Демон-самозванец - Артем Каменистый

Бежать в болото мне не хотелось больше всего на свете, но и оставаться нельзя, ведь все бегут, надо и мне показать, что не трус. Мчался не в первых рядах, зачем лишний риск, но и не в последних. Не совсем оптимальная позиция с точки зрения личной безопасности, зато у многих на виду. Кого-то даже кольнуть успел. Правда, он уже падал в грязь — Мушду подстрелил его из револьвера с дистанции в три шага.

Атаку Грул проводил не наобум. Выбрал для нее момент, когда масса врагов, выбравшихся из болота, была перемолота винтовочным огнем и в рукопашной, так что на бегу мы свалили немногих, а теперь замерли на линии, за которой начиналась грязевая бездна. Впереди десятка два оставшихся фанатиков, и ни один из них не спешит лезть на наши штыки. Всякому понятно, что лезть в драку, не имея под ногами твердой почвы, — самоубийство. Да и вообще, ситуация складывается не в их пользу, поэтому я не удивился, когда все до единого попятились назад.

— Огонь! Убить всех! — заорал Грул. — Всех!!!

Солдаты взревели, потянулись за патронами. Благодаря себя за то, что не стал забредать глубоко, залез в сухой подсумок, после чего пришлось снимать с пояса второй нож: первый остался на берегу, а засевшую гильзу надо чем-то поддеть. Успел выстрелить один раз, после чего генерал приказал прекратить огонь. По-моему, уйти удалось лишь троим, и достать их не позволила пелена болотной растительности. Спасибо, что в погоню не погнали. Впрочем, Грул не глуп и не слеп, прекрасно видел, что враги по трясине умеют двигаться куда проворнее нас.

— Всем стоять! Добить раненых, проверить мертвых! Трупы вытащить на сушу! И перевяжите Торика, пока он кровью не изошел!

Не самая приятная работа в моей богатой впечатлениями жизни. Спасибо, что хоть ранеными не пришлось заниматься — без меня желающих хватало.

Когда последнее тело оказалось на берегу, не удержался, быстрым движением раскрыл одно из отделений рюкзака, нащупал сухой цилиндрик, вытащил. После такого стресса грех не позволить себе закурить. И плевать, что сигара ценой не один десяток тысяч долларов, я сейчас согласен и на трехкопеечную папиросу, но табачного ларька поблизости нет.

Кому скажи, не поверит: посреди затерянного неизвестно где вонючего болота на грязном бревне сижу я, собственной персоной, и с наслаждением вдыхаю дым от настоящей Cohiba Behike. Причем не просто серийной поделке, а той самой, первой, штучной. Добрая половина курильщиков сигар меня бы прокляла только за то, что делаю это в столь неподходящей обстановке, да еще облапил сокровище грязными руками.

Оставшаяся половина просто не знает, что в табачном мире есть такое чудо.

Реакция солдат на мой поступок была неописуема. Кто-то рот разинул, кто-то вскрикнул, а кое-кто даже на зад уселся — подогнувшиеся ноги подвели. Только тут до меня дошло, что до сих пор ни разу не видел здесь курильщиков. Сомневаюсь, что в отряде собрались исключительно сторонники здорового образа жизни — бухло обсуждали очень даже активно, как и продажных женщин, а вот табак ни разу не упоминали. Очевидно, этот способ борьбы с собственным здоровьем здесь неизвестен.

Генерал тоже не смог скрыть изумление, но быстро пришел в себя и начал сыпать указаниями:

— Чего вылупились, болваны? Дымящегося демона не видели никогда? А ну бегом за дело! Перевязать Торика, сколько уже можно говорить, он ведь кровью истечет! Ты и ты! Бегом обыскивайте трупы! Расстелите пару плащей, все трофеи на них! Олухи! Оружие не бросайте! Пусть их ружья не чета нашим, зато стрелять из них можно, имея лишь порох, пыжи и пули или картечь! У нас патронов почти нет, возьмем их лучшее оружие! И гильзы свои не забывать собирать!

