыталась поговорить в этот вечер с Леоной наедине, но ей это не удавалось. Только поздним вечером она решила зайти к ней в комнату и начать разговор в довольно резком тоне, так как с Леоной можно было вести себя только так.

— Ты сказала матери о своем опасении, что я могу влюбиться в Мануэла?

— Моя мать сама прекрасно все видит и понимает, что происходит перед ее глазами, — ответила спокойно Леона.

— Ну, в таком случае я только выполняла твое желание. Это ты предложила освободить себя от него, чтобы встречаться с Клайвом.

— Клайв вернулся в Лиссабон еще вчера утром. Он что, с тобой не попрощался?

— Гораздо важнее, попрощался ли он с тобой, не так ли?

Леона промолчала и взяла с туалетного столика коробочку с маникюрным набором.

— Ты моложе меня, — продолжала Дженис, — и я не понимаю, что за игру ты ведешь. Ты вовсе не хочешь выходить замуж за Клайва и прекрасно знаешь, что все равно выйдешь за Мануэла. Зачем тебе создавать все эти трудности для каждого?

— Английские девушки столь наивны, — отвечала Леона. — Здесь нас учат, как дергать за ниточки, сначала за одну, потом за другую. Это одно из удовольствий нашей жизни.

— Может быть, это приятно тебе, но лично я не получила никакой радости от того, что помогала тебе таким образом. Неприятно, что я обидела твою мать, которая, наверное, считает, что как гостья я веду себя некрасиво.

Леона протянула руку и коснулась руки Дженис:

— Нет-нет, ты не должна думать обо мне плохо. Ты мне больше нравишься, когда споришь со мной. Ты становишься интересной личностью. Может быть, ты более опасна для Сельмы, чем для меня.

— Что ты имеешь в виду? — быстро спросила Дженис, прекрасно понимая, что она является одной из сторон треугольника: она, Эверард и Сельма, хотя остальные двое об этом даже не подозревали.

— Да ничего. Мы же друзья, не так ли?

И прежде чем Дженис успела ответить, она вскочила и произнесла:

— Завтра мы уедем на прогулку одни и оставим Мануэла дома. Это убедит мою маму.

— Хорошо, — согласилась Дженис, понимая, что было бы крайне неприлично уезжать еще на одну экскурсию с ним вдвоем.

— Только никому об этом не говори. Мы уедем рано, часов в восемь. Позавтракай в своей комнате, а потом спускайся к воротам, тем, что в конце дороги, где обычно слуги забирают багаж.

— Ладно, я знаю, где это.

— Если тебя кто-то увидит, скажи, что просто совершаешь утреннюю прогулку. Моя машина будет уже наготове.

И только когда Дженис вернулась к себе в комнату, она вспомнила, каким сумасшедшим водителем является Леона. Может быть, она избрала оригинальный способ, чтобы избавиться от такого неприятного препятствия в своей жизни, как Дженис, — перевернуть машину в ближайший овраг?

Но на следующий день Дженис была приятно удивлена, когда Леона осторожно повела машину по узким горным дорогам с постоянными неожиданными поворотами и переходящими дорогу горными козлами. Леона предложила посетить старый Вила-Реал, где, по ее словам, были самые красивые старинные дома во всей Португалии. Дженис соглашалась с каждым ее предложением, полагая, что к концу ее пребывания в поместье Леона решила больше не раздражаться, тем более теперь, когда Клайв уехал.

Они поели на небольшом постоялом дворе, что строились в отдаленных местах, порой даже в горах, где для путешественника было так мало удобств. Позже, высоко в горах, Леона остановила машину в том месте, где ствол упавшей ели ограждал край отвесной скалы, который спускался на сотни метров вниз прямо к долине реки. Дженис стояла на самом краю обрыва вместе с Леоной.

— Я люблю стоять на такой высоте, — заявила она. Ветер трепал ее длинные темные волосы. — А ты?

— Нет, у меня начинает кружиться голова, — сказала неправду Дженис. Она никогда не боялась высоты, но сейчас не могла доверять Леоне. Смутное недоверие все время присутствовало в их отношениях, а сегодня Леона вела себя слишком уж хорошо, чтобы это могло быть правдой.