Последний приказ слегка удивил, но, изучив свои патроны внимательно, понял, что при желании капсюль легко заменить, после чего остается засыпать отмеренный пороховой заряд и закрепить пулю. В нашей истории прежде с боеприпасами тоже можно было обращаться аналогично. Да и сейчас кое-где остались возможности. К примеру, в гладкоствольном охотничьем оружии.

Армия не любит медлительности, так что и двадцати минут не прошло с первого выстрела, а все раненые были перевязаны, трое убитых похоронены, трофеи рассортированы, лучшее приватизировано. А генерал собрал офицеров, сержантов и меня на военный совет. Если это можно так назвать, потому как нашим мнением он не интересовался, ознакомив лишь со СВОИМ:

— У этих любителей божественного четыре с лишним десятка убитых. Хорошенько мы им наваляли. Но на их месте я бы послал пару отрядов в обход, по берегу. Да и выжившие вернутся к лошадям, донесут весть, и скоро сюда вышлют новые силы. Они будут вести себя осторожнее, к тому же у нас почти нет боеприпасов, так что оставаться здесь нельзя. Оптимальный вариант — добраться до противоположного берега к закату. Местной ночью в зарослях лошади бесполезны, так что у нас будет целая ночь, чтобы уйти. Поутру следы найдут, пошлют погоню, но мы к тому времени успеем прилично оторваться. Не уверен, что это поможет спастись, но такой шанс стоит использовать. Проследите, чтобы солдаты берегли силы, нас ждет вторая подряд бессонная ночь. Будет очень трудно, но не забывайте, что, если остановимся на долгий привал, никто не выживет. Со всех сторон эти фанатики, они нас ни за что не выпустят, если позволим дать себе слабину. Всем все понятно? Поднимайте солдат.

Интересно, а мне кого поднимать? Ведь ни одного подчиненного нет. Впрочем…

— Эй! Мюльс! Надевай ботинки и поднимайся. У меня плохие новости.

К моменту, когда солнце склонилось к горизонту, я почти начал понимать, — за что солдаты так уважают своего генерала. Похоже, он зря словами не разбрасывается, и если что сказал, то так и будет. Ведь именно в этот момент нога ступила на относительно твердое дно. Мы либо добрались до противоположного берега, либо вышли к большому острову, что менее вероятно.

Человек, который умеет держать слово, уже только за это достоин уважения. А он не просто обещания раздает, он делает заявления в духе «будет именно так, как я сказал». И ведь сбывается, несмотря на все трудности. Солдатам не так много надо, чтобы начать превозносить своего командира. Армия очень многое упрощает.

Настораживает только то, что по поводу наших дальнейших действий генерал ничего не говорил. Похоже, вероятностей слишком много, и большинство настолько плохи, что рисковать репутацией человека, знающего цену каждому слову, он не хочет.

Грул не позволил выбраться на сушу. Нам пришлось остановиться на мелководье, перебирая ногами, иначе донная жижа засосет по колено, а то и выше. В таком положении мы пребывали до возвращения разведчиков. Те доложили, что следов противника поблизости не обнаружили, но в то же время признали, что до опушки может быть далеко, а именно там должны сновать конные разъезды фанатиков. Им ведь не надо забираться в чащу. Некогда в этих местах тянулись сплошные джунгли, но за время колонизации топоры дровосеков превратили леса в пастбище, и лишь здесь, вокруг бесполезной трясины, остались жалкие реликты былого. Имея приличные силы, нетрудно окружить зеленый островок, после чего остается дождаться, когда солдаты выберутся. Я вообще не видел смысла в отправке погони по нашим следам, ведь мы не сможем долго прятаться в этом мокром аду. Пусть сумеем добыть пропитание, но климат, губительный для белого человека, сделает свое дело. Уверен, что у нас и так уже не один и не два человека на днях свалятся от болячек, которые подцепили от москитов и прочей нечисти.